Антуанетта Мэй - Жена Пилата, или Тайна прокуратора
- Название:Жена Пилата, или Тайна прокуратора
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Астрель, ACT МОСКВА
- Год:2008
- Город:М.
- ISBN:978-5-271-21931-3, 978-5-403-00408-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Антуанетта Мэй - Жена Пилата, или Тайна прокуратора краткое содержание
Жена Пилата, или Тайна прокуратора - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— К вам это тоже относится.
— И ко мне? — Мой голос задрожал. Я глубоко вздохнула, чуть-чуть помедлила и подняла голову. Теперь настала моя очередь изучить его.
У Пилата были мягкие черты лица, аккуратный подбородок, правильной формы нос, полные губы, окаймленные едва заметными складками. Говорило ли что-нибудь о его слабости? Безусловно, нет. Пожалуй, присутствовал некоторый цинизм. А разве это не типично для солдата?
— Да, и к вам тоже, — повторил он, продолжая улыбаться. Пилат обратился к отцу: — Вам повезло, у вас две такие красивые дочери, но, — он повернулся к Селене, — достаточно посмотреть на их мать, чтобы понять, кто одарил их такой красотой. Фортуна благосклонна к вам.
— Вы правы, — согласился отец и подал знак Рахили наполнить бокал Пилату. — Но, думаю, нам следует по возможности облегчать задачу, стоящую перед богиней, и самим вершить свою судьбу. Вы согласны со мной?
— Да, конечно.
— Я так и полагал, — сухо заметил отец.
Мама широко улыбнулась:
— Нашей старшей дочери была оказана такая высокая честь. Сама императрица ходатайствовала о посвящении Марцеллы в весталки, но мы до сих пор скучаем по ней. Прошло почти пять лет.
Сердце сжалось от боли за маму.
— У нас сохранилось несколько портретов Марцеллы, нарисованных уличным художником, — объяснила я Пилату. — Здесь, в Антиохии, мама отнесла их Мариусу, и по ним он выполнил ее бюст. Кажется, художник добился замечательного сходства.
— Вы правильно сделали, обратившись к Мариусу, — заверил меня Пилат. — Он — лучший мастер. В прошлом году отец заказал ему свою скульптуру в полный рост в образе Аполлона.
Позднее я встретилась и с Пилатом-старшим, обладавшим тяжелыми скулами, широким носом и глазами навыкате. Трудно представить божественное изображение, наделенное подобными чертами.
— Должно быть, это очень... очень захватывающе.
— Да-да! — согласился он. И опять эта улыбка. Я попыталась вообразить себя наедине с ним. Прибыли новые гости, и мама увела меня поприветствовать их.
Комические актеры, приглашенные мамой, имели большой успех, но я часто переводила взор с импровизированной сцены та кушетку, где полулежа расположился Пилат. Один раз я заметила его взгляд, устремленный на меня. Я улыбнулась и снова переключила внимание на артистов.
Казалось, выступлению не будет конца. Но вот раздались заключительные аплодисменты. Когда они стихли, Германик и Агриппина поднялись, чтобы попрощаться. Их примеру последовали и другие. Стоя рядом с родителями и раскланиваясь с уходившими гостями, я удивилась, каким утомленным было лицо Германика. Когда подошла очередь Пилата, на меня произвели впечатление его безукоризненные манеры — почтительное отношение к отцу и изысканная любезность к маме. Он не сказал мне ничего многозначительного, но, как мне показалось, задержался чуть дольше, чем необходимо, в проходе под аркой. Его тога всадника ниспадала красиво драпированными складками с левого плеча до щиколоток.
В ту ночь я почти не сомкнула глаз, думая о нем, и на следующее утро забросала родителей вопросами.
— Забудь о Пилате, — посоветовал отец. — Только невеста с хорошим приданым может рассчитывать на него.
— Но, папа... — попыталась возразить я.
Он жестом остановил меня:
— Звезда Пилата начала восходить. Я знаю людей такого сорта. От его глаз ничего не ускользнет.
— Холодных как лед, ясных и таких голубых. А еще у него такая очаровательная улыбка. Неудивительно, что ты симпатизируешь ему, — заметила мама. — Пилата считают наиболее перспективным из молодых всадников. Все о нем только и говорят.
— Мамаши и их дочки, — улыбнулся папа. — Приемного отца Пилата только недавно возвели в ранг всадника. Поговаривают, он нажил состояние, торгуя колесницами. Но запомните мои слова: этот молодой человек удвоит его. Пилата устроит только самый выгодный брачный союз.
Я проклинала судьбу. Наконец-то я встретила человека, с кем, как я себе представляла, могла бы разделить постель. Очень хорошо представляла. Я отвернулась, чтобы скрыть выступивший румянец.
В последующие недели наши пути с Пилатом пересекались много раз. Я часто ловила его взгляд на себе, хотя при разговоре манеры Пилата оставались исключительно вежливыми. Он проводил время в обществе многих дам, и все они были состоятельными.
Как-то раз я заметила Пилата на ипподроме, где проводились колесничные гонки. Он сидел передо мной во втором ряду с Сабиной Максимус, как говорили, самой богатой из молодых незамужних женщин города. Из-за переполненности трибун эти двое сидели, тесно прижавшись друг к другу. Я видела, как Пилат учтиво подобрал край ее накидки с пыльного каменного пола. Естественно, при этом он не мог не увидеть лодыжки Сабины — толстые, с удовлетворением отметила я. Хотя вокруг шумела возбужденная толпа, я стала рассуждать. Допустим, мужчине, у которого есть много знакомых женщин, никто из них не нравится. Одна деревянная колесница опрокинулась, и возница вылетел из нее. Четверка лошадей продолжала нестись во весь опор. Трибуны взревели, со всех сторон сыпались проклятия и ругань. Опрокинувшаяся колесница налетела на две другие и разнесла их вдребезги. Сидевший подле меня отец, всегда переживавший за тех, кому не повезло, тоже вскочил и начал кричать.
Я рассеянно крутила пальцами миниатюрный золотой систрум, висевший на шее. Как сказала жрица, систрум — священный, а Исида, вечная женщина и покровительница жизни, имеет лишь одно оружие. Нравится отцу или нет, но Клеопатра покорила Антония и Цезаря, подобно тому как умелый полководец громит армии противника. И у Клеопатры было единственное оружие — ее женственность.
Из сумки я достала небольшое зеркало с ручкой из слоновой кости в виде морской нимфы. Его мне подарила Агриппина в дни предыдущей сатурналии, сказав, что я скоро буду подолгу смотреться в зеркало.
Я поворачивала отполированную поверхность то в одну сторону, то в другую и ловила отражение, ускользавшее от меня. У меня не такие голубые глаза, как у Агриппины, они — большие, серые и с поволокой. У мамы овальное лицо, а у меня сужающееся книзу. Для римлянки мой нос коротковат, но по крайней мере прямой. Мои губы достаточно пухлые, хотя не такие, как у Марцеллы. Жаль, что мне не разрешают их красить, как это делают Юлия и Друзилла. Жаль еще, что у меня черные волосы, а не золотистые, как у Агриппины, но все-таки они густые и вьющиеся, а если развязать обычно стягивающую их ленту, то получится пышная грива.
Я снова дотронулась пальцами до систрума. На этом инструменте играют, когда хотят изменить статус-кво. Я вздохнула: это бесполезно. Всем известно, что людские судьбы начертаны на небесах. Невозможно пытаться изменить повеление свыше. И все же Исида помогла Клеопатре. Если мне суждено иметь мужа, то почему не того, кого я хочу?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: