Пьер Понсон дю Террайль - Бал жертв

Каднэ приподнял молоток у двери и постучал два раза, тотчас наверху открылось окно и показалась женская голова, тревожный голос спросил:

— Это вы, Анри?

— Нет, — отвечал Машфер.

Диана — это была она — поспешно отошла от окна. Дверь отворилась, и Каднэ очутился в присутствии мадемуазель де Верньер. Диана взяла его за руку.

— Ах, любезный Каднэ! — сказала она. — Анри и я ждали вас с нетерпением.

— Мадам Солероль уже получила от меня известие, — сказал Каднэ, почтительно целуя руку Дианы.

— Вы были в Солэе?

— Нет, я посылал Жакомэ.

— А Анри вы видели? Где он?

— Мы его не видели, ни Машфер, ни я, но мы знаем, где он…

— Верно, в Солэе, — печально сказала Диана.

— Именно.

Диана отворила дверь в небольшую гостиную, из которой она сделала свой будуар, и ввела туда Каднэ и Машфера.

— Представьте себе, — сказала она, — какую беспокойную ночь я провела!

— Почему?

— По милости Анри.

— Но ведь вы знаете, что он каждый вечер ходит в Солэй, — сказал Каднэ, улыбаясь.

— Но он возвращается задолго до рассвета.

— Влюбленные забывают о времени, — сказал Машфер, в свою очередь.

— О! У меня мрачные предчувствия.

— Странно, от чего же?

— Притом с ним капитан.

— Тем больше причин, чтобы вы были спокойны, — сказал Каднэ. — Но должен вам сказать, что капитана нет с Анри.

— Они ушли утром после завтрака, и капитан не возвращался.

— Капитан у Жакомэ.

Это имя заставило Диану вздрогнуть.

— С Лукрецией, дочерью фермера Брюле.

— С ней! — вскричала Диана. — Разве она воротилась?

— Да, мадемуазель..

— Когда? Как? — с волнением спросила Диана.

— Кажется, когда загорелась ферма.

— Какая ферма?

— Раводьер.

— Ах, боже мой! Но Анри был с капитаном, а если он с Лукрецией…

— Сегодня случились очень странные вещи, я вкратце расскажу их вам.

Каднэ рассказал про пожар фермы, намеки Жакомэ, странный сон Мьетты, их бег по лесу, как они наконец нашли дровосека раненым и умирающим; наконец, про приход Бернье в хижину в разорванной одежде, с обожженными волосами и бородой и с бесчувственной Лукрецией на руках. Диана слушала, бледная и дрожащая.

— Каднэ, — сказала она вдруг, — вы меня знаете хорошо?

— О!

— Вы знаете, как редко я дрожу и не теряю самообладания в момент опасности?

— Вы храбры, как ваши предки.

— А сейчас я боюсь…

— Чего? Почему?

— Я боюсь за Анри. Вы знаете, что начальник бригады — негодяй и подлец.

— Он не осмелится напасть на Анри.

— Я боюсь, — с тоской повторила Диана, — меня тревожат странные предчувствия.

— Успокойтесь, — сказал Каднэ, — Анри в Солэе… Он не подвергается никакой опасности.

Диана покачала головою и повторила в третий раз:

— Я боюсь…

— Хотите, я съезжу верхом в Солэй?

— Я хотела просить вас об этом.

Диана открыла окно. Первый луч рассвета белел на Ионне, и небо на востоке окаймлялось чудными пурпуровыми и золотыми полосами.

Мальчишка чистил лошадь на дворе, под окном, из которого смотрела Диана.

— Лазарь, — сказала она, — оседлай Фатьму.

— Куда надо ехать? — спросил мальчик.

— В Раводьер. Еще оседлай серую лошадь.

— Я не могу ехать на двух лошадях, — сказал Лазарь.

Это наивное замечание заставило Диану улыбнуться, несмотря на ее озабоченность.

— Поезжай на серой лошади, — сказала она. — Фатьма не для тебя.

Мальчишка повиновался и, привязав Фатьму, красивую быстроногую першеронскую лошадь, пошел в конюшню за серой лошадью. Но Каднэ, стоявший у окна, выходившего в лес, обернулся и сказал:

— Это он!.. Успокойтесь, это Анри!

Диана подбежала к Каднэ и в самом деле увидела человека, бежавшего по лесной аллее к замку. Диана его узнала.

— Это Анри, — сказала она.

— Он бежит, как человек не раненный и не хромой…

— И как человек, за которым гонятся! — вскричала Диана.

Она выбежала из комнаты навстречу брату, но Анри уже входил в переднюю, бледный, расстроенный. Ружье его висело через плечо, но почерневшее, дуло показывало, что он сделал два выстрела.

— Они идут… идут! — сказал он. — Заприте двери.

— Кто? — спросил изумленный Каднэ.

— Кто? — повторила испуганная Диана.

— Жандармы.

— Им, сколько мне известно, не поручено меня арестовать.

— Вас — нет, а меня.

— Тебя?

— Да.

Анри, истощенный усталостью, упал на стул.

— О подлецы! Подлецы! — сказал он.

— Что с тобой случилось?.. Говори! — сказала Диана.

— Заприте двери, — повторил Анри, — я убил двоих, но остальные следуют за мною… Они хотят увести меня.

— Куда?

— В Оксерр… О гнусный злодей!..

Волнение Анри было так велико, что Диана, Каднэ и Машфер переглядывались и как будто спрашивали себя: не с ума ли он сошел? Это действительно можно было предположить, потому что Анри был обыкновенно спокоен, хладнокровен, очень храбр и довольно беззаботно относился к жизни, а между тем он пребывал в сильном волнении. Зубы его стучали, обильный пот выступил на лбу, и он повторял:

— О, негодяи!

— Кто? Жандармы? — спросил Каднэ.

— Да.

— Что они тебе сделали?

— Они говорят, что это я… О гнусность! Я согласен взойти на эшафот — дворяне не боятся смерти… Я согласен, чтобы меня гильотинировали… Но не за это! Заприте же двери, — повторил он, — они не возьмут меня живого!.. Диана, я потерял мою пороховницу, дайте мне пороху… Я хочу защищаться!..

Каднэ подошел к порогу двери и в самом деле увидел пятерых жандармов верхом.

— Я их опередил, — сказал Анри, схватив пороховницу и заряжая ружье, — я пробежал лесом… Но вот они!.. Заприте!.. Заприте!..

Диана, испугавшись волнения, в котором находился брат, взяла его за руку и прошептала:

— Говори же… Друг мой, что случилось с тобою?.. Говори…

Анри совсем растерялся, его занимало только одно: не пускать жандармов, которые остановились в двадцати шагах от двери и как будто совещались.

— Что вам нужно? — спросил Каднэ.

Бригадир отвечал:

— Это дом гражданина Анри Жюто Верньера?

— Да.

— У нас к нему дело.

— Что за дело?

— Мы приехали его арестовать.

Каднэ при этих словах запер дверь на запор и посмотрел на Анри. Граф уже преобразился. К нему возвратилось спокойствие, которое служит принадлежностью людей с твердым характером, доведенных до отчаяния.

— Друг мой, — сказал Каднэ, — мы будем вести переговоры с жандармами.

Громкие восклицания Анри подняли на ноги весь дом. Слуги замка Рош, человек семь или восемь, по большей части старики, обступили графа.

— Берите ружья! — говорил Анри. — Дурные времена опять настали.

— Но что ты хочешь сказать, — переспросил Машфер, между тем как Каднэ бросился на лестницу, вбежал в первый этаж, отворил окно и просил объяснения у жандармского бригадира.