Пьер Понсон дю Террайль - Бал жертв

— Я хочу сказать, — отвечал Анри, — что в департаменте новый начальник. Солероль опять вошел в милость к Баррасу. Начальник он.

— Ну и что в этом такого? — спросил Машфер.

— Раводьер горит.

— Знаю.

— Я был в Раводьере с капитаном.

— Я и это знаю.

— Потом я оставил капитана, выпрыгнул в окно и пошел в Солэй. Когда я вернулся, я нашел, что ферма горит, а жандармы напрасно старались потушить пожар. Вдруг один человек закричал, указывая на меня: «Вот поджигатель!» Понимаешь ли, я поджигатель!

Машфер пожал плечами.

— Кто это сказал?

— Фермер.

— Брюле!.. Он осмелился обвинить тебя?

— Его можно понять, — пожал плечами Анри, — ведь я тайно покинул ферму, до того как начался пожар… Доказательства против меня.

— Ты с ума сошел! — сказал Машфер.

Диана смотрела на брата, храня угрюмое молчание. В это время Каднэ вел переговоры с жандармами.

— Что вам нужно? — спрашивал он.

— Арестовать гражданина Анри Жюто.

— В силу какого приказа?

— Оксеррского жандармского капитана.

— За что вы хотите его арестовать?

— За то, что он поджигатель и убийца. Он поджег ферму Раводьер.

— Вы ошибаетесь, друзья мои.

— Он убил двоих наших.

— О! Извините, — надменно сказал Каднэ, — вот тут вы совсем грубо ошибаетесь. Если вы его преследовали, он защищался и, защищаясь, убил двух человек — это не называется убийством.

— Отворите! Отворите! — повторил бригадир. — Именем закона.

— Подождите.

Каднэ сошел к Анри. В ту эпоху, еще столь близкую к эпохе террора, стоило только быть дворянином, чтоб не нужно было доказательств, если вас обвиняли в каком-нибудь преступлении. Это обвинение в пожаре, упавшее, как громовой удар, на голову Анри, не подлежало даже спору. Во всякое другое время Каднэ отпер бы двери, впустил жандармов и выдал бы им Анри в уверенности, что он оправдался бы одним словом. Но Каднэ тотчас рассудил, что если жандармы уведут Анри, то он погибнет.

— Ты прав, друг мой, — сказал он, — мы должны сначала защищаться, а там поглядим.

— Замок выдержал осаду, — заметила Диана, — он выдержит и другую.

Каднэ выказал способности осажденного коменданта. Он раздал слугам оружие и поместил их в верхних залах, под защитою ставень; потом, отворив окно, в последний раз закричал:

— Бригадир, еще один вопрос: с вами четверо?

— Этого довольно, чтобы арестовать преступника, — гордо отвечал жандармский бригадир.

— Да, но этого недостаточно для осады, а замок имеет толстые стены.

— Мы его сожжем.

— Вы ничего не сожжете, потому что я размозжу вам голову, если вы не уйдете сейчас.

Каднэ прицелился в бригадира. Тот закричал:

— В последний раз спрашиваю, хотите отворить?

— Нет, — отвечал Каднэ.

Бригадир сделал знак, один из его людей прицелился и выстрелил — в карниз потолка вонзилась пуля. Каднэ выстрелил в ответ — бригадир упал мертвый, но в то же время на рубеже леса явилась рота пехоты. Каднэ закричал Анри:

— Это адская проделка Солероля… Он все предвидел и все рассчитал. Мы должны защищаться.

— До смерти! — отвечал Анри.

Каднэ обернулся к Диане и сказал:

— Война должна была начаться открыто через неделю… Но нас опередили… Да здравствует король!

— Да здравствует король! — повторил Анри.

— Да здравствует король! — закричали хором служители замка.

Перед дверьми сделали баррикады, каждое окно превратили в бойницу, каждого слугу в солдата.

Каким же образом жандармы тотчас оказались на месте пожара, когда ферма Раводьер находилась на расстоянии в полмили от Курсона? Каким образом рота пехоты нарочно явилась из Оксерра помогать курсонским жандармам?

Для объяснения всего этого мы должны воротиться в замок Солэй к той минуте, когда Анри ушел, а мадам Солероль продолжала смотреть через потайное отверстие, что происходит в комнате мужа, сказав:

— Я хочу знать все.

Вот что увидела и услышала мадам Солероль, то есть Элен де Верньер.

Начальник бригады встал с кресла и заходил взад и вперед по комнате, между тем как два его собеседника сидели.

— Наконец-то он мне попался! — сказал Солероль.

— Ты думаешь?

— Он пошел на ферму сегодня.

— Мы это знаем.

— Но когда все легли спать, он пришел сюда. Все как я предполагал.

— Ты думаешь, что он в замке?

— Я в этом уверен. Он у ног мадам Солероль, — с насмешкой сказал бригадный начальник, — но это в последний раз.

Он жестоко и грубо засмеялся, так что сердце молодой женщины, все еще неподвижно и безмолвно стоявшей в маленькой капелле, сделанной в стене, сильно забилось.

— А как ты организовал свой план? — спросил один из гостей.

— Очень просто.

— Но все-таки?

— Анри был на ферме, ему отвели комнату…

— Хорошо!

— Он лег спать, капитан Бернье видел, как он лег…

— Ну?

— Через час он выпрыгнул из окна и, покинув ферму, направился сюда.

— Ты мне уже это говорил. Что дальше?

— Через час начался пожар… Вы оба видели, что ферма пылала.

— Вот тут-то мы и не понимаем, что за ловушку ты расставил ему?

— Выслушайте меня внимательно и поймете. Жандармское ведомство было предупреждено, что я напал на след поджигателей; курсонская бригада спрятана в лесу за четверть лье от фермы Раводьер. Кроме того, я написал начальнику оксеррских войск и просил у него роту пехоты.

— Стало быть, ты дал им знать, что ферма будет гореть?

— Нет, я только упомянул, что ходят неопределенные слухи, что скоро где-нибудь начнется пожар.

— Жандармы пришли на место пожара при первой тревоге?

— Именно! Ферма горела не десять минут. Успели удостовериться, что Анри в отсутствии…

— Да! Это уж точно!

— А фермер как закричит: «Я долго сомневался в этом, но теперь я не сомневаюсь более: начальник поджигателей — граф Анри де Верньер». Скоро его арестуют и отвезут в Оксерр… А там уж я все беру на себя!

— Но капитан?

— О! Что касается его, — сказал начальник бригады со зловещей улыбкой, — я думаю, что его тайное поручение окончено.

— Почему?

— По двум причинам. Первая состоит в том, что, пока он ехал сюда с инструкциями Барраса насчет поджигателей, я по вашей милости, друзья мои, вошел опять в милость к Директории и вы привезли мне назначение главнокомандующего над силами департамента. Мое назначение подписано пятью директорами, и если капитану придется увидеть его, он преклонится перед ним. Но он его не увидит…

— Почему же? — спросил один из гостей.

— Потому что фермер Брюле успел принять предосторожности.

— Это как?

— Капитан заперт в комнате, которую ему отвели на ферме.

— А!

— И он там сгорит.

— Браво!

— Ш-ш! Я слышу в парке шум.

Элен, не пропускавшая ни слова, ни движения этих трех человек, увидела, что ее муж подошел к окну и отворил его, потом посмотрел в парк и сказал вполголоса: