Пьер Понсон дю Террайль - Бал жертв

— Теперь ступайте впереди меня и не пытайтесь ни бежать, ни звать… И молитесь Богу, чтобы запоздалый служитель не встретился с вами или чтобы один из этих негодяев, которых вы привели сюда, не попался нам на дороге, потому что я выстрелю…

Начальник бригады покорился и пошел по коридору до лестницы, освещая таким образом путь Элен, которая все шла за ним и исполнила бы свою угрозу, если бы встретила гостей генерала. Но все спали в замке, и они дошли до нижнего жилья, не возбудив никакого шума.

Элен сказала правду: в замке были обширные подземелья, в них спускались по лестнице, которая вела из погреба. Находясь все еще под угрозой смерти, генерал принужден был отворить другую дверь, которая также вела на лестницу. Элен продолжала следовать за ним. Они миновали тридцать ступеней и очутились в узком проходе со сводами.

— Ступайте, — приказала Элен де Верньер.

Генерал впервые спускался в эту часть погребов. Неожиданно он остановился. Проход оканчивался стеною. Обернувшись к жене, он сказал:

— Я не могу идти далее.

— Вы ошибаетесь… Есть стены, которые отворяются. Поднесите сюда вашу свечку.

Генерал опять повиновался.

— Толкните камень, на котором нарисован красный крест, и стена откроется.

Генерал повиновался. Камень повернулся и открыл узкий проход, в котором, однако, мог пройти один человек.

— Ступайте! — сказала Элен.

— Вы мне клянетесь, что не уморите меня голодом?

— Клянусь!

Генерал сделал еще шаг к таинственному отверстию, но вдруг он обернулся и сказал:

— Я не хочу!

Он уронил подсвечник, свеча погасла, и подземелье погрузилось во мрак.

— Убейте меня теперь, если сможете. В темноте плохо стреляют.

— Кто знает, — отвечала Элен и спустила курок.

Прогремел выстрел. В отблеске света Элен увидела своего мужа присевшим на корточках.

— Ваша пуля расплющилась об стену, — сказал начальник бригады и расхохотался. — У вас осталась еще одна пуля, поберегите ее, потому что, возможно, вам самой придется ночевать в этом подземелье.

— Господь не станет защищать этого злодея, — прошептала Элен.

Она теперь знала, где он мог быть, и выстрелила из другого пистолета. На этот раз за выстрелом не последовал хохот. Элен услыхала болезненный крик и проклятие. Пуля попала в Солероля.

У начальника бригады был слуга, которого он назвал Публикола. Это был человек низкого роста, дурно сложенный, с физиономией куницы, с угловатым профилем, бывший достойным служителем своего господина. Смотря на его неблагородное лицо, надо было задать себе вопрос: какая неслыханная смелость, какое сумасбродство заставили этого гнусного лакея принять имя одного из добродетельных граждан Древнего Рима?

Солероль и Публикола познакомились у эшафота Марии-Антуанетты, королевы-мученицы. Солероль командовал солдатами, окружавшими гильотину. Публикола растолкал толпу солдат, добрался до эшафота и плюнул в благородную кровь, которая текла на землю. Солероль пришел в восторг, и так как лакей, бывший без должности, искал себе место, полковник Солероль взял его к себе на службу. Публикола сделался наперсником начальника бригады. С тех пор как Солероль после термидорских событий искал убежища в поместье жены, то есть в замке Солэй, Публикола присоединил к должности лакея еще и должность шпиона. Каждый вечер Публикола отдавал отчет начальнику бригады, что госпожа Солероль делала днем. Раз двадцать Публикола предлагал Солеролю освободить его от графа Анри де Верньера, отослав аристократа на тот свет ружейным выстрелом, но Солероль, имевший свои, особые планы, постоянно отказывался.

Два человека, вошедшие в эту ночь в замок Солэй вместе с начальником бригады, которых госпожа Солероль видела в первый раз, носили, как и Публикола, римские имена. Младшего звали Сцевола, старшего — Курций. Мы обрисовали Сцеволу, но ничего не сказали о Курции.

Курций вовсе не походил на римлянина, бросившегося в бездну, чтобы спасти Рим. Это был толстый старик с седыми волосами, без благородства, с лицом низким и жадным, с тонкими и жесткими губами. Курций был бывший парижский мясник, уроженец Куланжа, земляк Солероля. Отец Курция был лесничим в Солэе назад тому лет сорок. Сцевола родился в Фуронне и был осужден в шестнадцать лет на галеры на десять лет. Он вышел на свободу, когда началась революция. В Париж стекаются все освобожденные каторжники. Сцевола, которому в 1793-м исполнилось двадцать восемь, сделался оратором и держал речь в клубах. Курций и Сцевола подружились, когда узнали, что были почти земляки; они познакомились с капитаном Солеролем на площади, куда тот аккуратно приходил каждый день смотреть, как падают головы аристократов. Когда капитан Солероль, сделавшийся полковником, женился на Элен де Верньер, он перестал видеться, по крайней мере открыто, с обоими друзьями, которым, впрочем, благодаря связи с Робеспьером он раздобыл отличные места: Курций стал столоначальником в военном министерстве, Сцевола — чиновником на почте.

Термидорская реакция пощадила Курция и Сцеволу. Когда их покровитель был удален, оба приятеля сохранили свои места. Сцевола продолжал исполнять свою должность: крал письма, которые могли вредить начальнику бригады, и вступил в полицию. Так как он был умен и уже три года не переставал выказывать себя неумолимым врагом «Робеспьерова хвоста» (как называли тогда приближенных Неподкупного, оставшихся в живых после девятого термидора), Баррас отправил Сцеволу в Бургундию с тайным поручением.

Курций, оставшийся в Военном министерстве, не прекращал сношений с Солеролем и письменно сообщал ему, как он должен поступать, чтобы опять войти в милость.

Вот что случилось в Париже неделю тому назад. Баррас призвал Сцеволу и сказал ему:

— В Бургундии участились пожары. Поезжайте туда и постарайтесь навести там порядок вместе с капитаном Виктором Бернье, который имеет от меня полномочие.

В Оксерре Сцевола нашел начальника бригады Солероля и вместо того, чтобы присоединиться к капитану Бернье, который уже наладил контакты с комендантом, жандармским капитаном и начальником оксеррского гарнизона, послал следующее уведомление Директории:

«Пожары чинят роялисты. Начальник их — граф Анри де Верньер, искренний друг капитана Виктора Бернье. На капитана не должно рассчитывать. По собранным сведениям, оказывается, один только человек способен избавить страну от поджигателей и расстроить заговор роялистов, принимающий значительные размеры. Этот человек — начальник бригады, в данный момент находящийся без официальной должности, который может оказать большие услуги Директории. Его зовут генерал Солероль».