Стивен Рансимен - Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток

В следующем феврале, следуя приказу императора, власти Антиохии внезапно арестовали всех купцов и путешественников из Алеппо и соседних с ним городов с мусульманским населением, чтобы те не успели отправить домой сообщения о приготовлениях к войне, которые нельзя было не заметить. Ближе к концу марта византийское войско выдвинулось к Антиохии, где к нему присоединились армии антиохийского князя и графа Эдессы, а также отряд тамплиеров. В итоге 1 апреля союзники вступили на вражескую территорию и заняли Балат. Затем, 3 апреля, они подошли к Бизаа, сопротивлявшемуся под руководством жены командира на протяжении пяти дней. В течение недели союзники отлавливали в окрестностях мусульманских солдат, большинство из которых укрывалось в пещерах Эль-Бабы, откуда их выкуривали византийцы.

В это время Занги находился у Хамы, пытаясь выгнать оттуда дамасский гарнизон. Когда разведчики сообщили ему о вторжении христиан, он спешно отправил несколько отрядов во главе с Саваром в Алеппо, чтобы усилить местный гарнизон. Иоанн надеялся застать горожан врасплох, но, прибыв к Алеппо 20 апреля и произведя атаку, он выяснил, что город прекрасно укреплен и готов к обороне. Император решил не горячиться с организацией осады и отошел на юг. Уже 22 апреля он занял Атариб, 25-го — Мааррат-эн-Нууман, а 27-го — Кафр-Таб. Благодаря этому 28 апреля его армия подошла к Шайзару.

Шайзаром правил Абуль Асакир Султан, эмир из династии Мункизидов, сумевший сохранить независимость от Занги. Возможно, Иоанн надеялся, что из-за этого последний не станет беспокоиться за судьбу города. Но, завладев им, христиане смогли бы контролировать среднее течение Оронта и помешали бы дальнейшему продвижению войска Занги в Сирию. Полные решимости византийцы приступили к осаде и вскоре заняли часть нижнего города, а император велел пригнать огромные баллисты, из которых можно было метать снаряды по верхнему городу, стоявшему на отвесной скале над Оронтом. В источниках, написанных как на латыни, так и на арабском языке, содержится рассказ о храбрости, проявленной императором, о его энергичности и эффективности предпринятого им обстрела города. Казалось, его золоченый шлем виднелся везде — Иоанн успевал и инспектировать осадные машины, и воодушевлять осаждавших, и утешать раненых. Племянник эмира Усама описывал ужасные разрушения, причиной которых стали греческие катапульты. Единственный снаряд мог уничтожить целый дом, а железный флагшток, на котором был закреплен штандарт эмира, падая, пронзил тело человека, шедшего по улице, из-за чего тот погиб.

Однако в то время как император и его инженеры неутомимо обстреливали город, франки не предпринимали решительных действий. Раймунд опасался того, что, захватив Шайзар, Иоанн заставит его поселиться в этом городе, расположенном на границе христианских земель, и оставить комфортную жизнь в Антиохии. В свою очередь, Жослен, ненавидевший Раймунда, не желал, чтобы тот стал владетелем Шайзара, а впоследствии и Алеппо. Он всеми силами старался пробудить в Раймунде его лень и недоверие к византийцам. Вместо того чтобы участвовать в осаде, два правителя франков оставались в своей палатке, где играли в кости. Упреки императора заставляли их перейти к активной деятельности, но она оказывалась совершенно непродуктивной, и вскоре они возвращались к своему прежнему занятию.

Тем временем Занги снял с Хамы осаду и двинулся в сторону Шайзара. Его послы поспешили в Багдад. Сначала султан не реагировал на их просьбы о помощи, но из-за народных волнений, участники которых призывали к войне с неверными, был вынужден отправить к Шайзару войско. Дауд из династии Артукидов обещал прислать из Джезире армию, состоявшую из 50 000 туркменов. Занги также отправил письмо эмиру из династии Данишмендидов с просьбой осуществить в Анатолии отвлекающий маневр. Знал он и о разногласиях между франкскими правителями и императором. Агенты Занги, проникшие в лагерь христиан, изо всех сил старались еще больше разжечь в Жослене и Раймунде чувство обиды на Иоанна.

Несмотря на всю решимость Иоанна, прекрасное расположение Шайзара на холмах, смелость его защитников и апатия франков не позволяли ему взять город. Некоторые его союзники предлагали выступить навстречу Занги, войско которого по численности уступало византийскому, и сразиться с ним. Но император не хотел бросать осадные машины и в то же время не доверял франкам. Риск был слишком велик. Иоанн сумел захватить весь нижний город, после чего, примерно 20 мая, эмир Шайзара отправил к нему гонца, предложившего императору крупную компенсацию и подарки: лучших коней и шелковые одеяния, а также два самых ценных предмета из сокровищницы — стол, инкрустированный драгоценными камнями, и крест, украшенный рубинами, захваченный за 67 лет до этого в битве с войском императора Романа Диогена при Манцикерте. Кроме того, он соглашался признать византийского императора своим сюзереном и ежегодно платить ему дань. Иоанн, разочаровавшись в своих союзниках-католиках, согласился на эти условия и 21 мая снял осаду. Как только многочисленное византийское войско отошло от города, направляясь в сторону Антиохии, к Шайзару подошла армия Занги. Но, проведя несколько небольших стычек, мусульманский полководец не рискнул нападать на отступавших.

Когда византийское войско подошло к Антиохии, Иоанн заявил, что должен торжественно войти в город. Он въехал в Антиохию, сидя на коне, в то время как князь Антиохии и граф Эдессы, исполняя роль его оруженосцев, шли пешком по бокам его лошади. У ворот Иоанна встретили патриарх и представители духовенства, проводившие его по увешанным флагами улицам к собору, где прошло торжественное богослужение, а затем во дворец, где он поселился. Он призвал туда князя Антиохии и намекнул, что, раз Раймунд не сумел достойно выполнить долг вассала, он должен впустить в город византийскую армию и передать императору цитадель. Затем Иоанн отметил, что планы новых походов против мусульман будут разрабатываться в Антиохии и цитадель ему нужна для того, чтобы устроить в ней сокровищницу и хранить там военное оборудование.

Франки пришли в ужас. Раймунд попросил дать ему время на размышление, а Жослен тайно покинул город. Оказавшись за пределами городских стен, он велел своим солдатам распустить среди живших в Антиохии католиков слух о том, что император потребовал, чтобы их немедленно изгнали, и настроить их против греческого населения. Когда начались волнения и стычки между представителями двух ветвей христианства, Жослен отправился во дворец и заявил Иоанну, что пришел, рискуя собственной жизнью, чтобы предупредить императора об опасности. На улицах и правда царили беспорядки, а наиболее неосторожных греков убивали.