Стивен Рансимен - Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток

На Востоке невозможно определить, насколько большого масштаба может достичь бунт. Иоанн не хотел, чтобы жившие в городе греки страдали, а его самого зарезали во дворце, где его защищали лишь личные телохранители, в то время как само войско осталось на берегу Оронта. Кроме того, он узнал, что Занги сумел сделать так, что анатолийские сельджуки вторглись в Киликию и внезапно напали на Адану. Император понимал, что Жослен обманул его, но в то же время знал, что, прежде чем вступать в открытый конфликт с католиками, ему следует наладить линии коммуникации. Иоанн послал за Раймундом и Жосленом и сказал им, что требует от них лишь повторить уже данную прежде вассальную клятву, после чего вернется в Константинополь. Затем он покинул дворец, чтобы воссоединиться со своей армией, после чего князь с графом быстро успокоили восставших. Однако они все еще нервничали и жаждали вернуть расположение императора. Раймунд даже предложил пустить в Антиохию византийских чиновников, вполне обоснованно надеясь, что Иоанн не примет столь наигранное предложение. Вскоре после этого император тепло попрощался с Раймундом и Жосленом, хотя, несмотря на внешние заверения в вечной дружбе, все трое так и не сумели преодолеть взаимное недоверие. Затем Иоанн повел свою армию обратно в Киликию.

Примечательно, что в ходе переговоров, которые Иоанн вел с франками по поводу Антиохии, никто ничего не говорил о церкви. Согласно договору, подписанному на берегу реки Деволи, патриархат должен был снова стать православным. Католические церковные власти наверняка опасались, что император решит вспомнить об этом условии, тем более что в марте 1138 г. папа Иннокентий II, несомненно отвечая на доставленное из Антиохии воззвание, издал указ, в соответствии с которым любому прихожанину католической церкви запрещалось оставаться в составе византийской армии, если она перейдет к действиям, направленным против католических властей Антиохии. Очевидно, Иоанн не хотел способствовать усилению религиозных разногласий до тех пор, пока не укрепит свое политическое и стратегическое положение. Если бы он сумел предоставить Раймунду княжество взамен Антиохийского, то вполне смог бы вернуть в город греческого патриарха. Однако пока это не произошло, Иоанн публично смирился с присутствием латинского патриарха Рауля де Домфрона, который во время торжественного въезда императора в Антиохию встретил его и проводил в собор, где было организовано богослужение.

Иоанн, оставив в Киликии часть войска, которая должна была наказать султана Масуда из династии Сельджукидов за вторжение на территорию этого региона, медленно двинулся в Константинополь. Масуд попросил о мире и заплатил компенсацию. На протяжении 1139 и 1140 гг. император был занят противостоянием с эмиром из династии Данишмендидов, противником намного более опасным, чем Сельджукид. В 1139 г. Мухаммед не только вторгся в верхнюю Киликию и занял замок Вахка, но и возглавил поход на запад, дойдя до реки Сангариус. Безопасность на северном фланге ему обеспечивал союз с Константином Гаврасом, непокорным правителем Трапезунда. Летом 1139 г. Иоанн изгнал Данишмендида из Вифинии и Пафлагонии, а осенью продвинулся на восток вдоль побережья Черного моря. Константин Гаврас покорился императору, и византийская армия повернула вглубь материка, чтобы начать осаду принадлежавшей Данишмендидам крепости Никсар. Это оказалось непросто, так как крепость могла похвастаться прекрасным расположением и была очень хорошо укреплена. Кроме того, в безлюдной горной местности было сложно поддерживать пути сообщения. Иоанн был расстроен из-за того, что его войско несло тяжелые потери. К тому же его племянник Иоанн, сын его брата Исаака, переметнулся на сторону врага, принял ислам и женился на дочери Масуда. Впоследствии султаны Османской империи утверждали, что именно он стал их родоначальником. Осенью 1140 г. Иоанн отказался продолжать кампанию и вместе со своей армией вернулся в Константинополь, намереваясь возобновить поход в следующем году. Однако его планам не суждено было сбыться: эмир Мухаммед умер, действия его наследников привели к гражданской войне, и влияние Данишмендидов стало сходить на нет. Теперь Иоанн мог вернуться к более масштабным замыслам и снова обратить внимание на Сирию.

К тому времени он лишился всех результатов сирийского похода 1137 г. В мае 1137 г. Занги отбил у франков Кафр-Таб и Мааррат-эн-Нууман, а осенью он занял Атариб и Бизаа. На протяжении последующих четырех лет, когда он был занят попытками захватить Дамаск, бездеятельные франки, жившие на севере, так и не сумели воспользоваться ситуацией. Каждый год Раймунд и правитель Алеппо Савар поочередно устраивали набеги на владения друг друга, но никто из них так и не организовал масштабную кампанию. В графстве Эдесса благодаря конфликтам между мусульманскими правителями, владения которых располагались на его границах, царил относительный мир, определенный вклад в который внесла и смерть Мухаммеда, эмира из династии Данишмендидов. Императору Иоанну, следившему за ситуацией из Константинополя, стало понятно, что жившие в Северной Сирии франки оказались плохими воинами Христовыми.

Мнимая бездеятельность Раймунда была обусловлена, с одной стороны, нехваткой человеческих ресурсов, а с другой — ссорой с патриархом Раулем. Он не собирался выполнять клятву, данную патриарху, согласно которой обещал подчиняться ему во всем. К тому же князя сильно злило высокомерие Рауля. Он нашел союзников среди членов кафедрального капитула, которых возглавили архидиакон Ламберт и каноник Арнульф из Калабрии. Воодушевленные Раймундом, в конце 1137 г. они отправились в Рим, чтобы пожаловаться на несоблюдение Раулем ритуала избрания патриарха. Проезжая по владениям короля Рожера II, Арнульф, родившийся в этих землях, стал настраивать его против Рауля, заявляя, будто именно патриарх позволил Раймунду занять антиохийский трон, заполучить который так страстно жаждал Рожер.

Рауль был вынужден отправиться вслед за ними в Рим, чтобы оправдаться. Когда он прибыл на юг Италии, Рожер велел арестовать его. Но патриарх обладал настолько прекрасными манерами и был столь убедителен, что вскоре сумел перетянуть Рожера на свою сторону. Затем он продолжил путь в Рим, где снова одержал победу благодаря своему обаянию. Он добровольно снял паллий и положил его на алтарь Святого Петра, а затем получил обратно из рук папы. Когда он отправился обратно, чтобы снова занять патриарший престол, и проезжал через юг Италии, король Рожер встретил его как почетного гостя. Однако по прибытии в Антиохию выяснилось, что священнослужители, которых поддерживал Раймунд, отказались оказывать ему предусмотренные в подобных случаях почести и встречать его у городских ворот. Рауль, играя роль мягкого человека, чувства которого задеты, тайно удалился в монастырь, располагавшийся неподалеку от Святого Симеона. Там он оставался до тех пор, пока граф Эдессы Жослен, никогда не упускавший шанс смутить Раймунда, не пригласил его в столицу своих владений, где его приняли, как подобает духовному владыке. Вскоре Раймунд решил, что для него будет лучше, если Рауль вернется в Антиохию. Когда тот вошел в столицу, его удостоили всех почестей, которых он так жаждал.