Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Ну, хватит болтать о женщинах, — сказал дедушка. — Билли, расскажи-ка нам, какие новости в Испании.

— Плохие, — сказал Билли.

Вся Европа следила за происходящим в Испании. Там произошел военный переворот против левого правительства, выбранного в феврале. Генерала Франко, главу мятежников, поддерживали фашисты, консерваторы и католическая церковь. Новость потрясла континент, подобно землетрясению. После Германии и Италии — не окажется ли под пятой фашизма и Испания?

— Как вам наверняка известно, переворот был подготовлен из рук вон плохо и едва не провалился, — продолжал Билли. — Но на выручку мятежникам пришли Гитлер и Муссолини и спасли восставших, перебросив по воздуху в качестве подкрепления боевые части из Северной Африки.

— А правительство спаслось благодаря профсоюзам! — вставил Ленни.

— Это правда, — сказал Билли. — Правительство действовать не спешило, а профсоюзы стали организовывать рабочих и раздавать им оружие, захваченное в арсеналах, на кораблях, в оружейных магазинах — да везде, где можно было его найти.

— Ну наконец хоть кто-то сопротивляется, — сказал дедушка. — До сих пор фашисты творили что им заблагорассудится. В Рейнскую область и Абиссинию они просто вошли и расположились, где пожелали. Я скажу так: Господи, благослови народ Испании! У них хватило мужества сказать «нет».

Стоящие вокруг у стен заговорили, соглашаясь.

Ллойд снова вспомнил ту субботу в Кембридже. Он тоже дал фашистам творить, что им заблагорассудится. Его охватило отчаяние.

— Ну а могут они победить? — сказал дедушка. — Сейчас, похоже, дело за оружием, а?

— Именно, — сказал Билли. — Германия с Италией снабжают мятежников оружием и боеприпасами, самолетами да еще и летчиками в придачу. А законному правительству никто не помогает.

— А какого черта ему никто не помогает? — возмущенно воскликнул Ленни.

Кара подняла голову от плиты. Ее темные средиземноморские глаза сердито блеснули, и Ллойду показалось, что он видит черты прекрасной девушки, которой она когда-то была.

— Чтоб я на своей кухне таких слов не слышала! — сказала она.

— Простите, миссис Уильямс.

— Я могу вам рассказать подоплеку, — сказал Билли, и все притихли, приготовившись слушать. — Французский премьер-министр Леон Блюм — социалист, как вам известно, — горел желанием прийти на помощь. У него уже есть по соседству одно фашистское государство, Германия, и меньше всего ему нужно, чтобы и на южной границе установился фашистский режим. Оказание военной помощи испанскому правительству разозлило бы французских правых, и французских католиков-социалистов тоже, но с ними Блюм мог бы справиться, особенно если бы его поддержала Британия и он мог бы заявить, что вооружение испанского правительства — международная инициатива.

— Так что же помешало? — спросил дедушка.

— Наше правительство убедило его этого не делать. Блюм приехал в Лондон, и наш министр иностранных дел, Энтони Иден, сказал ему, что мы его не поддержим.

— А зачем ему наша поддержка? — рассердился дедушка. — Как может премьер-министр — социалист — дать себя запугать консервативному правительству другой страны?

— Затем, что существует опасность военного переворота и во Франции, — сказал Билли. — Пресса там оголтело правая и подстегивает своих фашистов, вгоняя в истерию. Блюм с ними справится с поддержкой Британии, а вот без нее — может и не справиться.

— Значит, снова наше консервативное правительство ведет себя с фашистами слишком мягко!

— У всех этих тори в Испанию вложены деньги: в вино, текстиль, уголь, сталь, — и они боятся, что левое правительство все это экспроприирует.

— А что Америка? Они же стоят за демократию. Они-то должны согласиться продавать в Испанию оружие?

— Ведь правда же, именно такой вывод напрашивается? Но существует еще хорошо финансируемое католическое лобби во главе с миллионером Джозефом Кеннеди, и они выступают против любой помощи испанскому правительству. А демократическому президенту поддержка католиков необходима. Рузвельт не сделает ничего, что может поставить под угрозу его «новый курс».

— Ну, кое-что можем сделать мы сами, — сказал Ленни Гриффитс, и на его лице появилось выражение юношеского упрямства.

— Что же, крошка Лен? — спросил Билли.

— Мы можем отправиться в Испанию сражаться.

— Не пори чушь, Ленни, — сказал его отец.

— Говорят, многие хотят туда поехать, из разных стран, даже из Америки. Говорят, будут создаваться отряды добровольцев и они будут сражаться вместе с регулярной армией.

— Правда? — Ллойд подался вперед. Он впервые об этом слышал. — Откуда ты знаешь?

— Читал в «Дейли геральд».

Ллойд едва усидел на месте. В Испанию едут добровольцы, чтобы драться с фашистами!

— Но ты никуда не поедешь — и точка! — заявил сыну Том Гриффитс.

— А помните, — сказал Билли, — как в Великую войну мальчишки прибавляли себе год-два, чтобы их взяли в солдаты? Тысячи мальчишек…

— И от большинства не было никакого толку! — сказал Том. — Я вот вспомнил одного парнишку, который плакал перед битвой на Сомме… Билли, как его звали?

— Оуэн Бевин. Он даже бежал, да?

— Но не дальше трибунала. Эти ублюдки расстреляли его за дезертирство. Пятнадцать лет ему было, бедняге.

— Мне — шестнадцать, — буркнул Ленни.

— Да уж, — сказал его отец. — Большая разница.

— А Ллойд сейчас, похоже, опоздает на свой лондонский поезд, — заметил дедушка. — До него чуть больше десяти минут.

Ллойд был так потрясен сенсационным сообщением Ленни, что не следил за временем. Он вскочил, поцеловал бабушку и схватил свой маленький чемоданчик.

— Я пройдусь с тобой до станции, — сказал Ленни.

Ллойд распрощался и торопливо направился вниз по склону холма. Ленни молчал, по-видимому занятый своими размышлениями. Ллойд был рад, что не надо разговаривать: его мысли были в смятении.

Поезд уже стоял. Ллойд купил билет третьего класса до Лондона. Когда он уже хотел войти в вагон, Ленни спросил:

— Скажи, Ллойд, а как сделать паспорт?

— Так ты что, серьезно собрался в Испанию?

— Ну давай, не ходи вокруг да около, мне надо знать.

Раздался свисток. Ллойд вошел в вагон, закрыл дверь и опустил окно.

— Идешь на почту, просишь бланк… — сказал он.

— Если я зайду на почту и попрошу бланк, — мрачно сказал Ленни, — моя мама узнает об этом через полминуты.

— Тогда поезжай в Кардифф, — сказал Ллойд, и поезд тронулся.

Он сел на свое место и достал из кармана «Красное и черное» Стендаля на французском. Он долго смотрел на страницу, не понимая, что читает. Он мог думать лишь об одном — об отъезде в Испанию.

Ллойд понимал, что ему должно быть страшно, но чувствовал лишь волнение от возможности сражаться — действительно сражаться, а не просто собрания проводить — против таких же, как те, кто натравил собак на Йорга. Конечно, потом страх придет. Когда он занимался боксом, перед матчем ему никогда не было страшно, пока он был в раздевалке. Но когда он выходил на ринг и видел человека, который хотел избить его до потери сознания, видел его мускулистые плечи, тяжелые кулаки и злое лицо, у него становилось сухо во рту, колотилось сердце и приходилось бороться с желанием повернуться и бежать прочь.