Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Выйдя из переулка, он оказался за баррикадой и теперь двинулся вперед, чтобы узнать, что происходит. Чтобы было лучше видно, он влез на заграждение.

На улице было оживленно. На дальней стороне полицейские пытались разбирать баррикаду, вытаскивая из нее поломанную мебель и уволакивая старые матрасы. Но это им давалось нелегко. По их каскам бил град летящих предметов — их бросали и с баррикады, и из верхних окон домов, тесно стоящих по обе стороны улицы: камни, бутылки из-под молока, разбитые горшки и — Ллойд заметил — даже кирпичи с расположенного тут же склада стройматериалов. Несколько отчаянных парней стояли на вершине баррикады, отгоняя полицейских палками, порой завязывалась и драка — когда полицейские пытались стащить кого-нибудь с баррикады и навалять ему. Ллойд вдруг узнал двоих из стоящих на баррикаде: это были Дейв Уильямс, его двоюродный брат, и Ленни Гриффитс из Эйбрауэна. Стоя бок о бок, они отгоняли полицейских лопатами.

Но время шло, и скоро Ллойд увидел, что полицейские побеждают. Они работали методично, вынимали из баррикады бревна и доски и уносили. Со стороны Ллойда несколько человек укрепляли баррикаду, возмещая то, что унесли полицейские, но эти работали не так дружно, и запас стройматериалов был не бесконечен. Ллойд подумал, что полиция скоро добьется своего. А если они смогут расчистить Кейбл-стрит, то пустят шествие фашистов сюда, от одного еврейского магазина к другому…

Потом, оглянувшись назад, он увидел, что организатор защиты Кейбл-стрит, кто бы он ни был, оказался предусмотрительным. Пока полиция разбирала эту баррикаду, в нескольких сотнях метров дальше по улице росла новая.

Ллойд перешел туда и начал с жаром помогать строить второе укрепление. Рабочие кирками выламывали камни из мостовой, домохозяйки тащили из дворов ведра с мусором, владельцы магазинов несли пустые коробки и ящики. Ллойд помог принести парковую скамью, потом повалил у муниципалитета доску объявлений. Строители учились на своих ошибках, и на этот раз баррикада получалась лучше — материал расходовали экономнее и смотрели, чтобы конструкция была устойчивой.

Снова оглянувшись, Ллойд увидел, что дальше по улице начинают возводить третью баррикаду.

Народ стал отступать от первой баррикады и собираться за второй. Через несколько минут полицейские сделали проход в первой баррикаде и бросились в него. Первые пустились в погоню за несколькими парнями, что оставались на баррикаде до конца. Ллойд увидел, что Дейв и Ленни бегут по переулку, преследуемые полицейскими. Дома по обе стороны быстро запирались, закрывались двери, захлопывались ставни.

А потом Ллойд увидел, что полиция не знает, что делать дальше. Они взяли одну баррикаду — и увидели впереди новую, еще крепче. Казалось, им не хватает духа начать разбирать и вторую. Они бесцельно кружили посередине Кейбл-стрит, перебрасывались бессвязными репликами, возмущенно поглядывая на жителей, следящих за ними из верхних окон.

Объявлять о победе было еще слишком рано, но Ллойд не мог подавить радостное чувство торжества. Ему начинало казаться, что антифашисты могут и победить.

Он оставался на своем посту еще четверть часа, но полиция больше ничего не предпринимала, так что он оставил место действия, нашел телефонную будку и позвонил.

Берни отнесся к его сообщению сдержанно.

— У нас нет информации о том, что происходит, — сказал он. — Повсюду, кажется, затишье, но мы должны выяснить, какие у фашистов планы. Ты можешь снова пойти к Тауэру?

Конечно, пробиться через всю эту полицию Ллойд не мог, но, возможно, есть и другой путь.

— Я мог бы попробовать пройти по Сент-Джордж-стрит, — нерешительно сказал он.

— Постарайся изо всех сил. Мне нужно знать, каков будет их следующий ход.

Ллойд направился через лабиринт переулков на юг. Он надеялся, что предположение о Сент-Джордж-стрит окажется верным. Она была за пределами района, за который велась борьба, но толпа могла выплеснуться и туда.

Однако, как он и полагал, никаких толп там не оказалось, хотя отсюда было слышно демонстрацию протеста — и крики, и полицейские свистки. Несколько женщин стояли на улице и разговаривали, а прямо посреди дороги стайка маленьких девочек прыгала через веревочку. Ллойд направился на запад, то и дело переходя на бег. За каждым поворотом он ожидал, что увидит толпу демонстрантов или полицию. Ему встретилось несколько человек, ушедших с поля боя: двое мужчин с перебинтованными головами, женщина в изорванном пальто, увешанный медалями ветеран с рукой на перевязи — но никаких толп не было. Ллойд бежал по улице до самого конца, где она подходила к Тауэру. Ему удалось без помех войти в сады Тауэра.

Фашисты все еще были там.

Ллойд подумал, что это само по себе достижение. Было уже полчетвертого. Фашистов удалось продержать здесь, заставив ждать, а не маршировать, несколько часов. Он видел, что их приподнятое настроение улетучилось. Они перестали петь и скандировать, а тихо и безвольно стояли в строю, уже далеко не таком аккуратном, как прежде; их знамена обвисли, оркестры смолкли. Они уже выглядели побежденными.

Однако через несколько минут все изменилось. Из переулка появился открытый автомобиль и поехал вдоль рядов. Раздались приветственные возгласы, офицеры салютовали, все стояли навытяжку. На заднем сиденье автомобиля сидел их вождь, Освальд Мосли, красивый человек с усами, в форме и кепи. Машина ехала со скоростью пешехода, он сидел с неподвижно прямой спиной и снова и снова отдавал салют с видом монарха, инспектирующего свои войска.

Его присутствие вернуло боевой дух его солдатам и обеспокоило Ллойда. Это должно было означать, что они собираются маршировать, как задумано, — иначе зачем он приехал? Машина, продолжая свой путь вдоль колонны фашистов, свернула в переулок, идущий в финансовый квартал. Ллойд ждал. Через полчаса Мосли вернулся, на этот раз пешком, снова отдавая салют и принимая приветствия.

Когда он достиг головы колонны, он повернул и в сопровождении одного из офицеров вошел в переулок.

Ллойд последовал за ними.

Мосли подошел к людям в возрасте, тесной группой стоявшим на тротуаре. Ллойд с удивлением узнал сэра Филипа Гейма, начальника лондонской полиции, — он был в галстуке-бабочке и мягкой фетровой шляпе. Они с Мосли начали что-то взволнованно обсуждать. Должно быть, сэр Филип говорил сэру Освальду, что толпа демонстрантов слишком велика, чтобы ее можно было разогнать. Но что в таком случае он мог посоветовать фашистам? Ллойду очень хотелось подобраться поближе и подслушать, но он решил, что лучше не рисковать — его могли арестовать, — и остался на достаточно большом расстоянии.