Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Вернеру тогда было всего четырнадцать, сейчас — восемнадцать, и он работал в Воздушном министерстве и ненавидел нацистов еще больше, у него был мощный радиопередатчик и кодовая книжка. Он был находчив и отважен, смертельно рисковал и собирал бесценную информацию. А Володя был его связным.

Он не видел Вернера четыре года, но хорошо его помнил. Высокий, с ярко-рыжими волосами, он вел себя по-взрослому и выглядел старше своих лет и даже в четырнадцать лет имел завидный успех у женщин.

Недавно Вернер рассказал ему про Маркуса, дипломата в немецком посольстве в Москве, который втайне был коммунистом. Володя разыскал Маркуса и завербовал. Маркус снабжал Володю массой данных, которые Володя переводил на русский и передавал своему боссу. Последним был великолепный отчет о том, как пронацистские американские бизнесмены снабжали правых испанских мятежников грузовиками, шинами и бензином.

Председатель правления «Тексако», горячий поклонник Гитлера Торкильд Рибер, игнорируя настоятельную просьбу президента Рузвельта, поставлял мятежникам бензин, пользуясь танкерами компании.

Сейчас Володя направлялся на встречу с Маркусом.

Он шел по Кутузовскому проспекту, потом повернул к Киевскому вокзалу. Сегодня их встреча должна была состояться в рабочей пивной у вокзала. Они никогда не встречались дважды в одном и том же месте и, прощаясь, договаривались, когда и где произойдет следующая встреча, — во всем, что касалось агентурной работы, Володя был очень щепетилен. Они всегда встречались в дешевых пивных и столовых, куда коллегам Маркуса, дипломатам, никогда и в голову не пришло бы зайти. Если бы Маркус почему-либо попал под подозрение и за ним послали бы следить агента контрразведки, Володя его заметил бы, потому что такой человек резко отличался бы от остальных посетителей.

Пивная называлась «Украина». Как многие подобные заведения, это была деревянная постройка. Стекла запотели — значит, внутри хотя бы тепло. Но Володя не сразу зашел. Следовало принять меры предосторожности. Он перешел на другую сторону улицы и нырнул в подъезд жилого дома. Он остановился на холодной лестничной площадке у маленького окошка и стал наблюдать за пивной.

Интересно, появится ли Маркус, думал он. Раньше он всегда приходил, но на этот раз у Володи уверенности не было. А если придет, то какие новости он принесет? В мировой политике самой горячей темой была Испания, но разведке Красной Армии также отчаянно нужна была информация о вооружении Германии. Сколько танков они выпускали в месяц? Сколько пулеметов «Маузер M-34» — в день? Насколько хорош бомбардировщик «Хейнкель-111»? Володе очень нужна была такая информация, чтобы передать начальнику, майору Лемитову.

Прошло полчаса, а Маркус не появлялся.

Володя начал волноваться. Может быть, его раскрыли? Он был референтом посла, следовательно, видел все, что оказывалось у посла на столе; но Володя просил его искать доступ и к другим документам, особенно к корреспонденции военных атташе. Может быть, это было ошибкой? Вдруг кто-то заметил, что Маркус украдкой заглядывает в телеграммы, которые его совсем не касаются?

Но тут на улице появился Маркус — профессорский силуэт в австрийском пальто, зеленая шерстяная ткань вся в белых снежинках. Он завернул в пивную «Украина». Володя ждал, наблюдая. За Маркусом вошел еще один человек, и Володя встревоженно нахмурился. Но этот второй был явно русский рабочий, а не агент немецкой контрразведки: тщедушный, с крысиной мордочкой, в поношенном пальтишке и обмотанных тряпьем сапогах. Заходя, он вытер мокрый кончик острого носа рукавом.

Володя перешел дорогу и вошел в пивную.

Здесь было дымно. Чистотой заведение не отличалось, и пахло — как может пахнуть там, где посетители редко моются. На стенах висели выцветшие акварели — украинские пейзажи в дешевых рамках. Время было послеобеденное, посетителей немного. Единственная женщина в зале походила на престарелую проститутку, приходящую в себя с похмелья.

Маркус сидел в дальнем конце зала, ссутулившись над нетронутой кружкой пива. Ему было тридцать с чем-то, но выглядел он старше из-за ухоженной светлой бороды и усов. Он сидел в пальто нараспашку, демонстрируя меховую подкладку. Крысомордый рабочий сидел через два стола, сворачивая самокрутку.

Едва Володя подошел, как Маркус вскочил и ударил его в челюсть.

— Ах ты гнида! — вскричал он по-немецки. — Свинья ты паршивая!

Володю это так поразило, что в первую секунду он не отреагировал. Болели разбитые губы, он почувствовал вкус крови. Инстинктивно он замахнулся, чтобы дать сдачи. Но удержался.

Маркус опять бросился на него, но на этот раз он легко уклонился от страшного удара.

— Зачем вы это сделали? Зачем? — пронзительно крикнул Маркус.

Потом, так же внезапно, он упал на свой стул, закрыл лицо руками и зарыдал.

— Заткнись, дурак, — процедил Володя сквозь разбитые губы. Потом, оглядевшись, сказал посетителям: — Ничего, просто у человека неприятности.

Все отвернулись, а один даже ушел. Москвичи старались неприятностей избегать. Опасно было даже разнимать двоих сцепившихся пьяниц — вдруг кто-то из них большой партийный начальник. А по Володе было видно, что он из этих: шуба у него была отличная.

Володя снова повернулся к Маркусу. Понизив голос, он со злостью сказал:

— Какого черта вы все это устроили?

Он говорил по-немецки: русский язык Маркус знал плохо.

— Вы арестовали Ирину! — плача, ответил тот. — Вы жгли ей соски сигаретой! Паршивый ублюдок!

Володя вздрогнул. Ирина была русская подруга Маркуса. Володя начал понимать, в чем дело, и у него появилось плохое предчувствие. Он сел напротив Маркуса.

— Я не арестовывал Ирину, — сказал он. — И если она пострадала — мне очень жаль. Расскажите мне, что случилось.

— За ней пришли в середине ночи. Мне рассказала ее мать. Кто они такие, они не сказали, но не обычная милиция — одеты лучше. Куда ее увезли, она не знает. Ее спрашивали обо мне и обвиняли в шпионаже. Ее пытали и насиловали, а потом вышвырнули на улицу.

— Черт, — сказал Володя. — Мне ужасно жаль.

— Вам — жаль? Вы, должно быть, это и устроили, кто же еще?

— Я клянусь, разведка к этому никакого отношения не имеет.

— Мне все равно, — сказал Маркус. — С меня хватит — и вас, и вашего коммунизма.

— В войне с капитализмом не обходится без жертв, — сказал Володя, хоть и сам понимал, как жалко это звучит.

— Вы, идиот юный, — сказал яростно Маркус, — вы разве не понимаете, что социализм означает свободу от этого дерьма?

Володя поднял взгляд и увидел в дверях дюжего мужика в кожаной куртке. И инстинктивно почувствовал, что тот пришел сюда не пиво пить.