Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Невилл вышел за ним.

— Запомни, Джаспер, — сказал он, — это необходимо, чтобы завоевать сердца и умы вьетнамского народа.

Джаспер понимал, что для Невилла это способ вынести невыносимое, но все равно в настоящий момент он не воспринимал такого юмора.

— Лучше бы ты заткнулся, — сказал он и ушел.

Не у него одного вызвало отвращение то, что произошло в храме. Примерно половина взвода собралась здесь и смотрела, как горит деревня. Пелена черного дыма покрывала деревню как саван. Из храма доносились крики девушки, через некоторое время они прекратились. Минутами позже там раздался выстрел, потом второй.

Но что Джасперу оставалось делать? Если он подаст жалобу, никакие меры приняты не будут, разве что командование найдет способ наказать его за то, что он мутит воду. Но может быть, думал он, ему следует сделать это. В любом случае он поклялся вернуться в Штаты и посвятить оставшуюся жизнь разоблачению лжецов и дураков, которые не пресекают такие жестокости.

Из храма появился Донни и подошел к нему.

— Тебя требует Смити, — сказал он.

Джаспер направился за капралом в храм.

Девушка лежала, распластавшись, на полу. Во лбу у нее было отверстие от пули. Джаспер заметил на ее маленькой груди кровавый след от укуса.

Отец тоже лежал мертвый.

Мать стояла на коленях, вероятно, моля о милосердии.

Смити спросил:

— Ты еще не потерял девственность, Мюррей?

Он имел в виду, что Джаспер еще не совершил военного преступления.

Джаспер догадался, что сейчас его ждет.

— Пристрели старуху, — сказал Смити.

— Пошел ты, Смити, — огрызнулся Джаспер. — Стреляй сам.

Бешеный Джек поднял винтовку и приставил дуло к шее Джаспера.

Вокруг все замерли.

— Пристрели старуху, или Джек пристрелит тебя, — сказал Смити.

Джаспер не сомневался, что Смити отдаст приказ. А Джек его выполнит. И он понял почему. Они хотят сделать его сообщником. Убив женщину, он будет таким же виновником, как каждый из них, и тогда он не будет создавать лишних трудностей.

Он огляделся по сторонам. Все взгляды были устремлены на него. Никто не выказывал недовольства и не чувствовал себя неловко. Как понял Джаспер, это ритуал, совершавшийся и раньше. Через него они пропускали каждого новичка в роте. Нашелся ли кто-нибудь, кто отказывался выполнять приказ и умирал сам? Таких записывали погибшими от огня противника. И никакого спуску.

— Долго не раздумывай, — поторопил Смити. — У нас еще есть чем заняться.

Джаспер знал, что они все равно убьют женщину. Он не спасет ее тем, что откажется сделать это сам. Он ни за что пожертвует своей жизнью.

Джек ткнул его винтовкой.

Джаспер поднял свою М-16 и нацелил ее на лоб женщины. Он видел, что у нее темно-карие глаза и немного поседевшие волосы. Она не отстранилась от его винтовки и даже не дрогнула, продолжала умолять.

Джаспер поставил рычажок на винтовке в положение «одиночными».

Руки у него не дрожали.

Он нажал на курок.

Джаспер Мюррей два года прослужил в армии: один год подготовительный в США и один год боевых действий во Вьетнаме. Его демобилизовали в январе 1968 года без единого ранения. Он считал, что ему повезло.

Дейзи Уильямс оплатила ему билет на самолет до Лондона, чтобы он увиделся с семьей. Его сестра Анна стала заведующей редакцией в издательстве «Роули». Она наконец вышла замуж за Хэнка Ремингтона, который оказался более податливый, чем большинство поп-звезд. В доме на Грейт-Питер-стрит, как ни странно, стало спокойно: молодежь разбрелась кто куда, оставив одних Ллойда и Дейзи. Ллойд стал министром в лейбористском шравительстве и поэтому редко бывал дома. Этель умерла в январе того года, и ее похороны состоялись за несколько часов до вылета Джаспера в Нью-Йорк.

Служба проводилась в Доме молитвы церкви Голгофы, небольшом деревянном строении в Олдгейте, где она венчалась с Берни Леквизом пятьюдесятью годами раньше, когда ее брат Билли и множество таких же, как он, парней сражались в скованных морозом окопах Первой мировой войны.

В небольшой часовне около сотни молящихся разместились на скамьях, еще двадцать-тридцать стояли позади них, а проститься с Этель Леквиз пришли более тысячи человек.

Пастор вынес службу за стены часовни, и полиция перекрыла улицу машинам. Выступавшие с речью перед толпой вставали на стулья. Двое детей Этель — Ллойд Уильямс и Милли Эйвери, которым уже было за пятьдесят, стояли впереди с большинством ее внуков и горсткой правнуков.

Иви Уильямс прочитала притчу доброго самаритянина из Евангелия от Луки. Дейв и Валли принесли гитары и спели «Я скучаю по тебе, Алисия». Здесь присутствовала половина кабинета. И граф Фицгерберт. На двух автобусах приехала из Абероуэна сотня уэльских певцов для исполнения церковных гимнов.

Большую часть скорбящих составляли простые жители Лондона, жизнь которых изменилась благодаря Этель. Они стояли на январском холоде: мужчины, державшие в руках головные уборы, женщины, шикающие на детей, старые люди, дрожащие от холода в дешевых пальто. И когда пастор произнес: «Упокойся с миром», они все сказали: «Аминь».

Что касается программы действий в 1968 году, то Джордж Джейкс связывал ее с тем, что Бобби Кеннеди должен был стать президентом и прекратить войну.

Не все помощники Бобби разделяли эту точку зрения. Деннис Уилсон считал, что для Бобби нужно оставаться сенатором от штата Нью-Йорк.

— Люди будут говорить, что у нас уже есть президент-демократ и Бобби следует поддерживать Линдона Джонсона, а не выставлять свою кандидатуру против него, — сказал он. — Это неслыханно.

Они сидели в Национальном пресс-клубе 30 января 1968 года и ждали Бобби, который должен был завтракать с пятнадцатью журналистами.

— Не могу согласиться, — возразил Деннису Джордж. — Против Трумэна выступали Стром Тёрмонд и Генри Уоллес.

— Это было двадцать лет назад. В любом случае Бобби не может победить при выдвижении кандидатов на пост президента от демократической партии.

— Я думаю, он будет более популярен, чем Джонсон.

— Популярность к этому не имеет никакого отношения, — заметил Уилсон. — Большинство делегатов съезда находятся под влиянием закулисных политических деятелей партии: профсоюзных лидеров, губернаторов штатов и мэров городов. Людей, таких, как Дэйли. — Мэр Чикаго Ричард Дэйли был худшим политиком старой закваски, безжалостным и коррумпированным. — И единственно, в чем он преуспел, так это в организации внутренних конфликтов.

Джордж с возмущением покачал головой. Он пришел в политику не для того, чтобы подчиняться старым властным структурам, а бороться против них. Как и Бобби в глубине души.