Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Посреди улицы выставили две изгороди, так что получилась длинная и узкая площадка. В одном ее конце стоял королевский жеребец по имени Мальере; в другом виднелся конь Габриэля, графа де Монтгомери. Посреди площадки была перегородка, мешавшая животным сталкиваться между собой.

Король о чем-то разговаривал с Монтгомери у этой перегородки. Из дворца услышать, о чем они говорят, было невозможно, однако эти двое, похоже, спорили. Турнир почти завершился, зрители начали расходиться, но воинственный король, как предположила Элисон, хотел провести последний поединок. Тут Генрих повысил голос, и все услышали его слова:

— Таково мое королевское слово!

Монтгомери поклонился и надел шлем. Король последовал его примеру, после чего бойцы разошлись и направились каждый к своему коню. Генрих опустил забрало. «Закрепи его, cherie», — пробормотала Екатерина, и король, словно услышав, повернул защелку, которая не давала забралу подняться.

Генрих рвался в бой. Он не стал дожидаться сигнала трубы, пнул коня пятками и послал вперед. Монтгомери поступил так же.

Оба коня, громадные и сильные, относились к породе боевых, сызмальства приученных к схваткам; их копыта били по земле с таким грохотом, словно какому-то великану вздумалось постучать в барабан. Элисон ощутила, как ее сердечко забилось быстрее от восторга и страха. Всадники между тем неумолимо сближались. Толпа улюлюкала, кони летели навстречу друг другу, ленты на деревянных копьях развевались на ветру. Эти копья имели затупленные концы, целью поединка было не нанести сопернику ранение, а просто выбить его из седла. Но все равно — Элисон не могла нарадоваться тому, что этому развлечению предаются лишь мужчины. Сама бы она ни за что не захотела участвовать.

В последний миг перед столкновением бойцы крепче сжали коленями лошадиные бока и оба подались вперед. Над площадкой прокатился громовой раскат. Копье Монтгомери ударило короля в голову. Шлем сдвинулся, забрало вдруг взлетело вверх, и Элисон отчего-то сразу поняла, что это не к добру. Копье переломилось надвое.

Сила столкновения влекла обоих бойцов вперед, и в следующее мгновение обломанное копье Монтгомери снова поразило короля в лицо. Генрих пошатнулся в седле, будто лишившись чувств. Екатерина вскрикнула от ужаса.

На глазах Элисон герцог де Гиз перепрыгнул через изгородь и бросился к королю. За ним устремились другие придворные. Они кое-как усмирили королевского жеребца, потом сняли короля с седла — пришлось потрудиться, ибо в доспехах он весил немало — и опустили на землю.

Кардинал Шарль бежал за своим братом Меченым, а Пьер несся по пятам за кардиналом. Едва с короля ловко, но осторожно сняли шлем, стало понятно, что рана серьезная. Лицо Генриха было залито кровью, а из глазницы торчала длинная и толстая щепа. Другие щепки оспинами испещряли кожу на голове и лезли из волос. Король лежал неподвижно, лишившись, похоже, чувств от чудовищной боли. Личный врач Генриха, наблюдавший за поединком на случай происшествий вроде вот такого, немедленно встал на колени рядом с раненым.

Шарль долго смотрел на короля, а потом сделал шаг назад.

— Умрет, — прошептал кардинал, обращаясь к Пьеру.

Юноша пребывал в растерянности. Что это будет означать для семейства де Гизов и для самого Пьера? Тот долгосрочный план, который совсем недавно и в общих чертах изложил ему кардинал, оказался бесполезной пустышкой. Охватившая Пьера тревога граничила с паникой.

— Слишком скоро, да? — проговорил он и сам подивился тому, насколько тонким стал вдруг его голос. Сделав над собою усилие, он прибавил, уже спокойнее: — Франциск не готов и не сможет управлять этой страной.

Шарль отошел еще дальше от прочих, чтобы никто не подслушал, пускай даже на них с Пьером сейчас вовсе не обращали внимания.

— Французский закон гласит, что король может править с четырнадцати лет. Франциску пятнадцать.

— Верно, — согласился Пьер. Мысли успокоились, тревога исчезла, ей на смену пришла холодная логика. — Но ему понадобится помощь. И тот, кто станет ближайшим советником молодого короля, будет истинным правителем Франции. — Отринув всякие правила приличия, он шагнул вплотную к Шарлю де Гизу и произнес, вложив в слова всю душу: — Кардинал, этим человеком должны стать вы!

Шарль метнул на него взгляд, значение которого Пьер без труда истолковал. Этот взгляд означал, что Пьер сказал что-то такое, до чего сам Шарль не додумался.

— Ты прав, — негромко проговорил кардинал. — Но естественным выбором кажется Антуан де Бурбон. Он первый принц крови.

Принцами крови признавались прямые наследники короля по мужской линии [73] Титул вошел в употребление в XVI столетии — так называли потомков короля Людовика Святого по мужской линии; при этом ближайшие родственники монарха (сыновья и внуки) считались не принцами крови, а членами королевской фамилии. После того как Карл Девятый признал принцами крови бастардов герцогов де Лонгвиль, титул получил дополнительное символическое значение: так, Генрих Наваррский в качестве престолонаследника именовался первым принцем крови. . Эти люди относились к высшей знати, выше них была только королевская семья. Среди них самым старшим был как раз Антуан.

— Упаси боже! — воскликнул Пьер. — Если Антуан станет главным советником короля Франциска Второго, с могуществом рода де Гизов будет покончено.

И с моим будущим — тоже, прибавил он мысленно.

Антуан владел короной Наварры, крошечной страны между Францией и Испанией. Что важнее, он был главой дома Бурбонов, который, наряду с кланом Монморанси, являлся величайшим среди соперников де Гизов. В вопросах веры Бурбоны отличались переменчивостью, но очевидно, что по отношению к еретикам Бурбоны и Монморанси окажутся не столь суровыми, как Гизы, а потому их поддержат протестанты. Разумеется, при иных обстоятельствах подобная поддержка вышла бы этим семействам боком, но сейчас, если Антуан подчинит себе мальчишку-короля, де Гизы останутся ни с чем. Думать об этом было поистине невыносимо.

— Антуан глуп, — сказал кардинал. — И его подозревают в связях с протестантами.

— А еще его нет в городе.

— Ну да, он у себя в Пау. — Оплот королей Наварры располагался у подножия Пиренеев, в пятистах милях от Парижа.

— Гонцов к нему отправят нынче же вечером, — напомнил Пьер. — Антуана можно опередить, но действовать придется быстро.

— Нужно поговорить с моей племянницей, Марией Стюарт. Она станет королевой Франции. Пусть убедит короля не назначать Антуана своим советником.

Пьер покачал головой. Шарль никак не мог сообразить, что сейчас нужны иные шаги, иные меры.

— Красавица Мария — совсем еще девочка. На нее нельзя полагаться.