Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

— О чем вы?

«Ты отлично знаешь, что я пытаюсь сказать», — подумал Ролло.

— Герцог де Гиз собрал войско численностью шестьдесят тысяч человек. — Это было преувеличение: герцог пока никого не собрал, да и столько людей у него никогда не имелось, но следовало произвести впечатление. — Он располагает картами всех главных гаваней южного и восточного побережий, где могут высадиться его силы. Еще у него есть списки верных католиков — включая вашего отчима, — на которых можно положиться и которые будут сражаться за восстановление истинной веры.

— Неужели это правда? — Судя по восторженной физиономии, Бэбингтону очень хотелось поверить.

— Недостает лишь одной мелочи, и мы ищем надежного человека, который поможет восполнить это упущение.

— Продолжайте.

— Высокородный католик, чья вера не ставится под сомнение, должен собрать вокруг себя своих друзей и в назначенный миг освободить королеву Марию из заточения. Этим человеком будете вы, Энтони Бэбингтон. Мы выбрали вас.

Ролло отвернулся, чтобы не мешать Бэбингтону свыкнуться с услышанным. Между тем с площадки увели быка и унесли мертвых и издыхающих псов, расчищая место для главного развлечения. На площадку выгнали старую лошадь, в седле на спине которой сидела обезьяна. Толпа заулюлюкала — многие пришли ради этого зрелища. Следом выпустили шестерых молодых собак. Те принялись кусать конягу, а она отчаянно пыталась увернуться; мало того, собаки старались заодно вонзить зубы в обезьяну, которая привлекала их куда сильнее. Зрители задыхались от хохота, а перепуганная обезьяна бегала по лошадиной спине, туда и обратно, и даже пыталась взобраться на голову своему «скакуну».

Ролло покосился на Бэбингтона. Тот забыл о развлечениях: его лицо выражало одновременно гордость, восторг и страх. Ролло словно читал его мысли. Этому юнцу было двадцать три года, и он рисовал себе в мыслях грядущую славу и почести.

— Королеву Марию держат в Чартли-мэнор в Стаффордшире, — сказал Ролло. — Отправляйтесь туда, разведайте все как следует, но постарайтесь не привлекать к себе внимания и не заговаривайте с королевой. Когда все продумаете, напишите подробное письмо для ее величества и принесите мне. Я знаю, как с нею связаться.

Во взгляде Бэбингтона читалась уверенность в грядущем торжестве.

— Конечно. Я с радостью пойду на это.

Лошадь тем временем упала, собаки наконец схватили обезьяну и мгновенно разодрали ту в клочья.

Ролло пожал руку Бэбингтону.

— Как я смогу вас оповестить? — спросил юноша.

— Никак. Я сам вас отыщу.

Нед отвел Гиффорда в Тауэр. Правая рука арестованного была привязана к левому запястью стражника.

— Здесь пытают изменников, — доверительно поведал он, поднимаясь по каменной лестнице.

Гиффорда будто перекосило.

Вошли в помещение с письменным столом и очагом, который летом не топили. Арестованного усадили напротив Неда. Стражник встал рядом с Гиффордом, чья рука оставалась привязанной к его запястью.

Из соседнего помещения донесся вопль.

Гиффорд побледнел.

— Кто это кричит? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Предатель по имени Лонселот, — ответил Нед. — Он намеревался застрелить королеву Елизавету, когда та отправится на прогулку верхом в Сент-Джеймсский парк. Своим злым умыслом он поделился с другим католиком, который оказался верным подданным ее величества. — Нед не стал добавлять, что этот католик был вдобавок его соглядатаем. — Мы полагаем, что Лонселот — безумец, действующий в одиночку, но сэр Фрэнсис Уолсингем хочет знать наверняка.

Гладкое мальчишеское лицо Гиффорда сделалось мертвенно-белым, руки затряслись.

— Если не желаете себе подобной участи, советую вам сотрудничать. Тут нет ничего сложного.

— Ни за что… — Должно быть, Гиффорд хотел проявить гордость, но голос его подвел.

— Будете забирать письма из дома французского посланника и приносить мне. Я их скопирую, а затем вы доставите их Марии, как и обещали.

— Они для вас бесполезны, потому что зашифрованы. А шифра я не знаю.

— Это уже моя забота. — В расшифровке Нед полагался на своего весьма талантливого подручного по имени Фелиппес.

— Королева Мария увидит сломанные печати и поймет, что письма вскрывали.

— Печати мы восстановим. — Фелиппес, помимо прочего, был искусен и в этом ремесле. — Никто вас ни в чем не заподозрит.

Гиффорда явно потрясла откровенность Неда. Он и вообразить не мог, насколько все продумано в тайной службе королевы Елизаветы. Как Нед и предполагал с самого начала, Гиффорд попросту не ведал, во что ввязался.

— Точно так же вы поступите, когда заберете письма из Чартли. Принесите их мне, и мы скопируем содержимое, а уже потом вы отнесете эти письма французскому посланнику.

— Я никогда не предам королеву Марию!

Лонселот снова завопил, но вопль быстро стих, зато послышались рыдания и мольбы о пощаде.

— Вам повезло, — сказал Нед Гиффорду.

Тот недоверчиво хмыкнул.

— Еще как повезло! — стоял на своем Нед. — Вы знаете не так уж и много. Вам неведомо даже имя того англичанина, который завербовал вас в Париже.

Гиффорд промолчал, однако по выражению его лица Нед заключил, что имя-то ему известно.

— Я имею в виду человека, что называет себя Жаном Ланглэ.

Гиффорду не удалось скрыть свое удивление.

— Имя, конечно, вымышленное, но другого он вам не называл.

И снова Гиффорда явно поразила осведомленность Неда.

— А повезло вам потому, что вы мне можете пригодиться. Если сделаете, как я прошу, пытать вас не станут.

— Я уже сказал, что не сделаю.

Лонселот завопил так, будто угодил на сковородку к бесам преисподней.

Гиффорд скрючился. Его вывернуло прямо на каменный пол. Помещение заполнил кислый запах рвоты.

Нед встал.

— Что ж, вас начнут пытать прямо сегодня. Я вернусь завтра. Надеюсь, к тому времени вы передумаете.

Лонселот за стеной всхлипнул.

— Нет, нет! Не надо!

Гиффорд вытер рот рукавом и прошептал:

— Я согласен.

— Пожалуйста, говорите громче.

— Я согласен, — повторил Гиффорд. — Чтоб вам пусто было, согласен!

— Хорошо. — Нед повернулся к стражнику. — Отвяжите веревку. Пусть идет.

Гиффорд отказывался верить собственным ушам.

— Я могу идти?

— Если ваше согласие не было притворным — да, можете. За вами будут следить, так что не думайте, что сумеете меня одурачить.

Лонселот стал звать маму.

— Когда попадете сюда в следующий раз, — прибавил Нед, — пощады не ждите.

— Понимаю.

— Ступайте.

Гиффорд вышел. Нед слушал, как он, стуча каблуками, торопливо сбегает ко каменной лестнице.

Нед кивнул стражнику, и тот покинул комнату. Нед откинулся на спинку стула, совершенно опустошенный. Закрыл было глаза, но очень скоро Лонселот завопил опять, и пришлось уйти.