Стефан Мокрев - Заря занимается

Время шло, но Марина твердо решила дождаться Ради — она ведь дала обещание его матери. Но не только это. Ей хотелось объясниться с ним, она чувствовала себя задетой тем, что ее сравнивают с Таневской. Она знала: только Ради в состоянии ей помочь.

— Товарищ Драгиева, пришли крестьяне из сел Миндя, Мерданя и Златарица. Просят, чтобы наши оказали им помощь в организации партийных ячеек. И товарищ Бабукчиев тоже поедет туда, — сказала ей Хубка, усаживаясь на соседний стул.

— Нынче же вечером?

— Наверное.

Марина вздохнула. Оказывается, зря она ждала и надеялась. Все ее мысли и надежды, которые она связывала с сегодняшней встречей, ожидание перемен — все напрасно.

— Передайте ему привет от меня, — попрощалась Марина и глянула в сторону балкона: дверь его была открыта.

Инженер Мосутти уехал на пароходе на поиски пропавшего без вести зятя и больше не вернулся. Место его занял родственник Данаила Кирменова, который помог устроиться Марине в инженерной службе. Она считала себя обязанной Кирменову.

Всю неделю в душе Марины бушевала буря, которая не раз заставляла ее подниматься на «их камень», в памяти у нее звучали слова, сказанные матерью Ради. В ее жизни ничего не изменилось. Она возвращалась с работы домой, вечерами ходила в Дервене. Чувствовала себя совсем одинокой. Ей было известно, что и Ради поступил на работу, а все остальное время проводит в клубе, занятый подготовкой к избирательной кампании: предстоящим выборам в Народное собрание коммунисты отдавали все свои силы, работая чуть ли не круглые сутки. Русана сказала ей, что в пятницу вечером на публичном собрании в Павликени выступит Никола Габровский: есть указание партии обеспечить массовое присутствие на митинге и принять все меры к его охране. Так что все члены партийной организации села должны были быть на своих постах. Вероятно, с Габровским поедет и Ради. Марина не сомневалась в его любви, что подтвердила и мать Ради, но почему он ни разу не попытался встретиться с ней? Ведь она просила сохранить к ней дружеские чувства. Как они были необходимы ей в эти трудные дни ее жизни!

Однажды ночью, было уже совсем поздно, она стояла у окна. На улице послышались знакомые шаги, вот они стихли под окном… Сердце ее бешено забилось. Она спряталась за занавеску. Ради встал возле дома напротив, оперся спиной о щербатую стену — может, устал, возвращаясь вечерним поездом после агитационной поездки в село? Потом он сел на камень и поднял к ней голову. Марину била дрожь, она еле дышала. Ей хотелось протянуть руку и погладить его по волосам, привлечь его к себе.

Застигнутая врасплох его внезапным появлением, так и не решившись выйти из своего укрытия, Марина задернула занавеску. Свидание, о котором она так мечтала, не состоялось. Немного погодя в ночной тишине прозвучала мелодия полонеза Шопена, скрипке начала вторить виолончель. Божественные звуки торжественно плыли по притихшей улочке. Под аккомпанемент этой музыки Марина декламировала стихи на вечере в клубе, куда ее привел Ради. Все громче, все нежнее рыдала скрипка, все более страстно вторили ей низкие звуки виолончели. Она снова подошла к окну. Сквозь слезы, застилавшие ей глаза, она различила Попова и Вапорджиева, позади них, втянув голову в плечи, стоял Ради.

— Спасибо вам, — протянула к ним руки Марина и осталась так стоять, пока трое друзей не свернули к мосту.

Две пары глаз провожали Марину от деревянного дома до реки. Она теперь возвращалась через Патерник, надеясь встретить Ради, который часто проходил там по дороге в Дервене. Полагалась на случай. Не решалась назначить ему свидание после того, что у нее произошло с Данаилом. А тот неотступно следил за ней, писал ей письма, которые передавал через Таневскую.

— Марина будет ждать тебя завтра вечером. Ты знаешь где, — шепнул ему Богдан.

Ради промолчал. Разделся и лег. Братья не делились своими сердечными тайнами. В этом отношении, да и во многом остальном, они совсем не походили друг на друга. Богдан брал от жизни все, что можно, но без особого увлечения. Вместе с Косьо Кисимовым и Христо Воеводовым они ездили по селам с театральными представлениями, без них не проходило ни одного вечера, ни одного концерта в клубе-читальне «Надежда». Не пропускали ни одного циркового представления. Братья не виделись неделями. Или Богдан не заставал Ради, или же, что случалось чаще, Ради ложился спать, не дождавшись возвращения брата. Оба стали взрослыми. Богдан поступил в университет и ждал места в Софии. Ради ходил на службу, осенью и он собирался поступить в университет.

— Смотри не забудь, братишка, — напомнил Богдан вместо пожелания «спокойной ночи».

Повторное напоминание заставило Ради призадуматься. Уже несколько раз Марина искала встречи, хотя сама захотела, чтобы они больше не виделись. Он исполнял ее желание. В чем же тогда дело? Ему было неловко и больно, когда друзья или товарищи по партийной работе говорили ему об ее отношениях с Кирменовым. То немногое свободное время, которое у Ради оставалось, он проводил в местах, где они бывали с Мариной. Он часто думал о ней. Да, видно, и впрямь с Мариной что-то случилось, нужно с ней повидаться.

С работы Ради пошел в клуб, сделал самые неотложные дела и спустился по тропинке к домику путевого обходчика. Выйдя на дорогу, ведущую в Дервене, он замедлил шаг. Каждую минуту могла появиться Марина. Он прошел мимо высоких вязов и медленно, вса время озираясь и прислушиваясь, повернул к знакомому камню. Начало смеркаться. Марины все не было. Уж не пошутил ли Богдан или же ее не пустил Кирменов? Вдруг навстречу ему выскочила лисица, понюхала воздух и, заметив человека, бросилась к реке. Ради решил было возвратиться, раз и навсегда положив всему конец. Он дошел до камня, не глядя на него, перемахнул через пересохшее русло ручья, напился воды из источника и снова вышел на дорогу. Раскинувшееся на холмах Тырново мерцало светящимися окнами; они походили на звезды и были чуть бледнее, чем звезды на небе. Он остановился на перекрестке — ему не хотелось идти мимо дома деда Прокопия. И когда Ради уже направился к станции, из темноты вышла Марина.

— Извини меня, я опоздала, — сказала она.

— Наверное, потому, что встреча со мной не слишком приятна.

— Пожалуйста, не выпускай сразу свои когти!

— Я не зверь.

— Если ты будешь говорить со мной в таком тоне, я лучше уйду.

— Уходи.

Марина поднялась на гребень холма. Села на землю и сразу же слилась с темнотой. Ради ждал, что она пойдет домой, и собирался проводить ее хотя бы до домика путевого обходчика — время было совсем позднее. Вдруг он услыхал, как вниз покатились камешки. Она сбежала по склону, обняла его и зарыдала в голос. Ее дыхание обжигало ему щеку, но он ничего не сделал, чтобы ее утешить.