Владимир Дмитриев - Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

На сближение с эскадрой уже спешили японские крейсера. Их отогнал огонь броненосцев, однако вскоре показались главные силы неприятеля. В 13 часов 49 минут броненосец «Князь Суворов» произвёл первый пристрелочный выстрел по японскому флагману «Микаса». За ним открыли огонь и другие корабли. Враг ответил через две минуты. Сражение началось. Его первая фаза продлилась чуть более часа. Приказ адмирала Рожественского «Бить по головному» был трудновыполнимым. Наши корабли ещё даже не успели развернуться в боевой порядок, а комендоры были вынуждены вести огонь против солнца, что сказалось на точности стрельбы. При этом едва ли не половина русских судов оказалась вообще вне боя. Дальность стрельбы их орудий не позволяла обстреливать «Микасу».

Японские броненосцы быстро продвигались вперёд, охватывая головные корабли русской эскадры. Неприятель вовсю пользовался своим преимуществом в скорости. Сказалось и огневое превосходство, а также меткость японских артиллеристов. Огромную роль сыграла и тактика боя. Уклоняясь от огня русских орудий, корабли Того маневрировали, наши же шли за флагманом предписанным курсом.

Уже с первых минут боя тяжелые повреждения получил броненосец «Ослябя». Сделав всего три выстрела, замолчала его носовая орудийная башня. От попадания крупнокалиберных снарядов в районе ватерлинии образовалась большая пробоина. В неё хлынула вода. С сильным пожаром в надстройках и с креном на левый борт корабль вышел из боя. Вскоре он перевернулся и затонул.

Попадание в броненосец

На 43-й минуте боя, получив более 30 попаданий, перестал слушаться руля броненосец «Князь Суворов». Был ранен адмирал Рожественский. К тому времени дистанция стрельбы уже составляла всего 13–15 кабельтовых. Попадания участились. Русский флагман медленно превращался в груду искорёженного металла. Корабль продержался на плаву до вечера и полностью исчерпал все возможности к сопротивлению. В сумерках он был атакован эсминцами противника, получил попадания трёх торпед и скрылся под водой. Судьбу героического судна разделил и весь его экипаж.

Последующие фазы боя больше всего напоминали расстрел русских кораблей. Противники сходились и расходились, временами теряя друг друга из видимости. После ранения Рожественского наша эскадра сражалась фактически без командующего. Эсминец «Буйный» снял с флагмана раненого адмирала и оставшихся в живых офицеров его штаба, но боем они уже не управляли. На некоторое время флагманами стали броненосцы «Александр III», а затем «Бородино», но к вечеру погибли и они.

Броненосец «Орёл» после Цусимского боя

Почти три часа находился под вражеским огнём эскадренный броненосец «Орёл». На корабле просто не было живого места, тем не менее он остался на плаву и был взят в плен. Обследовавшие судно японцы обнаружили следы от разрывов 76 снарядов различных калибров, в том числе пяти 12-дюймовых.

Конечно, урон получили и японские корабли. Русские снаряды поразили крейсер «Ниссин» и броненосец «Фудзи», был серьезно повреждён броненосный крейсер «Асама», множество попаданий зафиксировано на флагмане адмирала Того броненосце «Микаса», однако все они остались в строю.

К вечеру бой стал затихать. Вступившему в командование адмиралу Небогатову удалось собрать остатки эскадры. Приказ был прежний: «Идти во Владивосток». Ночью корабли подверглись многочисленным атакам вражеских миноносцев. В основном те добивали уже повреждённые суда. Так, со всем экипажем погиб броненосец «Наварин», а получившие попадания торпед «Сисой Великий», «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов» экипажи затопили сами.

«Микаса» в море

Утром следующего дня уцелевшие корабли вновь нагнала японская эскадра. После первых выстрелов неприятельских орудий на флагманском корабле Небогатова взвился сигнал о сдаче. Адмирал решил, что дальнейшее сопротивление не имеет смысла.

Однако далеко не все моряки так считали. Продолжали идти на прорыв и сражаться многие наши миноносцы и крейсера. Но полученные повреждения и невысокая скорость трагически отразились на судьбе большинства из них. Так, погибли, но не спустили Андреевского флага броненосец «Адмирал Ушаков», крейсера «Светлана» и «Дмитрий Донской». К Владивостоку пробилось всего 4 корабля. Некоторые добрались до портов нейтральных государств, где были разоружены и интернированы.

Цусимская катастрофа стала национальной трагедией. Такого разгрома русский флот не знал за всю свою историю. Однако «неудачный» бой лишь немного испортил настроение «хозяину земли Русской». В дневнике императора за тот день значатся верховые прогулки, хорошая погода и дела семейные. Вот только на душе у царя было «тяжело, больно и грустно».

«Казалось, не снаряды ударялись о борт и падали на палубу, а целые мины…Они рвались от первого прикосновения к чему-либо, от малейшей задержки в их полёте. Поручень, бакштаг трубы, топорик шлюпбалки – этого было достаточно для всё разрушающего взрыва…Стальные листы борта и надстроек на верхней палубе рвались в клочья и своими обрывками выбивали людей; железные трапы свертывались в кольца; неповреждённые пушки срывались со станков…»

Пятьсот лет на полях сражений царил дымный чёрный порох – смесь серы, угля и селитры. Но в XIX веке стало очевидно – свои возможности он уже исчерпал. Учёные искали варианты его замены. В середине века был открыт нитроглицерин. Но, очень чуткий к сотрясениям и ударам, он не мог использоваться в снарядах из-за опасности для самих стреляющих. Практически одновременно изобрели и нитроклетчатку. Она получалась от воздействия на крахмал и клетчатку, входящую в состав древесины, азотной кислоты. На то, что этот порошок в сухом виде прекрасно горит, поначалу вообще не обратили внимания. Исследуя нитроклетчатку, в 1846 году в Германии получили пироксилин (стрелятельный хлопок).

Однако открыть вещество, способное взрываться, ещё не значит создать взрывчатку. Понадобились годы упорного труда и многие жертвы, чтобы эта взрывчатая вата превратилась в бездымный порох. Его применение произвело решительный переворот в военном деле. Остаётся пироксилин основным компонентом бездымного пороха и сегодня. В России такими разработками занимался выдающийся химик Дмитрий Иванович Менделеев.