Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Эта политическая линия вполне вписывалась в более широкие попытки атаковать Советский Союз средствами религиозной политики. Данная стратегия была впервые изложена в начале 1953 года членом Совета национальной безопасности (СНБ) Эдвардом Лилли в меморандуме, озаглавленном «Религиозный фактор» и вызвавшем большой резонанс. В этом документе Лилли описал религиозное возрождение исламского мира как новую политическую возможность [1523]. В 1957 году Координационный комитет СНБ создал рабочую группу «Ислам», в состав которой вошли эксперты различных правительственных ведомств, в том числе Государственного департамента и разведывательных служб [1524]. В меморандуме от 3 мая 1957 года рабочая группа определила основные направления исламской политики и пропаганды США: мусульманская вера изображалась естественным союзником Штатов, коммунисты объявлялись противниками ислама, а сам ислам провозглашался мощной силой на мировой политической арене. Было установлено, что Соединенные Штаты и мусульманский мир разделяют «общие ценности» [1525]. Меморандум вносил множество практических предложений по укреплению сотрудничества США и исламских движений и государств. В нем приводился и список группировок, на которые необходимо было оказать пропагандистское влияние. Конкретные меры, однако, не предавались огласке: «Программы непрямого воздействия, которые не могут быть отнесены к непосредственной работе государства, будут более эффективны и избавят нас от обвинений в попытках использовать религию в политических целях» [1526]. «Следует избегать открытой эксплуатации исламских организаций для распространения грубой пропаганды».

Власти США – Государственный департамент или секретные службы – все чаще поручали своим сотрудникам напрямую заниматься вопросами ислама. Такая задача была поставлена, например, перед Дональдом Уилбером, ответственным за политику в отношении ислама в ЦРУ в годы правления Эйзенхауэра. «Я написал несколько исследований: „Ислам в Иране“, „Ислам в Пакистане“, „Ислам в Афганистане“» – рассказывал он в своих мемуарах,– которые должны были стать путеводной нитью в работе с мусульманскими группировками» [1527]. Среди прочего Уилбер исследовал и то, какими путями и средствами можно было бы поднять мусульманское население СССР против Кремля. На практике он вскоре возглавил пропагандистскую работу, которая, по его словам, «разоблачала советско-коммунистическое отношение к исламу».

Важную роль в геостратегических дебатах об исламской политике во время холодной войны снова играли ориенталисты. Одной из важнейших фигур здесь был британский исламовед Бернард Льюис. В 1953 году в своем революционном эссе «Коммунизм и ислам» этот ученый заявил, что ислам является основной причиной «мусульманского противостояния коммунистическим идеям» [1528]. «Исламские народы все еще глубоко религиозны, причем в самом прямом смысле этого слова», и «благочестивые мусульмане» не станут «выслушивать атеистические увещевания»,– пояснял он. Льюис оказал непосредственное влияние на внутренние дискуссии в американских кабинетах власти. Позднее в программном докладе для СНБ он отметил, что представителей братства Накшбанди на Северном Кавказе – группы, членом которой был и имам Шамиль,– можно использовать в политической борьбе против Советского Союза [1529]. Целый ряд западных востоковедов-советологов, среди которых такие выдающиеся ученые, как Александр Беннигсен, Мари Беннигсен-Броксап и Эндерс Уимбуш, в своих исследованиях рассматривали политическое значение мусульманских меньшинств для Москвы. Власти и правительственные службы США регулярно консультировались с учеными-востоковедами.

Геополитическая инструментализация ислама, направленная на борьбу с Советским Союзом, проявилась в пропагандистских усилиях США. Для достижения своих целей Вашингтон использовал как радио-, так и листовочную пропаганду. Так, кампания, организованная в Ираке в 1951 году, была построена на сравнении религиозной свободы Соединенных Штатов с религиозным угнетением коммунистического режима [1530]. На одном из плакатов Советский Союз был изображен в образе тирана, жестоко издевавшегося над человеком с табличкой «Религия». Другой плакат рассказывал историю жадного красного поросенка – свиньи с краснозвездной повязкой и хвостом в форме маленьких серпа и молота. В Египте распространялись антиисламские памфлеты – в том числе тексты под заголовками «Мухаммада никогда не существовало», «Вредные последствия соблюдения поста в Рамадан» и «Против хиджаба»,– издателем которых значилось советское посольство в Каире [1531].

Но на деле американская политика выходила за рамки чистой пропаганды. Особенно ярко это проявилось в поддержке исламистских движений и государств. После 1945 года Вашингтон стал поддерживать исламские политические группировки по всему миру. Даже «Братьев-мусульман» приветствовали как радикальное антикоммунистическое движение. Согласно внутреннему документу министерства государственной безопасности ГДР, Вашингтон и Бонн видели в «антикоммунизме «Братьев-мусульман» оплот антисоциалистических движений в регионе» [1532].

После раздела Британской Индии американские дипломаты все больше сосредоточивались не на Индии, а на Пакистане, исламская и антикоммунистическая политика которого казалась им более перспективной [1533]. Об этом было объявлено в официальном докладе Государственного департамента США в 1952 году, в котором особо подчеркивалось, что руководство Пакистана привержено государственности на исламских началах, а потому непреложно противостоит «безбожной идеологии коммунизма» [1534]. После визита в Пакистан, состоявшегося в следующем году, государственный секретарь Джон Фостер Даллес – сам человек глубоко верующий – конфиденциально отметил, что был «невероятно впечатлен воинственным и религиозным характером» пакистанцев – «надежной опорой в борьбе с коммунизмом» [1535]. США активно вооружали это молодое государство, превращая его в мощную исламскую державу.

В 1950‐е годы правительство Эйзенхауэра сделало все возможное, чтобы поддержать Саудовскую Аравию в качестве религиозного противовеса как влиянию СССР, так и внеблоковому, светскому, панарабскому режиму Насера в Египте [1536]. В своих мемуарах Эйзенхауэр рассказывал, что саудовского короля хотели политически противопоставить Советам и Насеру не только из-за его «явного антикоммунизма», но и из-за «его позиции в вопросах религии» [1537]. Особое внимание при этом уделялось политической мощи ригористичного исламизма ваххабитов, распространение которого по всему миру было сочтено весьма желательным. Уильям Эдди, генеральный консул США в Дахране, после встречи с саудовским королем и другими высокопоставленными политическими деятелями ислама летом 1951 года отметил, что у ваххабитов и Вашингтона есть «общий враг» – коммунизм [1538]. Саудовский король, по его мнению, был «самым влиятельным мусульманином мира», «главой пуританского движения ваххабитов», стремящегося к установлению «чистого» ислама. Под покровительством Вашингтона Эр-Рияд сделал все возможное для создания международного исламского блока. Важнейшую роль в этом деле сыграли учреждение Всемирной исламской лиги в 1962 году и создание Организации исламского сотрудничества в 1969 году. Среди основателей Лиги были такие деятели, как Саид Рамадан, Амин аль-Хусейни и верховный муфтий Саудовской Аравии Мухаммад ибн Ибрахим Аль аш-Шейх. Эр-Рияд занимался и собственной пропагандой. Король Фейсал в 1965 году, посещая исламские государства, осуждал марксизм, как «подрывное учение, основанное жалким евреем»; он заявлял, что коммунисты сражаются против мусульман, поскольку «исламское движение разрушает все, за что борется коммунизм» – более того, они боятся, что подъем ислама скоро затронет и «исламские территории, которые оказались под их жестокой властью» [1539]. Чтобы укрепить авторитет саудовского королевского дома как главного защитника святынь, Вашингтон финансово способствовал развитию паломнической инфраструктуры. Причем США непосредственно поддерживали хадж: в 1950‐е годы транспортные самолеты американских ВВС осуществляли перевозку паломников в Джидду [1540]. Результатом именно этой политики стал расцвет семьи бен Ладенов: в те же 1950‐е шейху Мухаммеду бен Ладену было поручено строительство дорог и реставрация религиозных сооружений в Мекке и Медине – это были первые крупные заказы семейства [1541].