Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Рузи Назар, дважды раненный ветеран вермахта, в 1955 году принимал участие в Бандунгской конференции, положившей начало Движению неприсоединения [1494]. Его кандидатура была предложена американскими властями. Один из сотрудников администрации Эйзенхауэра детально описал план действий в специально подготовленном накануне форума меморандуме: «Мы заинтересованы в том, чтобы в папках наших друзей из Бандунга появились документы, посвященные планам „колониальной“ работы Восточного блока по утверждению своей власти над мусульманским населением Средней Азии». «Как мне докладывают,– добавлял тот же чиновник,– у нас есть разрушительной силы письменные свидетельства того, что русские ссылали и уничтожали представителей этих „несговорчивых“ народов в годы войны и сразу после нее» [1495]. Назар успешно справился с заданием – в Вашингтоне остались довольны. Советская пресса заклеймила его как «агента США», который превратил конференцию в трибуну для распространения «лживых антисоветских сказок» [1496].

Вскоре немецкие власти снова начали интересоваться мусульманами [1497]. Ведущую роль здесь играло федеральное Министерство по делам перемещенных лиц, беженцев и жертв войны под руководством Теодора Оберлендера – бывшего руководителя одного из первых мусульманских подразделений вермахта. Поддерживал Оберлендера не кто иной, как Герхард фон Менде, возглавлявший Управление по делам переселенцев в Дюссельдорфе. Прежде всего, немецким властям хотелось ограничить влияние американцев на исламские общины и самостоятельно контролировать деятельность ветеранов-мусульман. «Мне больно видеть, – говорил своему баварскому коллеге один из представителей министерства,– как бездомных скитальцев из исламских регионов сегодня в своих целях используют новостные службы и политические интриганы, причем все это происходит на территории Германии, нанося ущерб ее репутации» [1498]. Как полагали в Бонне, чтобы установить контроль над мусульманами, требовалось создать новое исламское объединение: «Если нам удастся сформировать настоящую религиозную общину, то мы сможем завоевать и политическое влияние среди мусульман».

«Главным имамом» новой общины – то есть первым имамом, официально признанным федеральным правительством,– предстояло стать Нурредину Намангани, бывшему военному имаму Восточномусульманского подразделения СС. В письме от 21 июля 1956 года, адресованном Менде федеральному министерству внутренних дел, Намангани был назван «другом немцев», прекрасно знакомым с «положением дел в ФРГ» [1499]. Там сообщалось, что Намангани прошел войну и награжден орденом «Железный крест» и II степени, всеми наградами для восточных народов и множеством других орденов. Впрочем, впоследствии один молодой узбекский солдат рассказывал, что Намангани пользовался недостаточным уважением среди соратников, так как его «религиозный фанатизм» считался слишком «радикальным» [1500]. В 1945 году, находясь в Северной Италии, Намангани попал в американский плен. По невыясненным причинам ему удалось избежать экстрадиции в Советский Союз. Проведя два года в заключении, в 1947 году Намангани был освобожден и поселился в Мюнхене. В 1950‐м он переехал в Турцию, где, по собственным словам, получал теологическое образование, вернувшись в Мюнхен в 1956-м. Как говорилось в протоколе заседания боннского Министерства по делам иностранцев от 17 апреля 1957 года, «господину Намангани предписывается объединить в одной религиозной общине бездомных мусульман-иностранцев и беженцев не-немецкого происхождения, чтобы избавиться от нежелательного американского влияния, которое могло бы повредить Германии, а после этого привлечь в ряды общины и мусульманских граждан других государств» [1501].

Осенью 1957 года Намангани был официально назначен «главным имамом мусульманских беженцев». 9 марта 1958 года по инициативе 71 человека из ближайшего мюнхенского окружения Намангани была учреждена общественная некоммерческая организация «Духовное управление по делам мусульманских беженцев ФРГ». Работу организации финансировало государство. Новое объединение с самого начала столкнулось с противостоянием со стороны Ибрагима Гачаоглу и его «Религиозной исламской общины». Но вскоре протесты утихли. Намангани поддержал его бывший командир Вильгельм Хинтерзатц – он продолжал называть себя Гарун Аль-Рашид,– назвавший его «верным другом Германии» в письме федеральному президенту Теодору Хойсу [1502]. В конце концов сторону сменили и балканские мусульмане, на которых прежде опирался Гачаоглу, – например, Ахмет Джемаль Ибрагимович, бывший имам дивизии «Ханджар», в 1959 году стал председателем «Духовного управления». «Религиозная исламская община» теряла свой авторитет – а вместе с ней утрачивали влияние и американские власти.

Бонн пытался использовать новое «Духовное управление по делам мусульманских беженцев ФРГ» в собственных политических целях – прежде всего, для борьбы с Восточным блоком [1503]. Летом 1959 года Нурредин Намангани отправился в паломническую поездку по Саудовской Аравии и Египту. Миссию контролировали министерство иностранных дел и правительственный отдел печати. Цели поездки предполагали «встречи с идеологическими противниками Восточного блока в афро-азиатском регионе» [1504]. Во время своего путешествия Намангани восхвалял ФРГ. В своем официальном отчете он хвастался тем, какое «небывалое воодушевление у мусульман» вызывали его рассказы о дружественном отношении Западной Германии к исламскому миру; его собеседников «приятно удивляло» то, «что христианское правительство столь расположено к исламу» [1505]. Но западногерманское доминирование над мюнхенскими мусульманами длилось недолго. Времена менялись.

К концу 1950‐х годов деятельность мюнхенской исламской общины подрывалась новым объединением молодых арабских студентов – в первую очередь, египтян, сирийцев, иорданцев и палестинцев [1506]. Многие из них симпатизировали ассоциации «Братья-мусульмане» и ее строгому, пуританскому, толкованию ислама. Во главе этой группы стоял молодой египтянин Саид Рамадан, одна из важнейших фигур в глобальной сети «братьев». Рамадан, зять основателя ассоциации Хасана Аль-Банны, был вынужден покинуть Египет из-за своей революционной деятельности и вскоре стал одним из самых выдающихся деятелей международного исламского движения. В Женеве он основал исламский центр, координирующий работу ассоциации во всем мире. В 1958 году Рамадан получил докторскую степень по исламскому праву в Кельнском университете. В исламской общине Мюнхена он смог занять лидерские позиции. Весной 1960 года Рамадан был избран председателем мюнхенской комиссии по строительству мечетей. И хотя идея этого учреждения принадлежала «Духовному управлению по делам мусульманских беженцев» Намангани, занимались ее реализацией в основном арабы из окружения Рамадана.