Кейт Куинн - Змей и жемчужина

— Кузиночка, — льстивым тоном произнёс он. — Моя милая Кармелина...

— На что мне сдались твои нежности? — Подбежав к нему, я подставила ему плечо и подняла его, прежде чем у него подогнулись колени. — Сколько ты проиграл сегодня?

Он прищурился.

— Кто тебе сказал, что я проиграл?

— Ты пьёшь, только когда проигрываешь. И напиваешься вот так, в стельку, только когда проигрываешься дотла. — Я схватила его за волосы и подняла его голову, прежде чем она бессильно упала мне на плечо. — Ну, сколько?

— Сущие пустяки. — Он снова покачнулся и так дохнул перегаром, что запах мог бы свалить быка. — Всего лишь десять дукатов.

— Марко! — Почти полугодовое жалованье псу под хвост!

— Я всё отыграю, клянусь! — Он оглядел стоящих вокруг подмастерьев, помощников дворецкого и лакеев, впервые замечая их многозначительные взгляды. Они все знали уловки Марко так же хорошо, как и я, но ему почему-то казалось, что все они верят ему, когда он говорит, что идёт к вечерне. — А в чём, собственно, дело?

— В сладостях! — крикнула я. — В трёхстах фунтах сладостей, которые мы должны приготовить на свадьбу мадонны Лукреции!

— Сегодня?

Интересно, почему на моего кузена так действуют свадьбы? Как только приближалось время свадебного банкета, так всё его чувство ответственности летело к чертям. А с другой стороны, может быть, таковы все мужчины? Марко снова покачнулся; по лицу его было видно, что ему стыдно.

— Ладно, неважно. — Я достаточно хорошо знала, как справиться и без помощи моего кузена. — Просто пойди, проспись — о, святая Марфа, да подхватите вы его! — добавила я, чувствуя, как мускулистая рука Марко тяжело соскальзывает с моей шеи.

Подмастерья молча глазели на него, открыв рты. Все они были совершенно никудышные. Пьеро и прочих бездельников, которые портили мне кровь в начале моей работы на кухнях Марко, давно уволили, но новые были ничуть не лучше: мозги у них были не больше каперсов. Мадонна Адриана была теперь кузиной Папы и водворилась вместе с его дочерью и любовницей в ещё более роскошном дворце — но она по-прежнему предпочитала нанимать прислугу по дешёвке. Зачем нанимать опытных подмастерьев, когда за полцены можно нанять зелёных и плохо обученных? Не ей, в конце концов, придётся обучать этих юных балбесов. Сейчас они просто стояли, раскрыв рты, глядя как Марко сползает на землю, увлекая за собой и меня.

Единственный, кто сдвинулся с места, был рыжий кухонный мальчишка, которого я только что случайно саданула поварёшкой. Он бросился вперёд и поймал Марко под мышку, прежде чем тот свалился наземь.

— Ну-ка повтори, как тебя зовут, малец? — рявкнула я. Это был один из новых мальчишек; судомойки и судомойщики менялись с такой быстротой, что я не успевала запоминать их имена.

— Бартоломео, синьорина. — На вид ему было лет четырнадцать, он был худ, как вертел, но для своего роста высок, с широкими костлявыми плечами.

— А что ты вообще делаешь в кухнях? — спросила я. — Я велела всем кухонным мальчишкам работать в судомойне — грязных котелков и кастрюль там больше, чем блох на собаке.

Он покраснел, подставив худое плечо под бессильно повисшую руку Марко.

— Я пришёл на запахи. — Он восторженно втянул носом воздух. — Что это, синьорина?

— Три сотни фунтов сладостей для свадебного банкета, вот что это такое. — Мадонна Лукреция Борджиа уже через два дня станет графиней ди Пезаро и женой Джованни Сфорца, графа ди Пезаро, и свадебные торжества в Ватикане превзойдут всё, что когда-либо видел Рим. Разумеется, огромную толпу свадебных гостей будут кормить повара папских кухонь, и именно они приготовят частный ужин, который Папа собирается дать для своей дочери и её молодого мужа... но Джулия Фарнезе, да благословит Бог её великодушное взбалмошное сердце, похлопала своими большими тёмными глазами и попросила у Папы, чтобы я и только я готовила все сладости, которые будут подавать гостям после церемонии бракосочетания. А поскольку Папа после года страсти всё ещё мурлыкал и выгибал спину, как ластящийся кот, он удовлетворил её желание в мгновение ока.

Если бы главным в этом деле был назначен Марко, он бы просто нашёл в сборнике рецептов моего отца страницу 104, параграф «Сладости» и, недолго думая, настряпал бы обычных для такого рода банкетов сластей — засахаренных груш, засахаренных вишен и сладких печений. Это было бы просто... но меня не устраивали слишком простые решения. Я оставалась в кухнях до поздней ночи, обсыпанная сахаром, с руками, липкими от мёда, с воодушевлением пробуя идею за идеей. Миниатюрные пирожные из груш «каравелла»; сладкая летняя клубника, нарезанная ломтиками, тонкими, как облатки; дольки апельсинов «королёк», запечённые в слоёном тесте в виде звёзд; фиалки и цветки яблони в оболочках из сахара; миндаль, засахаренный и запечённый в оболочке из сдобного теста в форме маленьких лебедей; легчайшие хрустящие пластинки жжёного сахара, тающие на языке; и любимый марципан Джулии Фарнезе, образующий конфеты самых причудливых форм, выкрашенные в цвета Борджиа и Сфорца. Все сладости будут маленькими, красивыми, нежными и аппетитными — такими, же, как бывает новобрачная в расцвете юности. Мой свадебный подарок юной Лукреции Борджиа, даже если она об этом никогда не узнает.

Для трёхсот фунтов сладостей требовалось множество сахара; кухни превратились в водоворот вкуснейших запахов. После стольких часов ночных бдений я их почти уже не ощущала, но юный Бартоломео, казалось, вот-вот лишится чувств от восхитительной волны ароматов.

— Что это? — шёпотом повторил он.

— Сахар, корица, засахаренные кедровые орешки, розовая вода, шафран, гвоздика, миндальная паста и перец, — быстро перечислила я. — А также многое другое.

— Нельзя класть в сладости перец, — возразил он.

— Очень даже можно, — фыркнула я. — Как тебе это — маленькие сушёные персики с хорошей порцией сливок, взбитых с розовой водой, посыпанные свежемолотым перцем?

Он, похоже, заинтересовался.

— А можно мне один персик, синьорина?

— Разумеется, нет. Проводи маэстро Сантини до его кровати и возвращайся к чистке своих котелков. — Я повернулась к судомойкам и помощникам повара и, чтобы привлечь их внимание, хлопнула в ладоши. — Мы опаздываем, так что перестаньте болтать. И имейте в виду — эти сладости будет есть не только мадонна Лукреция, но и послы Милана, Мантуи, Феррары и бог знает каких ещё городов и государств, так что живо принимайтесь за работу!

Все разошлись — теперь они уже привыкли меня слушаться. Рыжий паренёк уже тащил Марко мимо винных погребов, и я с невольной нежностью покачала головой, глядя, как моего кузена уводят и его кудрявая голова свисает на грудь. Обычно дух работников кухни падает, если они видят, что их начальник пьян и не может ими руководить. Но было что-то до того подкупающее в виноватом, как у напроказившего мальчика, виде Марко, когда он проигрывался и в его нескрываемой радости, когда он был в выигрыше, что в моих кухнях не сыскалось бы ни одной служанки, которая бы ставила ему в вину его прегрешения или бы отказалась прикрыть его во время его отлучек.