Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

1. Вчера был концерт в Щелково, в милиции – 100 000.р.

2. 60-летие Фарады.

3. Аэропорт – игра, таким же образом надо

4. передать в Алматы – бритву.

1 января 1994

Суббота. Была молитва, была зарядка, было занятие с Леной. Кое-как завели с Паниным машину от таксиста.

Господи! Всё не слава Богу! Зое надо уходить от Кручининой – семья недовольна. Мальчику надо трахаться, а стенки тонкие, всё слышно, они привыкли ходить по квартире голые, и деньги не нужны, лишь бы лишнего человека не было, чужого. Я их понимаю, особенно мальчика, но куда же мне Зою девать? «Ампир во время чумы».

Встретили 1994 год без спиртного. В пургу и ветер мокрый поехал к Денису. У него тоже спиртного нет на столе – сок и винегрет. Подарил я ему 100 марок.

У Щегловых в 16.00 – ой, как вкусно и какой неприятный спор с Максимовой о проблемах Таганки. «Понимаете, какую ответственность берет Любимов, если он опять получит весь театр, он старый и спектакли делает слабые. Правда, я не видела «Живаго»… и пр.» Проблема поставлена с ног на голову, причем тут спектакли, слабые или неслабые, – отобрали у хозяина театр, у Губенко вообще нет никаких спектаклей, нет, всё смешалось в головах у почтенной публики. Бред. Печальный разговор с В. Талызиной о Саввиной. «Скажи честно, а я не вышла в тираж?» Любимая актриса моей любимой жены…

2 января 1994

Воскресенье. Молитва, зарядка, стояние на голове, почему-то этому все удивляются, это всех поражает, интригует – а что это дает, а что это заменяет. Стрелка упорно не двигается с отметки 65 кг. Я подумал, что это хорошо – стабильность. При всём том, что я ограничиваю себя в пище, я не худею и сохраняю энергию.

Девочка в Лондоне, в ванне лежит, а Ветвистый на диване фантастику читает. Кулик делится впечатлениями, своими ощущениями от оргазма, от процесса, она замирает и кончает, а столетник на моем столе помирает, я крещу цветы и целую их, я хочу, чтоб в моем доме поселился дух жизни. «Хорошо бы собаку купить».

Я задумал в Париже перед книгами выставить большие портреты Самозванца и Павла I – идея Никиты. Павла I фотографии у меня нет, и придется съездить на Десну, откопать дверь, открыть и снять со стенки повешенный Луневой портрет, отдать увеличить его Стернину, которого люто ненавидит Любимов. На Фа- радейском юбилее Стернин объяснял Любимову свое вынужденное двойственное поведение: «Я снимаю и тех, и других… Я снимаю всех, но после того, как они захватили помещение, я окончательно для себя понял, что вы (Ю.П.) правы и т. д.» Эти слова я услышал сам, он уже выбежал от Любимова. Потом Ю.П. повторил мне его излияния. Сашка был выпимши и говорил правду. Но лучше бы он молчал, а больше снимал и делал качество и пр. И тогда что… звонить Стернину и заводить машину пробовать или уехать в театр на метро, оставить ключи Панину, пусть они съездят с Сережей.

И текст – «Во вторник я Самозванец, а в среду – Павел I» – надо бы дать перевести Малышевской. [Ирбис]

3 января 1994

Понедельник. Молитва, зарядка, стояние на голове, масло во рту – 15 мин.

Бестолковая вчера поездка в С. Посад, не увиделся я со сватьей Клавдией Кузьминичной, не вернулась она из Струкино. И сестра Ирина обижена на весь белый свет, одну оставили все. Поели мы с Паниным капусты, каши гречневой с камбалой, выпили кофе и поехали восвояси. Записку, однако, извинительную я оставил.

1) «Добрый вечер, Москва» – Руднева 4-го.

2) «Эхо Москвы» – Тришина 3-го.

4)«Агентство печати Новости».

5) «Независимая».

6) «Вечерняя Москва».

7) ТАСС 3-го.

Такая компания прессы собирается сегодня на мою презентацию. Где-то по театру Минкин вчера шастал и афишу спер. Какой-то праздник хочется закатить, а как его выдумать?! «Портвейну бадью выкатить». Гармошку взять?!

4 января 1994

Вторник. Молитва. Зарядка, стояние на голове, масло во рту, звонок на Алексеевскую, картошка с огурцом, кофе с молоком, грецкие орехи с медом. Так начался вторник. Нет, еще звонок Панину, который мучается с машиной.

Господи! Я благодарю тебя, Господи! Ты подарил мне вчера счастливый день, был аншлаг, звучал голос и состояние души было превосходное, победительное.

Говорил шеф, выступал Лавлинский – хорошо, литературоведчески, всё разъяснил: почему он не мог не ухватиться за эту прозу и убеждал автора напечатать это. Но потрясла меня и зал Абрамова. У Малышевской дрожали руки. Боже! Какая сила от нее шла, какая стать, убедительность. «Книга живет своей жизнью. Если бы все написанные о Володе книги – Влади, Демидовой, Смехова и др. – сгорели, но осталась бы Валеркина книга, я бы согласилась. А если бы сгорела Валеркина, а все остались… это было бы обидно и непозволительно, несправедливо». Что-то в этом роде. Жалко, не записал на магнитофон. «Это речь Достоевского у памятника Пушкину». Спасибо тебе, Люся, сердце моё. В общем, праздник состоялся и состоялся во всех смыслах. И, конечно, много вопросов о театре.

Читал я и диалог, записанный любезно милой Милой в Станкоимпорте. И это тоже была живая страничка. А Лунева 18 книг «Дребезги» продала, и «Дребезги» порадовали меня, они выдержали вчера конкуренцию с Дневниками. А во Владимир уехало 100 книг, и в кошелек Т. легло 100000 рублей, которые обменяются, надеюсь, на франки.

5 января 1994

Среда. Мой день. Молитва. Зарядка.

Стояние на голове. Масло-полоскание. Форма. Господи! Нет, определенно Ты за меня. Еще, говорят, лучше был вчера вечер мой. Я-то тоже счастлив. Говорил Любимов (лучше говорила Люся – хорошо, долго, но по эмоции ниже), хорошо пел и много.

Были Петины-Олины. Почему-то не пришли Кондаковы.

Ну и вот. Целыми днями Любимов держит артистов на сцене и говорит, говорит, болтает, его жалко, по делу – мало. Он провалит свой карт-бланш. Из Парижа звонки – зачем Высоцкий, зачем столько его песен, Влади постаралась… и с ним Париж знаком. Нужен Любимов, его слово, разговор, кредо, его реж. этюды… и т. д. То самое, чего я боялся, боюсь и что заставляет нервничать самого шефа. Он растекается и говорит сказки для театрального ПТУ – даже я ничего о Театре на Таганке не могу понять из его трепотни. Надо написать ему несколько страниц текста хорошего.

Кто же был из критиков на моем вечере. «Намедни» снимало меня. И, кажется, что-то я неплохо говорил – про домового театра, про то, что женщины мне помогают… И т. д.

Глаголин,за банкетиком. – А вы молодец.

6 января 1994

Четверг. Молитва. Зд-ка. Стояние. Масло и т. д. Весь утренний набор.

– Ты меня забирал отсюда? – спросил Денис, когда мы шли из «Колобка», куда он хочет устроить свою жену.

– Как же, как же, и забирал, и гулял и т. д.

– А чего же не помнишь? А вот здесь у меня украли велосипед, и ты приходил разбирался.