Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

Театр – своего рода дневник времени. Его нельзя опубликовать в блоге или социальной сети, но он является достоянием общества и его результатом. Девяностые годы, несомненно, особые годы для России. В это время происходили не только кардинальные политические и экономические изменения, но и масштабная духовная трансформация. Перемены не могли обойти стороной и Театр на Таганке. В это время происходят такие далекие от искусства события, как раскол труппы, новый для того времени разговор о правах собственности на театр. Несмотря на это Таганка не утратила своей творческой актуальности, связи со временем. В это время появляются новые постановки, в которых озвучиваются новые вопросы для нового общества.

Социум является действующим персонажем в театре. И сами актеры, занятые в этой постановке, и то, что они говорят и делают, не может вписываться в стандартные рамки. Их мир особый, увиденное вне стен театра они воспринимают по-своему. Их чувственно-эмоциональное восприятие реальности, а также отношение к ней, становится калькой для всего общества.

Ни один театр не может столько показать и рассказать об одной душе, ее поисках и взаимодействии с миром, как личный дневник. Личный дневник как таковой может не являться художественным произведением, однако может нести в себе все то, что предлагает нам искусство.

Можно назвать везением тот факт, что Валерий Сергеевич когда-то, еще будучи студентом ГИТИСa, начал вести дневниковые записи. Тогда он считал это важным для своего личностного и профессионального развития. Впоследствии его дневники стали не только пространством для размышления и самооценки, но и зеркалом окружающей жизни, в котором отражались события Таганки и всего общества в целом.

Дневники Валерия Сергее вича отличаются от остальных на современном информационном пространстве. Для кого-то имеет значение, что в них отражены события, которые уже стали историей – как события общегосударственной и социальной значимости, так и театральные перемены. Для кого-то важна личная жизнь народного артиста. Но, пожалуй, главная уникальность дневников Золотухина в том, что (в отличие от людей, выставляющих свои размышления на всеобщее обозрение) он публикует в них свою душу – главную виртуальную ценность.

Илья Барсков,

политолог

Господи, благослови…

47. Он, услышав, что Иисус пришел из Иудеи в Га-

лилею, пришел к Нему, и просил Его прийти, и исцелить сына его, который был при смерти.

48. Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес.

49. Царедворец говорит Ему: Господи! приди, пока не умер сын мой.

50. Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое сказал Иисус, и пошел…

54. Это второе чудо сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею.

От Иоанна, гл. 4

41. Не принимаю славы от человеков:

42. Но знаю вас; вы не имеете в себе любви к Богу.

43. Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете

Меня; а если иной придет во имя свое, его примете.

44. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, аславы, которая от единого Бога, не ищете?

45. Не думайте, что Я буду обвинять вас перед Отцом, есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете.

46. Ибо если бы вы верили Моисею; то поверили бы и Мне; потому что он писал о Мне.

47. Если же его писаниям не верите; как поверите Моим словам?

От Иоанна, гл. 5

3 ноября 1993

Мюнхен. Среда, мой день. Молитва, зарядка, душ, кофе.

Ах, Рената, Рената! Подвела ты меня с тетрадью. Пошел я вчера сам искать свой будущий дневник, да не нашел, а только заблудился. Хорошо, спросить догадался, а так… уверенно торопился в другую совершенно сторону от театра.

Спектаклем мы как бы были довольны, в общем, но Дорли испортила ужин. Она сказала, что свидетели венской премьеры были на спектакле, и они не увидели той неистовости, той отдачи, трепета и жара. Я пробовал защищаться, а вот Шнитке… дескать. Дорли парировала сразу – это было в Гамбурге, а речь идет о Мюнхене. Я опять – площадка… да то, да сё. Дорли опять убедительный довод – но в Дрездене была еще меньше площадка… и тем не менее. Да, но она не была так удалена от зрителя, здесь – кишка и отвратительное бочкообразное звучание динамиков, микрофонов и пр., а в Дрездене – контакт со зрителем полный. С этим доводом она наконец-то согласилась. «Но, уважаемая Дорли, – сказал я, – это не оправдание, мы постараемся учесть замечание и недостатки пространственного нахождения обратить в достоинства». Ещё один аргумент и, может быть, главный – мне необходимо сохранить себя на все 6 спектаклей, не перестараться, не сорваться на первом, от того и пониженность тонуса исполнения. Но этого я не сказал. И вообще, буду ли говорить труппе об этом разговоре – не знаю.

Договорился о выступлении и продаже книг в консульстве. Теперь надо книги выцарапать у Апелиуса с Анщелиной. Выступление – завтра! Кого взять, опять Трофимова или цыгана?

Дело приняло совершенно неожиданный поворот. В поисках молока, общей тетради и ксерокса забрел ' я в консульство. Татьяна Анатольевна снабдила меня канцтоварами на несколько гастролей вперед. Так что, Рената, ваша карта бита и опоздали вы, милая!! Выглядел, конечно, несколько попрошайкой я, но под дурачка, под писателя прошло. И кофе был с мильхом и вафлями, «заодно и пообедаю». Так и по мелкоте и экономлю. Но присмотрел с помощью каких-то случайных русских мужиков маленький пистолет. И хотя вопрос с 11 спектаклем решился не в пользу пистолета, но мужчина должен иметь и уметь пользоваться. Не было денег с собой, а так бы был я уже и вооружен. А в общем, хочется домой. Дел – по горло, забот еще больше. Думаю и всё не решаюсь написать старшему брату Ивану письмо, чтоб взял какие-то заботы по дому отцовскому на себя. Но для этого, конечно, ему надо привезти денег. С другой стороны… ну, привезу я ему денег, и что он с ними сделает? На дом пустит, да на кой ему, с другой стороны, этот дом, тут он весь Сергей Илларионович, – чем меньше говорят, чем меньше треплют фамилию, тем оно лучше, тем оно спокойнее. А вот теперь я лягу спать. Как бы поздно ни ложился я, а к 6 утра уж ни в одном глазу и подымаюсь. Ломаю голову над вводами и ничего понять не могу. Совершенно ясно, что молодежь надо вводить, в том числе и в «Высоцкого».

Как уговорить Беляева сыграть в «Живом» за Лебедева? Отказ мотивирует вводом в «Мастера». Это серьезно, действительно, но…