Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

Главная защита от искусов сатаны — крестное знамение на всю грудь, касаясь лба, живота и плеч двумя перстами со словами: «Господи, спаси и помилуй». Чтобы неколебимо противостоять соблазнам нечистого, надобно стремиться быть совершенным, честным и безгрешным. Иначе по завершению земного пути можешь попасть в преисподнюю, где черти будут вечно жарить на огне.

— Ой, деда Григорий — страшно-то как! А за что можно попасть на жаровню?

— Дети, есть десять основных законов жизни — десять Заповедей, которые даровал нам Бог. Будете жить по ним, всегда будете любимы им и никогда не попадете на сковородку. На следующих уроках мы с вами их выучим и каждую в отдельности обсудим.

Во время уроков наставник старался донести до учеников, что на Земле — все живое. Что и сама Матушка Земля — тоже живое существо, что она все чувствует и надо стараться не наносить ей вреда. Даже просто упав на землю, человек ушибает ее, и надо просить у нее прощения. Иначе земля может наказать болезнью. Особенно почтительно нужно относиться к земле весной — в это время она беременна. Ее лик, как лицо человека, со временем меняется. Сомневаетесь? Присмотритесь. Земля имеет кожу, поросшую волосами — деревьями и травой. Местами ее разъедают язвы болот и лишаи пустынь. Кровеносная система — реки. Приливы и отливы — вдох и выдох. Вулканы — это гнойники, через которые Земля выбрасывает отходы.

Поручик Орлов по истечении двух лет явился в скит за своей подросшей златовласой невестой Марьюшкой — в аккурат на Новый год — 1 сентября [144] С 15 века до конца 17 века Новый год на Руси начинался 1 сентября. С 1700 года, по указу Петра I, начало Нового года перенесли на 1 января. , Анастасия предложила и ему побывать хотя бы на одном из уроков наставника.

— Мы сами дюже любим послушать его. Правда, редко удается — хлопот по хозяйству с избытком, — убеждала гостя она.

Когда «ученик» вернулся с занятий, Анастасия поинтересовалась:

— Ну как?

— Выше всяких похвал! Даже мне, хорошо знающему историю, было любопытно слушать. А дети вообще, как скворчата, сидят, открыв рты, и не шелохнутся, хотя урок был об истории Раскола — тема весьма серьезная. Настолько все образно и доходчиво, — восхитился поручик.

(Если читателю любопытно в подробностях узнать, в конце книги приведен текст, взятый из рукописи Григория).

В свои 85 лет наставник, хоть и усох немного и слегка ссутулился, на вид был бодр, но внутренняя жизненная сила изо дня в день убывала. Только Анастасия с Ефимьей знали, каких усилий стоило ему сохранение бодрости на людях. Оставшись один, он вдруг сникал, покрытое старческими пятнышками лицо, покрывала паутина морщин. По всему чувствовалось, что догорали остатки его земной жизни. Возраст щадил только ум. Он был ясен, как воздух после грозы.

Григорий как-то сказал Анастасии с грустью:

— Жизнь так быстро пролетела. Мой день кончился — наступил вечер. Пока молодой — летаешь, как ветер, а старому и себя носить тяжело, хотя весь уж высох. Знаю, смерть на пороге стоит, караулит. Я ее не страшусь. Беспокоит другое. Хоть мы и исполнили свою миссию, община должна охранять от пришлых и неверующих заветный Ларь до Пришествия… Вижу, что зло на Земле пробивает дорогу, а добро втихомолку отступает, но верю в его победу. Анастасия, как бы ни было тяжело, держитесь наособицу от мирян.

После Троицы, утомленный долгой службой, Григорий уединился в своей комнатке. Отдохнув, обошел все дома. Поликовался со щеки на щеку с главами семейств, благословил каждого. Сходил на выбранное им самим место погребения, и долго сидел там, оглядывая окрестности, среди которых, придет срок, лежать его бренному телу.

Вернувшись в избу, протер от пыли собственноручно выдолбленную из цельного ствола тополя домовину, аккуратно сложил рядом смертную одежу — длинную белую рубаху — должно предстать пред Богом чистым, как ребятенок непорочный. Потом встал у любимой иконы Спаса Нерукотворного и стал просить кончину мирную, для людей необременительную. Свою мольбу заключил словами: «Господи, дай помереть враз, без затяжной хвори!», и приложился к окладу.

Отец Андриан последние несколько дней ощущал сильное беспокойство, словно кто звал его из скита для важного дела. Оставив монастырь, как обычно, на старшего инока Макария отправился в скит. И вовремя. На третий день пути, ближе к вечеру, приближаясь к воротам, почувствовал слабый зов наставника.

Велико было удивление Григория и его домочадцев, когда на пороге появился Изосим — отец Андриан:

— Как же добр ко мне Господь наш милостивый, что в последние часы прислал такого человека!

Оставшись вдвоем, они долго тихонько говорили, распевали духовный стих «Уж вы, голуби» о расставании души с телом.

Утром из комнаты никто не вышел. Отворив дверь, матушка увидела, что Григорий лежит на своей постели со сложенными руками и спокойным, благостным лицом, какое бывает только у отошедших с миром, а отец Андриан молится пред Спасом Нерукотворным.

— Господи, неужто преставился? — выдохнула она.

— Как покойно умирать, все свершив, — прошептал в ответ Григорий чуть слышно. Он приоткрыл глаза. В них из-под серебристых бровей последний раз мелькнул и ускользнул в таинственную бесконечность свет жизни. Его земной путь замкнулся.

Смерть разгладила лицо старца. Он улыбался умиротворенно, безмятежно, как будто перед уходом из земной жизни узнал скрытую ото всех тайну.

Отец Андриан с братией отслужили над покойным литию. Колоду окропили святой водой и положили в нее наставника. После погребения отслужили панихиду. На поминальный обед поставили на столы по порядку, подробно прописанному в Уставе все постное: кутью, блины, облитые медовым сиропом, пирожки с молотой черемухой.

Всех тронуло величие смерти духовного пастыря. Даже в этом он, будучи верным своему принципу «пример лучше проповеди», как бы преподал урок достойного ухода. Свои напутствия Григорий изложил в письменной проповеди-завещании и, запечатанный воском, перед смертью вручил отцу Андриану. Тот должен был передать ее вновь избранному наставнику для оглашения на общем соборе.

Отец Андриан остался до сороковины в доме наставника, ежедневно свершая за отошедшего все молебны. За это время он успел поведать деду с матерью все, что случилось с Корнеем и то, что тот решил в скит не возвращаться, а остаться в монастыре и со временем принять постриг. Каждый день ходил отец Андриан к озеру, совершая и там молебны. Свиток с завещанием наставника Григория он оставил до собора у Ефимии и вернулся в монастырь, полагая, что вмешиваться в дальнейшую жизнь скита не должно. Собор без него решит, кому быть наставником.