Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

11 февраля 1923 года разведка доложила, что из Петропавловска на Амгу идет отряд красноармейцев под командованием поляка Ивана Строда. Было похоже, что они не знали о падении Амги.

Пепеляев отправил навстречу, для организации засады, смешанный батальон и офицерскую роту, всего 230 штыков, под командованием генерала Вишневского. По данным разведки выходило, что красным не избежать ночевки в аласе Сасыл-Сысы (Поляна Лис), что в тридцати верстах от Амги.

Нам было приказано затаиться в тайге в паре верст от аласа и, дождавшись, когда красные уснут, атаковать под покровом ночи. Вначале все развивалось по задуманному плану. Убедившись, что красноармейцы в аласе, разведчики подкрались к четырем юртам и без шума сняли три поста парных часовых. Получив донесение о том, что дозорные ликвидированы, генерал приказал наступать. Мы поднялись во весь рост и молчаливыми цепями вышли из чащи.

К сожалению, воспользоваться эффектом внезапности не удалось из-за бдительности пулеметчика у пятой, отдельно стоящей в лесу юрты. Он засек наши цепи и поднял тревогу. Выбив из оконных проемов льдины, красные длинными прицельными очередями остановили нашу атаку. Захлебнулась и вторая. Ее красные встречали уже во всеоружии. Как позже выяснилось по нашим цепям било около трехсот(!) стволов в том числе три тяжелых ручных пулемета, два пулемета Кольт, восемь автоматов Шоша! Тысячи невидимых пуль ежеминутно, с коротким певучим пересвистом, разрезали воздух и валили на снег наших ратников.

Огонь был столь плотным, что пришлось отойти в тайгу, черной стеной окружавшей поляну. Наша неосведомленность о столь большой численности отряда красных привела к огромным потерям. На истоптанном снегу поляны осталось лежать сорок девять убитых! Уверен, что все они пополнили пантеон российских героев. Иначе их не назовешь. Вообразите на минутку: на вас смертоносным градом летит свинец, а надо не только встать, но еще и пойти ему навстречу, преодолевая самый сильный инстинкт — инстинкт самосохранения. В такой обстановке встать в атаку уже подвиг! Ведь надо не просто встать, а встать навстречу смерти и идти сквозь рой пуль! Сказать, что это неимоверно трудный шаг — значит, оценить заключенную в нем доблесть только наполовину. И каждый, кто, попирая смерть мужественной верой в свою правду, неважно, красный он или белый, сделал его — достоин звания героя.

Хозяева юрт, после первой же атаки, как только смолкла стрельба, сложили свой небогатый скарб в сани, укутали детей и покинули насиженный угол, бросив свое маленькое, но огромным трудом сколоченное хозяйство, включая оставшихся в живых коров, толпившихся между двумя десятками телег красных, посреди прямоугольного двора.

Строд понимал, что с приходом подкрепления мы возобновим атаки. Используя дневную паузу, он весьма грамотно строил оборону: красноармейцы, невзирая на обстрел, подтаскивали к ограде из жердей, опоясывающих прямоугольный двор, убитых животных, подносили балбахи — крупные кирпичи из замороженного навоза и, складывая из них стенку, обливали ее водой. Она моментально замерзала, превращая кладку в скользкий ледяной бруствер. Для пулеметов оставляли бойницы. Всего по периметру у них получилось восемь пулеметных гнезд.

В итоге хутор Сасыл-Сысы к вечеру превратился в настоящую крепость. Глядя на сверкающий под лучами низкого солнца ледяной бастион, возведенный за несколько часов посреди ровного, покрытого глубоким снегом поля, мы поняли, что осада будет затяжной. Нас бы в этой ситуации могли выручить пушки, даже легкие, но где их взять?

Уже готовый к решающему походу на Якутск генерал Пепеляев, получив через гонца донесение Вишневского, посчитал опасным оставлять столь мощное и боеспособное соединение противника у себя в тылу. Он решил, объединив все силы, либо уничтожить Строда, либо добиться его капитуляции.

Всего на эту операцию было брошено шестьсот дружинников.

Отряд красных оборонялся отчаянно. В иные дни из каждого пулемета они выпускали, как признавались потом пленные, по два десятка лент. Но и сами несли тяжелые потери. Из-за недостатка продовольствия они вынуждены были есть мясо, настроганное с убитых лошадей и коров. Строд, несмотря на ранение (насквозь прострелено легкое), продолжал руководить обороной.

Чтобы укрепить ледяную стену, опоясывающую двор, красные ночью собирали убитых и из их тел наращивали и расширяли брустверы. Щели между трупов затирали снегом и по новой заливали водой. Кроме того, спилили десятка два деревьев, росших вокруг юрт и хотонов. Повалили их так, что они легли ветками наружу. Получилось нечто вроде засеки.

В минуты затишья между нами, через заснеженное поле, то и дело начинала метаться перебранка:

— Эй, беляки, зачем притопали?

— Мы пришли спасти Россию. Большевики обманывают вас красивыми посулами, а вы верите.

— Без офицерья разберемся, никто вас не звал сюды!

— Да нас как раз позвали, это вы на чужое заритесь!

— Мало вам нашей кровушки на войне было! Повернуть все по-старому хотите?

Дальше следовало упоминание многих предков и на этом диалог, как правило, иссякал.

После двухнедельной осады силы красных были на исходе. Чувствуя это, генерал Пепеляев направил им с пленным красноармейцем ультиматум:

«Вы окружены со всех сторон Сибирской добровольческой дружиной и повстанческими отрядами. Сопротивление бесполезно. Во избежание кровопролития, исключительно в интересах сохранения жизни красноармейцев, предлагаю сдаться. Гарантирую жизнь всем красноармейцам, командирам и коммунистам.

Генерал Пепеляев».

Стродовцы подняли над юртой красное знамя, а гармонист заиграл «Интернационал».

Через часа два мы получили ответ. Вскрыв пакет, адъютант протянул листок генералу. Пока он читал, его лицо все сильнее хмурилось:

«Генерал Пепеляев!

Предлагаем вам сложить оружие и отказаться от задуманного вами нападения на молодую Советскую автономную Якутию.

Разве можно, проиграв генеральное сражение, теперь частными атаками восстановить разбитый вдребезги колчаковский фронт? Никогда, генерал! Забудьте об этом думать! Вся ваша авантюра построена на песке, и вас вместе с дружиной ожидает конец Колчака.

Советская власть — не есть власть коммунистов, — нет, это есть власть трудового народа. Советская власть не мстит никому. Сдавайтесь! Или вы будете уничтожены нашими товарищами».

Взбешенные наглостью красных, мы приступили к решающему штурму крепости. Один отряд начал демонстративное наступление, отвлекая на себя огонь противника. В это время основные силы почти без потерь преодолели утоптанную предыдущими атаками поляну и стали кидать во двор легкие японские гранаты. Но из них разорвалась только одна.