Ананд Неелакантан - Бросок костей

К Карне подошел стражник, судя по поведению и одежде — сотник, не меньше. Он направил на юношу свой меч и рявкнул, приказывая спешиться. Глупо было не повиноваться в таком положении. Слишком много людей, держащих оружие наготове, окружали молодого человека.

— Эй! Не ты ли вчера просил пропустить тебя к господину Балараме? — спросил сотник.

Карна уставился в землю. Как стыдно быть пойманным, подобно обычному воришке! Он ведь украл лошадь из дворцовых конюшен!

— Ты можешь как-то объяснить произошедшее? — достаточно вежливо поинтересовался командир стражи.

Карна молчал, не желая говорить правду, но и не собираясь лгать. Сотник шепнул на ухо своему подчиненному и тот, отвесив поклон, побежал во дворец. Сута желал одного — чтобы земля разверзлась у него под ногами. Гонец спешил за Баларамой.

— Сотник! Что за вздор мне только что рассказали? — раздался гулкий голос вождя ядавов.

Все стражники немедленно склонились.

— Мой повелитель! Этот человек пытался украсть…, - начал, было, сотник.

— Украсть? — перебил его Баларама. — Да ты знаешь кто он? А лошадь — мой подарок гостю! Получается, ты оскорбил моего друга, сотник. Люди узнают, и буду смеяться над тобой. Что же ты наделал? Где же знаменитое гостеприимство ядавов?

Командир стражи, весь красный от стыда, опустил голову. Карна с удивлением взирал на Балараму.

— Прости, господин, мою дерзость! — сотник поклонился Карне.

У суты не находилось слов для ответа. Ему было ужасно неловко. Только что этот человек умело исполнил свой долг, и вот, он уже сгорает от стыда в присутствии своих подчиненных. Любые слова были бы неуместны.

— Ладно, не переживай, — Баларама похлопал бедолагу по плечу. — Ты все сделал правильно. Виноват я, что не предупредил тебя о раннем отъезде нашего гостя. Вы все отлично служите Двараке!

Лица всех стражников озарились улыбками от похвалы вождя.

— О повелитель, ты так добр к нам! — сотник все еще глядел в землю, но плечи его облегченно опустились.

Коснувшись ступней Баларамы, Карна прошептал, что сожалеет о происшествии.

Первые лучи солнца коснулись земли, пробуждая ее ото сна.

— Будь острожен, Карна! Тебя ждет нелегкий путь. Я не знаю, что тут случилось, что заставило тебя так покидать Двараку. Но знай, опасность будет идти в одном шаге за тобой. Ты осмелился бросить вызов многовековым традициям. Древние предрассудки Бхараты так просто не отступят. Пусть благословение милосердного Махадевы пребудет с тобой! В любых обстоятельствах, помни одно — надо быть благодарным за то, что преподносит нам жизнь, и надо быть щедрым, когда удача и счастье отворачиваются от нас! Доброго тебе пути, Карна! Надеюсь, у Хастинапура достаточно зоркие глаза, и они в первую очередь увидят твои таланты, а не твое происхождение!

Голос, заставивший Карну похолодеть, раздался, когда юноша уселся на лошадь. Повернув голову, он увидел стоящего рядом со своим нахмурившимся братом Кришну, во всей его божественной красе. С улыбкой, никогда не покидавшей его темного красивого лица, Кришна повторил сказанное, только чуть громче:

— Хастинапур далеко, очень далеко, друг мой. Путь до него трудный и опасный. Есть ли в тебе силы преодолеть его, Карна?

От слов Кришны внутри Карны моментально вскипел гнев. Огромным усилием воли ему удалось внешне остаться спокойным. Не произнося ни слова, он сложил почтительно ладони и поклонился. Карна развернул лошадь к восходящему солнцу и прошептал молитву. Мысль о том, что он направляется домой, заставила сердце радостно забиться в груди. Гнев практически исчез.

«Меня ждет Хастинапур!» — подумал он и зажмурил глаза, пытаясь сохранить в памяти миг только что испытанного блаженства.

Об опасностях, подстерегающих его в будущем, он сейчас не задумывался. Разум Карны переполняла благодарность за жизнь. Он покинул столь отличающихся друг от друга братьев ядавов, ведущих между собой тихую войну. Выехав за ворота Двараки, сута направил лошадь на север. Позади остался просыпающийся город, населению которого была безразлична судьба молодого человека. Много дней он проведет, пересекая знойные пески и пересохшие русла рек, влажные джунгли и бурные потоки.

Хастинапур ждал возвращения суты, посмевшего возмечтать.

Четверо воинов покинули Двараку вслед за Карной. Их цель была ясна — захватить суту. Или, в крайнем случае, убить его. Кроме них, в Хастинапур мчался гонец, несущий послание Дхаумье. Даже если Карне удастся попасть в столицу Куру, письмо будет получено брахманов задолго до этого. Кое-кто не желал рисковать. Другие гонцы отправились в столичные города южных стран. Все их сообщения сводились к одному — муха нашлась и летит в паутину.

Хастинапур готовился к великому событию. Состязания должны были стать кульминацией двенадцатилетнего ученичества царевичей. Сотня сыновей царя Дхритараштры и пятеро сыновей его брата Панду покажут всему миру, каких прекрасных воинов из них вырастил гуру Дрона. Приглашены были правители и знать всех стран — от Гандхары на западе до Камарупы на востоке, от Кашимиры на севере до Ланки на юге. Для многих царей, находившихся в зависимости от страны Куру, приглашение Великого регента звучало как приказ. Владыки же дружественных стран, Двараки, Ванги и других, присутствовали на этом грандиозном празднике по собственной воле.

Перевалило за полночь, когда Бхишма вызвал к себе Видуру.

— Меня беспокоят южные царства. Как бы наша открытая демонстрация воинской доблести не вызвала у них беспокойства! На чем основываются все эти слухи о Парашураме? — регент не сводил глаз с груды исписанных пальмовых листьев перед ним.

— Шпионы доносят, что он так и не пришел в сознание. Но если это неправда, то есть риск вызвать его гнев, — Видура ждал, когда Бхишма оторвет взгляд от писем.

— Видура! Ты же не думаешь, что я боюсь войны с кем-либо? Мне только жалко терять все, достигнутое за два мирных десятка лет! Южные царства далеко, а Кхандава близко. Такшака подчинил себе последнего из династии Индр. В любое время его разношерстная армия, больше похожая на банду разбойников, может напасть на нас, — расправив пальцами один из пальмовых листков, Бхима внимательно прочитал написанное на нем.

— О господин, большей угрозой мне видится ухудшение ситуации с правопорядком в столице. Не пора ли избавиться от этой крысы, от Дурджаи? Свою гнусную деятельность он прикрывает торговлей с Гандхарой. С этим надо давно покончить! — Видура переминался с ноги на ногу, не смея произнести имя царевича Гандхары.

Бхишма опустил письмо, которое он читал, и устало потер глаза.