Ананд Неелакантан - Бросок костей

— Так кого и когда он оскорбил?

— О господин, он оскорбил наставника царевичей, гуру Дрону.

— Когда?

Дхаумья оглянулся на Дрону. Наставник вышел вперед.

— Семнадцать лет назад, о повелитель, этот человек жестоко оскорбил меня, пришедшего к нему за помощью.

— Что? Наставник, это шутка? Он оскорбил тебя, а ты, спустя семнадцать лет, при помощи войск Хастинапура берешь в плен нашего сторонника, разрушая при этом столицу союзного нам царства? Кто позволил без моего ведома напасть на Панчалу, дружественную нам страну? Ты видишь, Дрона, как много вопросов, на которые ты должен ответить?

Несмотря на свое положение, Друпада громко рассмеялся, вызвав очередную вспышку гнева у брахманов.

— Позор! Это против дхармы! Разве честь брахмана — пустой звук в этом городе? Позор Хастинапуру! — хором кричали они, опасливые поодиночке, но обретшие мужество в толпе.

Игнорируя возмущенных представителей высшей варны, Бхишма угрожающее направлялся к Дроне. Гуру обнажил меч и приготовился сразиться с Великим регентом. Стать мучеником во имя дхармы! Что может быть лучшим для брахмана?

Мелькнув, подобно тени, Кунти встала между двумя мужчинами.

— О Питамаха Бхишма! Зачем ты хочешь унизить моих сыновей? Только из-за того, что они совершили большее, чем наследник престола?

Регенту было, что возразить вдовой царице, но он, в первую очередь, был настоящим мужчиной. Кунти, конечно, знала, Бхишма не станет грубо обращаться с женщиной ни на людях, ни наедине. В отчаянии регент потряс головой. Подняв за руку Друпаду, он сказал ему:

— О царь, прими мои извинения за случившееся! Я не могу найти подходящих слов для выражения своего сожаления. Прошу тебя, пойдем со мной в зал собраний. Там мы решим, как Хастинапур сможет возместить принесенный тебе ущерб.

С тяжелым сердцем Бхишма направился к сабхе, залу собраний. За ним потянулись все остальные. Там, в зале, разгорелись нешуточные страсти. Дрона заявил, что готов оставить свой пост. Бхишма сердито ответил ему, что другого он и не заслуживает. Все равно наставника следует выставить вон. Раздражение у многих знатных кшатриев и брахманов вызвал Друпада, открыто насмехавшийся над тем, как ведутся дела в Хастинапуре, городе, определявшем течение жизни во всей Бхарате. Великий регент, заметив Суйодхану, при всех отругал его за то, что царевич без веской причины, забыв о своей царской дхарме, повел полки Хастинапура против дружественной Панчалы. Суйодхана оправдывался тем, что получил приказ от своего отца, царя Дхритараштры. Удивленный регент с недоверием посмотрел на слепого правителя.

— Но ведь существует еще и здравый смысл, царевич! — воскликнул в отчаянии Бхишма. — Ты достаточно взрослый, чтобы не подчиняться приказам, идущим в разрез с добродетелью, с дхармой!

Суйодхана молчал. В глубине сердца он полностью соглашался с регентом. Ему стоило отказаться выполнять пожелание наставника. Царевич признавал, что допустил ошибку.

Вселить страх в Дрону — такое не под силу большинству живых существ. Тем более, брахманы остались на его стороне. Наставник вновь стал гордым и упрямым и наотрез отказался произносить слова сожаления и извинения. Самое большее, что он мог себе позволить, так это заявить — получивший по заслугам Друпада ему не враг, а, как и в далеком прошлом, друг. И вообще, всем лучше забыть произошедшее.

Бхишма вызвал Юдхиштхиру. Пандав спокойно объяснил регенту, что выполнял свой долг и следовал дхарме. Последствия его не очень-то и волновали. Когда регент спросил Арджуну, тот ответил практически словами старшего брата. Он только добавил, что его первейший долг — чтить своего гуру и следовать его желаниям. Слова обоих братьев Пандавов многие в зале встретили рукоплесканиями.

Среди общего шума поднялся царь Друпада и сообщил, что если гуру Дрона не принимает его богатых даров, то он оставляет их здесь, как подношение местным храмам. Такое предложение брахманы встретили радостными возгласами и похвалами щедрости царя. Друпада скрестил руки на груди и поклонился тем, кто еще недавно награждал его плевками. В ответ брахманы пожелали ему долгой жизни.

Тошнота от фальшивости происходящего перед ним представлением подступила к горлу Бхишмы. Он распустил собрание и пошел в свои покои. Регент не видел, как Дрона подошел к Друпаде и обнял его. Он, погруженный в свои мысли, не видел, как сжигающий его взглядом Шикханди с усмешкой провел пальцем по горлу. Этот угрожающий жест, эта ненависть, пылающая в глазах молодого человека, не укрылась от внимательного взора Видуры. Первый советник непроизвольно вздрогнул. Он с облегчением выдохнул, когда Бхишма миновал воспитанника Друпады.

Уставший от навалившихся горестей Бхишма покинул зал. С поникшей головой он вошел к себе в покои. Видура затворил за ним тяжелые двери.

В зале собраний царь Панчалы принял предложение Дроны за пиршественным столом уладить все разногласия и возродить былую дружбу. Суйодхана и его друзьями стояли у дверей. Они оживленно обсуждали внезапный поворот событий. Вдруг кто-то постучал по плечу Ашваттхамы. Сын Дроны обернулся и увидел Дхриштадьюмну, уставившегося на него горящими глазами. Со всей яростью, на какую оказался способен, сын Друпады проговорил:

— Ты лживый брахман! Было время, я думал, что ты мой друг. Видишь, как обошлись с моим отцом? Мы доверились вам, засыпали дарами, желая избежать войны, а чем вы нам отплатили? За наше гостеприимство нас протащили как разбойников по улицам города! Запомните, трусы, мои слова! Вы все и ваш учитель Дрона ответите за это злодейство! Посоветуй своему отцу каждое утро трогать себя за шею. Однажды он не обнаружит над ней головы!

Ашваттхама схватил панчалийского царевича за горло и прошипел ему в ответ:

— Еще одно слово о моем отце, и ты — покойник, ублюдок!

Пальцы Дхриштадьюмны также впились в горло молодого брахмана. Каждый старался придушить другого. Суйодхана с Карной бросились их разнимать.

— Прими от нас извинения, друг мой. Пусть прошлое забудется! — сказал Суйодхана панчалийцу.

Дхриштадьюмна не произнес ни слова, лишь плюнул на пол и быстро ушел. Ашваттхама намеревался броситься за ним, он даже обнажил меч, но могучие руки Карны не дали ему совершить непоправимое. Когда сын Друпады исчез из виду, друзья обернулись и увидели Шикханди, с насмешливой улыбкой наблюдавшего за происходящим. Евнух приблизился к наследнику и, сделал женственное движение руки, коснулся Суйодханы.

— Царевич! Моему брату нужен Дрона. Но кто нужен мне? Скажи мне, красавчик. Не знаешь? Прелестница желает твоего деда, она влюблена в самого знаменитого холостяка Бхараты! Вот увидишь, он будет моим! — высокий голос Шикханди был неотличим от женского.