Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Я знал твоих родителей, — произнес Алексей, — Они были моими друзьями.

Пашка остановился.

— Ты мой крестник, Пашка. Я хочу помочь тебе и твоей маме.

Мальчик с недоверием и надеждой посмотрел Глебову в глаза:

— Правда?

— Правда.

Пашка бросился к Алексею и повис на его шее, крепко обхватив своими худенькими ручонками. Глебов растерялся, затем приобнял мальчишку рукой.

— Я тебя искал, — радостно произнес мальчик. — Сейчас. — Он выбежал из комнаты и вскоре вернулся с грязным измятым конвертом в руке. — Мама сказала отдать тебе.

Глебов взял конверт, вскрыл, развернул письмо. Почерк Катарины, но строчки неровные и слабо прописанные. Словно писал очень обессиленный или больной человек.

«Алексей!

Я больна. Как не старалась, но обмануть смерть я не могу. Ты крестный моего и Кости сына. Паша нуждается в защите и опеке. Позаботься о нем. И прости, если что.

Глебов посмотрел на мальчика, с надеждой смотревшего на него.

— А где твоя мама, Пашка?

— Мама у того черного дядьки. Она сказала, что он вылечит ее и что мы должны остаться в его доме.

Алексей присел перед мальчиком на корточки.

— Как зовут этого дядьку? Григорий Распутин, так?

Мальчик кивнул.

— Скажи, это он бил тебя?

Пашка молчал.

— Почему ты не живешь с мамой?

— Я сбежал. Но иногда я пробираюсь к ней. — Мальчик замялся. — Она не хочет уходить, а я хочу, чтобы она ушла со мной. Ты поможешь? Мама говорила, что если я буду слушаться тебя, ты мне будешь помогать.

Глебов не нашелся, что ответить. Пашка некоторое время сомневался, затем стал выгребать из своего кармана то, что успел украсть в квартире — деньги, запонки, кольца.

— Вот, забери. Я больше не буду. Только помоги мне вернуть маму! И я всегда, всегда буду слушаться тебя. Клянусь!

Алексей взглянул на украденные богатства. Странная штука — жизнь. Много лет назад Костик Абрамович говорил ему схожие слова: «Вот, забери. Только помоги мне спасти Катарину. Я всегда, всегда буду слушаться тебя. Клянусь!»

Глебов взглянул на Пашку.

— Не надо клятв, — ответил он мальчишке так же, как ответил и его отцу. Встал и добавил:

— Я помогу.

Прежде чем отправиться к Распутину, Алексей позвонил Малышеву.

— Я собираюсь вломиться в квартиру Григория Распутина и забрать Катарину, — сообщил он.

В трубке последовало молчание, затем Малышев произнес:

— У Распутина много высокопоставленных покровителей. Это плохая идея, Глебов.

— Тогда приезжай и останови меня, — ответил Алексей и повесил трубку. У него форы чуть более четверти часа…

…Глебов решительно вдавил кнопку звонка. Дверь приоткрыла девушка, не снимая цепочки с замка.

— Мне нужна Катарина Хмельницкая.

Девушка испугано вытаращила глаза.

— Уходите! — Она хотела захлопнуть дверь, но Алексей вышиб ее плечом.

— Катарина! — крикнул он, проходя мимо перепуганно закричавшей женщины, и заглянул в первую из комнат. — Катарина!

Позади послышались тяжелые шаги, Глебов обернулся. Перед ним стоял Распутин. Его темные глаза устремились на Алексея.

— Зачем ты здесь? — сказал он обволакивающим тоном.

— Я пришел за Катариной.

Распутин приблизился, не сводя взгляда с глаз Алексея:

— Ее здесь нет. И никогда не было, — произнес он окутывающим голосом. — Ты был моим врагом, но теперь ты больше не враг. Ступай домой. Я хочу остаться с моими здесь и отдохнуть.

Глебов сделал медленный шаг вперед, приблизившись к Распутину.

— Черта с два на меня подействует твой гипноз, — процедил он сквозь зубы.

Распутин с интересом посмотрел на Алексея.

— Где она?

— Так вот ты каков, Алексей Глебов, — произнес Распутин. — Позволишь заглянуть в твою душу, и я отдам тебе ее.

Алексей раздраженно схватил Распутина за плечо.

Яркая вспышка.

«Распутин у императора и императрицы, он прикладывает руки к голове малолетнего наследника престола. Вокруг Распутина вьются толпы богатых знатных женщин, мужчин, боготворят его, целуют ему ноги. Распутин окружен кучкой озлобленных людей, они стреляют, еще и еще. Его подносят к краю моста, переваливают через бордюр, бросают, удар об лед. Холод».

Алексей вздрогнул, отпустил руку Распутина.

Григорий был удручен:

— Я ничего не увидел. Уходи!

Алексей взглянул на настенные часы.

— Ты бил Пашку? — спросил он. — Да или нет?

Распутин надменно вздернул голову:

— Наказывал. За воровство.

Глебов врезал Распутину так, что тот отлетел к стене. Алексей склонился над ним:

— Я видел твою смерть. Ты умрешь от того, что возомнишь себя Богом. Отдай Катарину.

Распутин выплюнул обломки зубов, рассмеялся.

— Она там. Забирай ее.

Алексей прошел в комнату, распахнул дверь. Катарина лежала на кровати, и была очень слаба. Ее кожа просвечивалась как бумага.

— Катарина, — Алексей опустился на колено, коснулся ее волос.

Женщина открыла глаза, с трудом понимая, кто перед ней.

— Опять сон? — обессиленно прошептала она.

— Нет. Я пришел за тобой.

По щеке женщины скатилась скупая слеза.

— Глебов, — прошептала она. — Ты пришел. Прости меня.

— Все в порядке, Катарина. Я хочу забрать тебя.

По щеке женщины сбежала очередная слеза:

— Я не знаю, где сын. Мне сказали, он сбежал. Найди его, найди моего сына.

— Я нашел. — Алексей бережно завернул женщину в покрывало и подхватил на руки. — Я с тобой. Все будет хорошо.

Глебов вынес женщину в прихожую. Вокруг Распутина уже стояли несколько мужчин и женщин, явившихся к нему на прием. Увидев Глебова, они ринулись в его сторону.

Алексей отступил на шаг назад. Придется воспользоваться револьвером.

Малышев возник перед ним вовремя, прикрыв его своей спиной.

— Полиция. Расступитесь! — он показал удостоверяющую бумагу, вытянув руку вперед.

Толпа зароптала:

— Он напал на Григория!

— Руки ему оторвать!

— Да они заодно!

Малышев убрал бумагу и тут же выхватил револьвер:

— Стоять, я сказал! Дальнейшие ваши действия буду расценивать как нападение на сотрудника Департамента полиции!

— Пустите их! — раздался голос Распутина. Его последователи обернулись.

— Но Григорий.

— Бог им судья. — Распутин прошел в их сторону, Малышев посторонился, и он приблизился к Алексею. Григорий посмотрел на больную женщину на его руках, коснулся рукой ее лба:

— Катарина, — позвал он, — Ты ведь понимаешь?

— Да. — ответила она. — Я хочу побыть с сыном.