Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Разрушил?! Ваш брак давным-давно рухнул! Вы разве не заметили этого, Лиза? — Шмит горько рассмеялся.

Лиза встала, потянулась за ридикюлем, собираясь уйти, но Шмит сделал отчаянный шаг к ней навстречу:

— Не уходите, Лиза! Я прошу вас! Мне без вас не жить!

— А мне нет жизни без моего мужа. Я его люблю. Если надо, я последую за ним на край света, лишь бы быть рядом с ним.

— Он вас бросил, вы забыли? — отчаяние в глазах Шмита заставило Лизу на миг закрыть глаза. И увидела Алексея. Его усмешку и искорки в глазах. Она вновь посмотрела на Николая:

— Он хочет отпустить меня. Потому что любит. И думает, что я несчастна с ним.

Шмит некоторое время смотрел на Лизу, внутри него шла борьба, затем он без сил рухнул в кресло.

— Уходите, — потухшим голосом произнес он.

Лиза без промедления вышла. Она уже думала о том, как ей вернуть строптивого несносного мужа, возлюбленного, друга, без которого ей не жить и не быть счастливой.

Стряпчий поднял глаза от бумаг и взглянул на вошедшую посетительницу.

— Госпожа Глебова, — он встал из-за стола, вежливо придвинул ей стул. — Что привело вас ко мне?

— Я к вам по вопросу, не требующему отлагательств, — сказала она, опускаясь на стул. От внимательного стряпчего не утаилось старательно скрываемое ею волнение.

— Я вас слушаю.

— Я хочу не допустить развода.

— Но, позвольте, не развода ли вы хотели?

— Господин Юрский, взгляните на меня! — Лиза развела руками. — Разве вы не видите? Когда я семь месяцев назад хотела развода, я еще не знала, что беременна. Затем пришло это ужасное известие о гибели моего мужа. А когда он вернулся, он начал бракоразводный процесс. Мне нужна ваша помощь, господин Юрский!

— Так, — адвокат потер подбородок. — Почему же ваш муж, после стольких отказов от развода все же решился на него?

Лиза смутилась.

— Так что же?

— Он думает, что я жду ребенка от другого, — наконец, призналась она.

Адвокат помолчал.

— Раз я представляю ваши интересы, скажите правду, он прав?

Лиза задохнулась от возмущения:

— Я не изменяла своему мужу, если вы об этом!

— Простите. Я должен был спросить.

Лиза еще больше покраснела, но гордо вздернула подбородок.

— У нас были разногласия, — произнесла она, — но развестись я хотела, потому что думала, что бездетна. Я не желала такой участи для своего мужа.

Адвокат задумчиво потер подбородок:

— А вы пытались с ним об этом поговорить? Возможно, выслушав вас, ваши объяснения, он переменит свое решение.

— О, господин Юрский, если бы все было так просто! Я знаю его, он не будет меня слушать, — Лиза заломила пальцы, хорошо помня, как он ее встретил в Петербурге после того, как Шмит ее поцеловал. — Он не отвечает ни на мои письма, ни на телеграммы. Если уж он решил что-то, то его невозможно переубедить. Нужен другой путь.

— А от меня вы что хотите? — мягко поинтересовался адвокат. — Хотите сохранить брак формально?

— Прежде всего, я хочу сохранить свой брак перед Богом и людьми. Когда Алексей поймет, чего я желаю на самом деле, он вернется. — Голос ее дрогнул.

— Женщины! Как вы любите все усложнять. — Адвокат улыбнулся. — Я возьмусь за ваше дело. Как я прежде вам говорил, дела по расторжению брака решаются духовным ведомством. А отцы-протопопы будут склонны к сохранению брака и семьи, нежели к разводу. Однако здесь есть несколько «но». Во-первых, ваш муж при рассмотрении дела, возможно, будет решительно настроен на развод. Во-вторых, может не признать ребенка. В таком случае, дело затянется на неопределенный срок и, скорее всего, окончится не в вашу пользу. Однако за это время вы можете и переубедить супруга.

— Я готова.

Адвокат ободряюще улыбнулся:

— Тогда, за дело. Я лично съезжу в Петербург и поговорю с господином Глебовым о возможности примирения. Но не особо надейтесь на чудо.

Лиза слабо улыбнулась:

— Я буду молиться, чтобы Алексей услышал вас.

Видения мертвой женщины, лежащей на кровати в предрассветных сумерках, мучали его. Если раньше ему снились кошмары, и он старался не брать в голову, почему так происходит, и он видит чужие смерти, то теперь кошмары стали все чаще видеться ему наяву. Алексея видения не пугали, однако на фоне неприятных событий в его жизни, они вводили его в черную хандру, уныние и угнетенное душевное состояние.

Ближе к утру Глебов возвращался домой и засыпал, с бутылкой в руках, в одном из глубоких кресел в кабинете. Но и здесь кошмары настигали его.

Очередной день принес очередной тревожный сон. На этот раз Глебову снились Азеф, Рутенберг, Савинков. Они были здесь, в Петербурге, встречались на квартире инженера. За ними следили. Вышел Азеф, чуть позже Рутенберг и вот в стеклянных дверях парадной мелькнул силуэт Савинкова. Он заметил околоточного и двух филеров. Швейцар распахнул перед Савинковым дверь, пропустил его и встал позади. Арест! Как и говорил Малышев, Савинкова арестуют. Осталось протянуть руку, схватить его. «Никаких мер не принимать», — раздался голос, и филеры отступили. Савинков удалялся, удалялся…

— Дядя, дядя! — Алексея трясли за плечо. — Дядя!

Глебов с трудом разомкнул глаза, бутылка выскользнула из его рук и плюхнулась на ковер. Но не разлилась, оказалась пуста. Алексей перевел взгляд на Пашку, который его разбудил.

— Что? — спросил он хриплым голосом.

— Ты стонал. Я испугался.

— Я в порядке. — Глебов закрыл глаза.

— К вам дядька. Второй раз приходит. И ждет как час.

— Кто? Зачем рано?

— Время почти три.

Алексей нехотя разлепил глаза, взглянул на настольные часы. Без двадцати три. За окном светло. Он нахмурился, потер лицо:

— Позови Арину.

Мальчик пулей выбежал из комнаты.

В кабинет заглянула прислуга:

— Простите, мальчик вас разбудил, я не знала.

— Как его мама?

— Приходил доктор. Она плоха, редко приходит в себя.

Алексей промолчал. Затем с сердитыми нотками в голосе произнес:

— Арина, я просил тебя всем говорить, что я не принимаю. Ты прогнала того, кто пришел?

— К вам поверенный вашей жены, — сообщила Арина. — И он не уходит.

— Кто? — Алексей не мог поверить своим ушам.

— Господин Юрский — поверенный Елизаветы Николаевны. Он так сказал.

Глебов взбеленился. Что еще ей надо?!

— Арина, гони его к чертовой матери! Поняла?!

Напуганная прислуга скрылась за дверью.

Алексей вскочил, прошелся из угла в угол как загнанный зверь. Немыслимо! Отправила адвоката!

Он выглянул из окна.

Юрский стоял на улице, оглядываясь по сторонам, затем поднял голову и посмотрел наверх, туда, где за окном стоял Глебов. Улыбнулся, коснувшись козырька шапки.

В дверь постучали, а Алексей вздрогнул.

— Войдите! — рявкнул он. На пороге вновь возникла Арина. — Что еще?