Якоб Тик - Зигфрид

Сигмунд нахмурился.

— Что это ты, словно в дальние страны собрался? — сказал он. — Такое мне мог бы и не говорить.

Услыхав в замке Гросса женские голоса, Том подкрался и заглянул за ставни. Волосы у него встали дыбом, и он со всех ног бросился было за помощью к Хакуду, но был так перепуган, что вместо этого прибежал к себе домой и, весь дрожа, забился в постель. Только на рассвете он постучался в двери Хакуда.

— Кто это? — сонно спросил Хакуд.

— Это я, Том.

— Чего тебе?

— Откройте, пожалуйста.

— Рано же ты сегодня поднялся, — недовольно проворчал Хакуд. — Никогда так рано не встаешь… Да погоди, погоди, сейчас отворю!

Он поднял щеколду и открыл дверь.

— Ну и темно здесь у вас, — сказал Том, входя.

— Так ведь еще не рассвело, — ответил Хакуд. — А свечи я гашу, когда ложусь…

— Вы только не волнуйтесь…

— Да ты сам весь трясешься! Что случилось? Чего ты пришел?

— С рыцарем Гроссом беда!

— Что с ним?

— Такое с ним, что не знаю, как быть… Вот и вы, и я — мы оба снимаем жилье на земле замка рыцаря Гросса. Живем мы все вместе. Обо мне и говорить нечего, я у него совсем как вассал, копаю его огород, смотрю за его садом, бегаю по его поручениям, жена моя ему стирает, и он с нас платы даже не берет, а иногда жалует нам на мелкие расходы или дает одежду со своего плеча. Он мой благодетель, и вот с ним такая беда приключилась! Каждый вечер к нему приходят ночевать женщины…

— Он молод и одинок, — заметил Хакуд. — Что же удивительного! Впрочем, может быть, это какие-нибудь злоумышленницы?

— Совсем не то. Да вы слушайте! Вышел я вчера по одному делу, возвращаюсь уже вечером, слышу — в замке Гросса женские голоса. Подкрался я и заглянул…

— Нехорошо.

— Ничего! Гляжу, там закрыты ставни, а за ставнями сидит господин Гросс с какой-то красивой женщиной. Сидят они, так это любезно беседуют. Она просит ее не бросать, он отвечает, что в жизни никогда не бросит, пусть даже родитель твой, говорит, тебя выгонит из дома, все равно возьму к себе женой, а она клянется, что не бросит его, даже если родитель убьет ее…

— Сколько же можно подглядывать?

— Вся шутка в том, — сказал Том, понизив голос, — что женщина эта — не просто женщина!

— Разбойница?

— Да какая там разбойница!.. Понимаете, заглянул я за ставни и вижу, что на самом деле не красавица она, — вся тощая, кожа да кости, лик у нее синий, с чела свешиваются космы волос, подола у нее нет, и вообще от бедер книзу ничего нет, и вот своей безобразной рукой она вцепилась рыцарю Гроссу в шею, а рыцарь сидит со счастливым лицом… Рядом — еще одна женщина, тоже тощая, кожа да кости. Поднимается вдруг она и идет прямо на меня, и подола у нее тоже не видать, от бедер книзу ничего нет, совсем привидение, как рисуют на картинках… Увидел я это, перепугался, зуб на зуб не — попадает, побежал домой и спрятался… Никак не пойму, как это привидения околдовали рыцаря?

— Том, — строго сказал Хакуд. — Это правда?

— Ну что за глупости — правда, неправда… С чего я стану врать? Если не верите, сходите нынче ночью сами и убедитесь!

— Да нет, мне как-то не хочется… Странное дело, никогда не слыхивал, чтобы привидения ходили на любовные встречи. Впрочем, в одном романе такой случай описан… Да нет, не может этого быть на самом деле! Ты не врешь, Том?

— Я же вам говорю, сходите сами, если не верите…

— Ну что же, — глубокомысленно сказал Хакуд. — Сейчас уже рассвело, привидения, наверное, ушли…

— Вот что я хочу спросить… Раз рыцарь Гросс спит с привидением, он должен умереть?

— Непременно умрет. Пока человек жив, он исполнен света, он свободен от скверны и чист. Мертвый же, он погрязает во тьме и исполняется злобы. Вот почему, вступив в плотскую связь с привидением, живой утрачивает чистоту крови и быстро погибает, пусть ему на роду будет написано прожить хоть сто лет.

— Я слыхал, что незадолго до смерти у человека на лице проступает тень смерти, — сказал Том. — Вы бы сходили и поглядели на господина Гросса.

— Гросс облагодетельствовал тебя, — важно сказал Хакуд, — а я дружил еще с его отцом, рыцарем Валли. И господин Валли перед смертью наказал мне присматривать за его сыном, Гроссом. Как же я могу остаться безучастным при таких обстоятельствах? Ты же о том, что случилось, не смей рассказывать никому!

— Еще чего, — сказал Том. — Я даже жене не рассказал, неужели расскажу кому постороннему?

— Вот и помалкивай, никому ни слова…

Тем временем совсем рассвело, и добрый Хакуд, постукивая палкой, вместе с Томом вышел во двор. Том отправился в свою пристройку, а Хакуд остановился у дверей Гросса.

— Господин Гросс! — крикнул он. — Господин Гросс!

— Кто там, простите? — отозвался Гросс.

— Это Хакуд, с вашего разрешения.

— Рано вы изволили подняться, — удивился Гросс и отворил дверь. — Впрочем, пожилые люди всегда встают рано. Доброе утро, входите, прошу вас… У вас, вероятно, какое-нибудь дело?

— Я пришел, — объявил Хакуд, — как физиогномист. Позвольте осмотреть вас по правилам моего ремесла.

— Что это вы в такую рань? Живем рядом, могли бы пожаловать в любое время…

— Нет, не скажите, — возразил Хакуд. — Лучше всего осматривать в такое время, как сейчас, когда только взошло солнце… Да и отношения у нас с вами еще со времен вашего отца самые близкие… Ну-ка!

Тут Хакуд извлек из-за пазухи увеличительное стекло и стал всматриваться сквозь него в лицо рыцаря.

— Что это вы? — испуганно спросил Гросс.

Хакуд спрятал стекло и торжественно сказал:

— Господин Гросс! Физиогномика говорит, что не пройдет и двадцати дней, как вы умрете!

— Я? Умру?

— Умрете непременно. Необъяснимые вещи бывают на свете, и сделать здесь ничего нельзя.

— Как же мне быть?.. Да, мне говорили, что когда человеку суждено скоро умереть, на лице его появляется тень смерти… Слыхал я также и то, что вы знаменитый физиогномист… Но ведь были же исстари люди, которым за добродетельные поступки даровался полный срок жизни! Может быть, для меня еще есть средство, чтобы избежать смерти?

— Такого средства нет. Вот разве что, пожалуй, удалить от себя женщин, которые приходят к вам каждый вечер…

— Никакие женщины ко мне не приходят!

— Ну полно, вчера ночью их видели у вас. Кстати, кто это?

— Да нет, она никак не может быть опасной для моей жизни.

— Более опасного ничего для вас нет на свете.

— Послушайте, это дочь Сигмунда, славного рыцаря. По некоторым причинам она со своей служанкой Ёнэт переехала жить в другое место… Мне передали, будто она умерла от любви ко мне, а недавно я встретил ее, и теперь мы встречаемся очень часто… В дальнейшем я намерен взять ее в жены.

— Вы сами не знаете, что говорите! — сказал Хакуд. — К вам ходят не женщины, а привидения! В этом теперь не приходится сомневаться, раз вам передавали, что она умерла. И она сидит рядом с вами, обняв вас за шею тощими, как нитки, костлявыми руками! Кстати, вы бывали у них дома?