Якоб Тик - Зигфрид

— Прихожу это я вчера от вас и рассказываю дочери, что вы благосклонно согласились отдать господина Коскэнда в наш дом и что завтра в вашем присутствии устраивается обмен подарками, так она даже заплакала от радости… Я так рассказываю, что вы можете подумать, будто она легкомысленна, но это совсем не так… Это, говорит, потому, что я все время думаю о вас, это она мне говорит, потому, что придет господин Коскэнд. Сегодня она уже совсем поправилась. Боюсь, говорит, что не понравлюсь господину Коскэнду в таком неприглядном виде, принарядилась, накрасилась… Кормилица и та себе брови начернила, просто беда! Да и то сказать, мне ведь уже пятьдесят пять лет, хочется все передать наследнику и уйти на покой… И как ни стыдно мне за свою поспешность, но сердечно благодарю вас, господин Сигмунд, за то, что вы столь скоро снизошли к моей просьбе.

— Когда я сообщил о своем решении Коскэнду, — сказал Сигмунд, — он очень обрадовался. «Это просто счастливый случай, — сказал он, — что выбор пал на меня, недостойного». Видимо, он доволен.

— Ну еще бы, — подхватил Аик. — Он верный человек и делает все, что прикажет господин, даже если это ему не по душе. Таких верных людей нигде не сыщешь. За это его дочь и полюбила… Эй, кто там? Дендо еще не вернулся? Бабка!

— Что прикажете? — отозвалась кормилица.

— Приветствуй рыцаря Сигмунда.

— Я и то все хочу ему поклониться, — проворчала кормилица, — да вы все говорите, суетитесь, никак не встрянуть… Господин Сигмунд, добро вам пожаловать!

— Здравствуй, бабка, — сказал Сигмунд. — Позволь поздравить тебя с выздоровлением госпожи Берты. Ты, верно, совсем с нею извелась, не так ли?

— Вашим заботами, господин, она нынче здорова. Я ведь при барышне давно — еще младенцем она была. Нрав ее знаю, а вот подите же, ничего она мне не сказала, все только недавно открылось. И вам хлопот с этим делом доставили, спасибо вам сердечное…

— Что, Дендо еще не вернулся? — сказал Аик. — Долго он что-то… Подавай сладости, бабка. Как изволите видеть, господин Сигмунд, у нас тут довольно тесно… Разрешите, однако, попотчевать вас рыбой и чаркой вина… И еще позвольте обратиться к вам с такой просьбой… У нас здесь тесно, и другой гостиной в доме нет, так что мне хотелось бы пригласить Коскэнда сюда, вместе с вами… Хотелось бы сегодня без церемоний, как будто он и не слуга, попотчевать его вином за одним столом с вами. Разрешите, я схожу за Коскэндом.

— Зачем же? — сказал Сигмунд. — Давайте я сам позову.

— Нет-нет, — сказал Аик. — Позвольте уж мне. Он жених моей дочери, мой наследник, он подаст мне на смертном одре последнюю чашку воды…

С этими словами он поднялся и вышел в прихожую.

— Господин Коскэнд, — вскричал он. — Рад, что вы в добром здравии. И служите вы, как всегда, хорошо… Пойдемте! — Он повел Коскэнда в гостиную. — Хочу сегодня без церемоний угостить вас чаркой за одним столом с вашим господином… Впрочем, прошу прощения, вина вы не пьете, тогда отведайте закуски…

— Очень рад видеть вас во здравии, господин Аик, — сказал Коскэнд. — Мне говорили, что барышня, ваша дочь, нездорова. Надеюсь, ей лучше?

— Что же это вы, — укоризненно сказал Аик. — Разве свою жену называют барышней?

— Так вы его только смущаете, — сказал Сигмунд. — Коскэнд, тебя пригласили. Извинись и пройди сюда.

— Действительно, превосходный парень, — восхитился Аик. — Гм… Э-э… Ну вот, ваш господин был так любезен, что не замедлил выполнить просьбу, которую я изложил ему вчера. Конечно, паек наш мал, дочь у меня глуповата, сам я, как вам известно, человек легкомысленный… Что с нас возьмешь? Дочь полюбила вас и заявила, что никого, кроме вас, ей не нужно. Может быть, вы думаете, что это ветреность? Вовсе нет. Семи лет она осталась без матери, и до восемнадцати лет воспитывал ее я. Это обо мне она думала, когда полюбила вас за вашу верность долгу и даже заболела от любви. И прошу вас ее любить и жаловать такую, как она есть… А я мешать вам не буду, сразу отойду от дел, забьюсь куда-нибудь в уголок, и все тут, только иногда давайте мне карманные деньги… Вот, правда, подарить вам у меня нечего, разве что меч, отделка грубая, а так ничего, вещь стоящая. Его я вам и передам. А уж успех ваш в жизни будет зависеть от ваших достоинств.

— Вы совсем смутили Коскэнда, — сказал Сигмунд. — Ну, конечно, он очень благодарен вам. Но по некоторым причинам ему хотелось бы отслужить у меня до конца этого года. Пусть уж дослужит, а свадьбу устроим в феврале будущего года. Помолвка, разумеется, состоится сегодня.

— В феврале будущего года… — сказал Аик. — А нынче у нас июль. Июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь, февраль… Через восемь месяцев, значит. Не слишком ли это долго? Ведь за восемь месяцев вещь в закладе и та пропадает…

— Причины весьма основательные, — настаивал Сигмунд.

— Ах, вот как? Понял, молодец!

— Поняли все-таки?

— Все понял, — сказал Аик. — Понятно теперь, почему дочь в него влюбилась. Да я и сам еще прежде нее влюбился. Причина-то, наверное, вот в чем… До конца года Коскэнд будет учиться у вас искусству меча, и так руку набьет! Ну конечно, так оно и должно быть… Господин Коскэнд, видно, так полагает: умный я и собой хорош, но войти наследником в дом рыцаря без подарка как-то все-таки не годится. Вот он и хочет войти с рыцарским званием. Или хотя бы в число мастеров меча попасть. Ведь верно? Молодец, молодец… И держится так скромно…

— Господин, — сказал Коскэнд, поднимаясь, — мне пора возвращаться.

— Уходите? Ну что ж, если по поручению господина, то так, стало быть, и надо… Погодите, однако, разрешите угостить вас, хоть в доме нашем ничего особенного нет… куда это Дендо запропастился? Послушайте, господин Коскэнд, вы, может быть, еще вернетесь сюда сегодня вечером? Впрочем, вы идете по поручению, так что, может быть, и не вернетесь… Проходите, пожалуйста в покои Берты и повидайтесь с нею… Она ведь так вас ждала сегодня, столько пудры извела… Не пропадать же зря пудре!

— Вы опять Коскэнда смущаете, — с упреком сказал Сигмунд.

— Одним словом, сходите и проведайте…

— Раз тебя просят, — строго сказал Сигмунд, — сходи и проведай барышню, пока ты не вошел наследником в этот дом, ты остаешься слугой дома Сигмунда. Изволь пойти и справиться у барышни о ее здоровье. Отчего же ты мнешься, однако? Ступай и спроси барышню, выздоровела ли она.

Коскэнд кланялся, не зная, куда деваться от смущения.

— Сюда, пожалуйста, — сказала кормилица, — дозвольте вас проводить…

Когда она ввела его в комнату Берты, он выпалил:

— Долго изволили недужить, барышня, пришел справиться, каково ваше здоровье.

— Вот она у нас какая, господин Коскэнд, — сказала кормилица. — Просим любить да миловать… Барышня, к вам господин Коскэнд пожаловали! Да что ж вы закраснелись-то так, это тот самый, из-за кого вы исстрадались вся, говорили еще, грозились обиды ему высказать, как он придет… А сейчас только краснеете, вот и задом еще повернулись, да кто же это задом здоровается?