Якоб Тик - Зигфрид

— Что это вы, дядюшка?

От ужаса и напряжения лицо его тоже сделалось серым, глаза налились кровью, и это словно уравняло противников. Но, судорожно цепляясь за рукоять меча, Гендиро никак не мог решиться принять вызов. Он был в каком-то оцепенении.

— Что вы хотите со мной сделать, дядюшка? — пробормотал он.

— Ты еще спрашиваешь, наглец, — сказал Сигмунд, едва держась на ногах. — Ты, который погряз в гнусной связи с моей служанкой… Ты, который замыслил утопить меня и предательски завладеть моим именем и домом… Неблагодарный мерзавец, отвратительный преступник… Готовься, я убью тебя сейчас вот этой пикой!

Он знал, что шалопай и развратник Гендиро не искушен в боевых искусствах и плохо владеет мечом, но он знал также, что рана, нанесенная верным Коскэндом, смертельна и Гендиро неизбежно «убьет» его. И теперь он думал только о том, чтобы перед смертью успеть поразить Гендиро пикой в руку или в ногу, искалечить негодяя и этим помочь Коскэнду, когда тот будет мстить за своего господина. Он поднял пику, прицеливаясь.

— Дядюшка! — завизжал Гендиро. — За что? Я ничего не сделал!

— Молчать! — яростно крикнул Сигмунд и, шагнув вперед, сделал выпад.

Гендиро ахнул и отскочил, но не успел увернуться. Пика глубоко вонзилася в его бедро. Сигмунд вновь размахнулся, однако силы уже оставили его. Он зашатался. Между тем удар пики привел Гендиро в бешенство. Выхватив меч из ножен, он бросился на Сигмунда. Застонав сквозь стиснутые зубы, тот отступил перед натиском, и тогда Гендиро разрубил ему плечо. Сигмунд упал со сдавленным криком, а Гендиро вскочил на него и принялся рубить его тело, как рыбаки на морском берегу разделывают тушу тунца. На шум прибежала со второго этажа Куни. Увидев, что происходит, она перепугалась, и снова бросилась к себе наверх, и снова спустилась в гостиную. Тем временем Гендиро нанес последний смертельный удар. Она подбежала к нему.

— Ген! — крикнула она. — Ген, ты не ранен?

Гендиро только отдувался и не отвечал.

— Что же ты не отвечаешь, Ген? — тормошила его Куни. — Отвечай! Ты не ранен?

— Нет, — запыхавшимся голосом, как во сне, ответил Гендиро. — Кто это?.. A-а… Куни… Нет, я не ранен.

— Как же так, смотри, у тебя из ноги кровь течет!

— Это меня пикой… Ну, не ожидал я, что так легко с ним справлюсь… Думал уже, что мне конец… Однако оставаться нам здесь нельзя… Нам с тобой надо бежать. Давай скорее собирайся!

Куни и сама понимала это. Она бросилась в свои покои и принялась собирать деньги и ценные вещи.

— Этот ларчик подвесь к поясу, Ген, — говорила она. — Вот это надень на себя…

Гендиро оделся, обвесился семью драгоценными ларчиками, заткнул за пояс шесть мечей и кинжалов. Наконец, приготовления к побегу были закончены. Взявшись за руки, они уже хотели незаметно выскользнуть из дома, как вдруг в гостиную влетела разбуженная суматохой Такки. Увидев окровавленное тело господина, она закричала: «Убили!» — и кинулась было вон, но Гендиро, выхватив меч, прыгнул за нею следом и одним ударом разрубил ее толстенькое тело от плеча до спины. Такки только пискнула и испустила дух. Остальные служанки от страха забились кто куда. Одни спрятались в чан для мойки посуды, другие забрались в дровяной ящик. Воспользовавшись сумятицей, Гендиро и Куни выскользнули из замка и скрылись. И только тогда Гэнк понял, что в замке происходит что-то неладное, выскочил из людской и принялся изо всех сил дубасить кулаками в забор к соседям, крича, словно его резали:

— На помощь! Бандиты! На помощь!..

Старший брат Гендиро, услыхав этот шум, решил, что идти на помощь, конечно, надо, но торопиться при этом не следует. На такого человека, как Сигмунд, бандиты могут решиться напасть только очень большой шайкой, а потому есть все основания дождаться рассвета. Он разбудил всю челядь и принялся отдавать распоряжения. Он велел принести из кладовой нагрудный панцирь, затем приказал приготовить боевые перчатки и нарукавники. Он собирался долго и основательно, а тем временем понемногу рассвело. Тогда он подумал, что бандиты уже скрылись, и в сопровждении двенадцати слуг явился в дом Сигмунда. Он стоял в гостиной и осматривался, ничего не понимая, когда из чана для мытья посуды выползла одна из служанок, поклонилась ему и сказала: «Бандитами нынешней ночью были ваш младший брат господин Гендиро и Куни. Они давно уже состояли в преступной связи, а вчера вечером убили рыцаря Сигмунда и бежали неизвестно куда, захватив деньги и ценные вещи». Старший брат был потрясен. Он немедленно вернулся к себе в замок.

Все это время Коскэнд сам не свой от тоски провел в доме Аика. Мысль о том, что господин не пожалел за него своей жизни, не давала ему покоя.

Но вот Аик прогнал кормилицу:

— Ну-ка, бабка, ступай отсюда, мне надо поговорить с господином Коскэндом. Да смотри не суй сюда нос.

— Чего изволите? — не расслышала кормилица.

— Ничего я не изволю… Ступай, говорю, отсюда… Постой, постой, чаю нам принеси да еще поставь свечу в честь покойного… Так вот, господин Коскэнд. Давайте поговорим. Садитесь поближе. Вот так… Ну что же, рассказывать об этом никому нельзя, конечно, но все идет согласно завещанию вашего господина, так что огорчаться особенно не стоит. Вы отомстили за отца, а теперь вы должны отомстить за господина и восстановить род Сигмунда.

— Мне не надо об этом напоминать, — возразил Коскэнд. — Я готов мстить. Прошу только не оставить меня своими заботами в этом деле.

— Что ж, я стар, — сказал Аик, — но буду стараться за род Сигмунда, не щадя себя. Когда вы собираетесь в путь?

— Медлить нельзя ни часу, — ответил Коскэнд. — Я отправлюсь завтра же рано утром.

— Вот как? Уже завтра… Вы не слишком спешите? Впрочем, от дела мести, от такого славного дела не стану вас отговаривать… Действительно, откладывать нельзя ни на день… Но пока вы еще здесь, у меня есть к вам большая просьба. Обещайте выполнить ее.

— Обещаю, что бы то ни было.

— Я прошу вас до отъезда совершить церемонию бракосочетания с моей дочерью Бертой. Это мое единственное желание… Прошу вас, исполните его!

— Я дал слово, — сказал Коскэнд, — и я готов сочетаться с вашей дочерью… Но господин мой условился с вами, что это произойдет в феврале будущего года. Мы обидим посмертную табличку с именем господина, если поженимся прямо сейчас, после всего, что произошло… Прошу вас, давайте подождем, пока я отомщу и вернусь, а тогда уже отпразднуем свадьбу.

— Я знаю, — сказал Аик, — что, раз уж вы взяли дело мести в свои руки, вы непременно исполните долг и вернетесь к нам, может быть, даже в самом скором времени… Но ведь неизвестно, куда бежали враги. Неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы разыскать их. Может быть, пять лет, может быть, десять… А я уже стар, я не уверен в своем завтрашнем дне, и если я уйду в дорогу, по которой не возвращаются, так и не увидев этой радости, дорога будет для меня тяжелой… И дочь так любит вас… Успокойте же мое сердце, давайте сегодня и совершим церемонию, пусть хотя бы в домашнем кругу… Вдобавок, если вы отправитесь в путь простым слугой Сигмунда, вам придется ехать с простым мечом. Так не лучше ли стать наследником рыцаря Аика и выехать настоящим рыцарем? Тогда в пути вам не придется страдать от грубости всякого дорожного сброда… Соглашайтесь, отпразднуем свадьбу в домашнем кругу!