Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

В начале марта они собрались у стен Карнута для зимней кампании. Ты спросишь: против нас? Нет, против любых племен, которые откажутся к ним примкнуть.

Луктерий и пятьдесят тысяч кадурков, пиктавов, андекавов, петрокориев и сантонов отправились воевать с рутенами и габалами. Как только те покорятся, он со своей армией двинется на нашу Провинцию, в частности на Нарбон и Толозу, чтобы отрезать нас от обеих Испаний, а заодно взбунтовать гельветов и вольков.

Сам Верцингеториг ведет около восьмидесяти тысяч сенонов, карнутов, арвернов, свессионов, паризиев и мандубиев на битуригов, которые не хотят объединения. Их земли богаты железной рудой, так что нетрудно понять, почему Верцингеториг развивает такую активность.

Известный Восток

Я пишу это письмо, а он делает свое дело, поскольку весной собирается бросить все силы на нас. Его план недурен: держать тебя в изоляции от зимующих здесь легионов. Он считает, что мы в этом случае не покинем своих лагерей и галлы возьмут нас осадой.

Наверняка ты захочешь спросить: а с чего это нам вздумалось похищать друида арвернов? Почему мы не посиживаем в тепле и уюте, радуясь зимним спокойным денькам, как надеялся Верцингеториг? Все началось с эдуя Литавика, Цезарь. Он несколько раз наезжал ко мне в феврале, и каждый раз словно бы совершенно случайно. По дороге со свадьбы родича, например. Я не придавал этому никакого значения до его мартовского визита, когда он вдруг обмолвился, что в Герговии правит Верцингеториг. Слово «правит» меня удивило, и Литавик вдруг заюлил. Попытался скрыть оплошность за шуткой: мол, Верцингеториг никакой не правитель, а всего-навсего вергобрет без коллеги. Я расхохотался, но, проводив его, сел писать тебе первое свое письмо.

Цезарь, у меня нет прямых доказательств, что эдуи ведут двойную игру, но будь с ними осторожен. Я нутром чую, что они прислоняются к Верцингеторигу. Или только молодежь, как Литавик, но это тоже опасно, даже если их вергобреты лояльны. Битуриги послали к эдуям за помощью. Те отправили Литавика сообщить мне об этом и спросить, не буду ли я против того, чтобы они помогли битуригам. Я сказал, что если это их внутренние дела, то пусть выступают в поход.

Эдуи выступили, но совершили странный маневр. Их многочисленное и хорошо вооруженное войско дошло лишь до берега реки Лигер и, выждав там несколько дней, вернулось домой. Литавик только что ускакал от меня. Он приезжал, чтобы объяснить, почему так получилось. По его словам, в дело вмешался Катбад. Он-де каким-то образом сообщил Литавику, что битуриги и арверны вошли в сговор, чтобы заманить армию эдуев в ловушку и с двух сторон наброситься на нее.

Не слишком убедительно, Цезарь, хотя я и сам не знаю, почему так решил. Товарищи разделяют мои опасения, особенно Квинт Цицерон, у которого, кажется, неплохо развита интуиция.

Решай, что нам делать, но лучше приезжай сам. Ибо я отказываюсь верить, что кучка галлов, с эдуями или без оных, сумеет тебя удержать. И знай, что мы здесь готовы к любому повороту событий. Под предлогом, что в лагере появилась зараза, Фабий со своими двумя легионами снялся с места и разбил новый лагерь у истоков Икавны, невдалеке от Бибракты. Я полагаю, ты одобришь это. Эдуи, кажется, приняли перемещение спокойно, но кто их знает? Я стал относиться к ним подозрительно.

Если ты пошлешь сообщение или войска либо сам направишься в Агединк, мы все советуем тебе обойти земли эдуев. Ступай на Генаву, на Везонтион, а далее через земли лингонов. Именно по такому маршруту мы отправляем тебе сообщения. Я очень рад, что с нами Квинт Цицерон. Он отражал наскоки нервиев, будучи в долгой осаде. Его опыт просто неоценим.

Лабиен сообщает, что он со своими двумя легионами останется там, где стоит, пока не получит твоих распоряжений. Правда, он тоже передвинулся и расквартировался подле Бибракса, оппида ремов. Кажется, нет сомнений, что главного удара надо ждать от кельтов Центральной Галлии, поэтому мы решили, что нам лучше оставаться на расстоянии, откуда будет легче дать отпор. Белги, с Коммием или без него, перестали быть силой, с которой надо считаться.

Цезарь умолк, и в комнате воцарилась мертвая тишина. В первом письме Требония было лишь беспокойство, в этом – определенная и недвусмысленная информация.

– Первым делом мы разберемся с Провинцией, – твердо объявил Цезарь. – Пятнадцатый легион, разумеется, пусть отдохнет, как обещано, но потом ему надлежит без задержек двинуться к Нарбону. Я поскачу вперед – там начнется паника, ее надо унять. От Никеи до Нарбона триста миль, но я хочу, чтобы пятнадцатый покрыл их за восемь дней, ты слышишь, Децим? Это твоя забота, назначаю тебя командиром, а ты, Гирций, поедешь со мной. Проследи, чтобы нам хватило курьеров. Я должен постоянно сноситься с Мамуррой и Вентидием.

– Ты возьмешь Фаберия? – спросил Гирций.

– Да. Трога тоже. Прокилл поедет с письмом для Требония в Агединк. Через Генаву и Везонтион, раз уж нам так рекомендовали. А по пути пусть навестит Рианнон. И скажет ей, что в этом году она останется дома.

Децим Брут напрягся.

– Значит, ты думаешь, что мы завязнем в этом деле на целый год? – спросил он.

– Если вся Галлия объединится, то – да.

– А что должен делать я? – спросил Луций Цезарь.

– Ты отправишься с Децимом и пятнадцатым, Луций. Я назначаю тебя легатом, командующим Провинцией. Твоя задача – не дать ее захватить. Размести свой штаб в Нарбоне. И держи постоянную связь с Афранием и Петреем в Испаниях, а также не своди глаз с аквитан. Племена вокруг Толозы опасности не представляют, но те, что дальше на запад и вокруг Бурдигалы, должны тебя волновать. – Он улыбнулся родственнику своей самой теплой улыбкой. – Тебе достается столь ответственный пост, потому что у тебя есть опыт, статус консуляра и способность действовать самостоятельно, мой кузен. Покинув Нарбон, я хочу забыть о Римской Галлии. Ведь я буду знать, что там находишься ты.

«Вот так он и делает дела, милый Луций, – подумал Гирций. – Он заставляет тебя думать, что ты – единственный человек, способный выполнить данное поручение. После чего ты вывернешься наизнанку, чтобы ему угодить, а он сдержит слово: даже не вспомнит твоего имени там, куда отправится».

Цезарь тем временем отвернулся от Луция.

– Децим, утром собери центурионов пятнадцатого и вели им проследить, чтобы люди имели полное зимнее снаряжение в своих вещмешках. Если чего-то не хватит, пошли мне вдогонку курьера со списком. Я получу все в Нарбоне.

– Сомневаюсь, что это понадобится, – сказал Децим Брут. – Одно я могу сказать о Мамурре: он замечательный praefectus fabrum . Денег он, правда, не экономит, но и не прогадывает ни на качестве, ни на количестве закупленного снаряжения.