Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

– Но, Гай, ты же сам сделал запрос на него, – сказал Луций Цезарь. – А у меня он служить не станет.

– Я бы и пальцем не шевельнул для него, если бы не письмо от Авла Габиния. Тот очень доволен его службой в Сирии. Говорит, что твой Марк – прирожденный боец. Конечно, он тратит слишком много времени на пьянство, шлюх и прочее в этом же роде, а на военном совете может уснуть. Но на поле сражения он якобы лев, причем лев, способный думать. Так что увидим. Я, пожалуй, пошлю его к Лабиену. Это будет забавно! Лев и дворовый пес.

Луций Цезарь поморщился и больше ничего не сказал. Его отец и отец Цезаря были двоюродными братьями и стали первым за очень долгий период времени поколением в этом древнем роду, в котором появились консулы. А все благодаря браку тетки Цезаря Юлии и Гая Мария, очень богатого нового человека из Арпина, который оказался величайшим полководцем в истории Рима. Этот брак вновь наполнил деньгами сундуки Юлиев Цезарей, а деньги были единственным, в чем нуждалась семья. Будучи на четыре года старше Цезаря, Луций Цезарь, к счастью, не был завистливым. Гай, из младшей ветви семьи, обещал на военном поприще превзойти самого Гая Мария. И Луций Цезарь попросился быть легатом у Цезаря из простого любопытства. Он хотел увидеть своего кузена в действии. Он так гордился Гаем, что чтение сенаторских донесений вдруг показалось делом скучным и второстепенным. Уважаемый консуляр, видный юрист, давний член коллегии авгуров, в возрасте пятидесяти двух лет Луций Цезарь решил вернуться к военной службе под началом своего кузена.

Путешествие из Равенны в Плаценцию было спокойным. Цезарь то и дело останавливался в главных городах, расположенных вдоль Эмилиевой дороги, где устраивал сессии выездного суда. Бонония, Мутина, Регий Лепида, Парма, Фиденция… Ему хватало и дня на то, на что у другого ушла бы целая нундина. Затем он двигался дальше. Большинство дел касалось финансов, обычно гражданских, и редко возникала необходимость в созыве присяжных. Цезарь внимательно слушал, мысленно оценивал ситуацию, затем ударял по столу палочкой из слоновой кости и выносил вердикт. Следующее дело, будьте любезны, и побыстрей! Никто не оспаривал его решений. Вероятно, потому, думал Луций Цезарь, внутренне улыбаясь, что всех поражала деловитость судьи. А справедливость – вещь относительная. Выигравшая сторона безусловно сочтет решение справедливым, проигравшая – никогда.

Но в Плаценции Цезарь собирался пробыть дольше, потому что оставил там, в учебном лагере, злополучный пятнадцатый легион и хотел выяснить, каких тот добился успехов. Приказ был жестким: гонять солдат до упаду. Он вызвал из Капуи полсотни инструкторов-ветеранов, которые должны были превратить жизнь семнадцатилетних юнцов в хорошо продуманную смесь каторги и мучений, а в свободное время заняться центурионами. Теперь пришло время проверки. Три месяца обучения – это все-таки срок. Цезарь послал гонца в лагерь сказать, чтобы с утра легион приготовился к смотру.

– Если парни пройдут смотр, Децим, ты заберешь их с собой. В Дальнюю Галлию, по прибрежной дороге, – сказал он вечером за обедом.

Децим Брут, смакуя местное блюдо из овощей, слегка обжаренных в масле, только кивнул.

– Они пройдут, – откликнулся он, споласкивая руки в чаше с водой. – Они теперь все умеют.

– Кто тебе это сказал? – спросил Цезарь, с безразличным видом ковыряя кусок свинины, поджаренной до золотистой хрустящей корочки в овечьем молоке.

– Собственно говоря, армейский поставщик провианта.

– Армейский поставщик? Что он знает?

– Да поболее остальных. Парни пятнадцатого трудились так, что сожрали в Плаценции все, что крякает, блеет, кудахчет, а местные пекари работают в две смены. Дорогой мой Цезарь, Плаценция любит тебя!

– Сдаюсь, Децим! – засмеялся Цезарь.

– Я думал, что Мамурра и Вентидий должны были встретить нас здесь, – сказал Луций Цезарь, лучший едок, чем его кузен, с удовольствием уплетая блюда северной кухни, не такие пряные, как в Риме, помешанном на перце.

– Они в Кремоне. Послезавтра прибудут.

Вошел Гирций. По своей занятости он ел урывками, не тратя времени на застолья.

– Цезарь, это от Гая Требония. Срочно.

Цезарь мгновенно выпрямился, скинул ноги с ложа и протянул руку за свитком. Сломал печать, развернул, быстро прочел.

– Планы меняются, – спокойно сказал он. – Как это случилось, Гирций? Сколько времени шло письмо?

– Всего шесть дней. Фабий послал двух хороших наездников, снабдив их деньгами и чрезвычайными полномочиями. Они не мешкали.

– Действительно. Да.

Цезарь вмиг стал другим – перемена, отлично знакомая Гирцию и Дециму Бруту, но не Луцию. Куда подевался утонченный аристократ? Кузен стал решительным, собранным, как Гай Марий.

– Мне нужно оставить здесь письма для Мамурры с Вентидием, так что я ухожу в канцелярию. Децим, позаботься, чтобы утром пятнадцатый легион был готов к выступлению. Гирций, займись провиантом. Он будет нам нужен: в Лигурии мало еды. Запасись пищей на десять дней, хотя, надеюсь, путь до Никеи не займет у нас столько времени, если пятнадцатый хотя бы наполовину так хорош, как десятый. – Цезарь повернулся к кузену. – Луций, я очень спешу. Ты можешь выехать позже, не торопясь, если хочешь. В противном случае будь готов к утру.

– Буду, – сказал тот, обуваясь. – Я не намерен пропустить этот спектакль. А скажи-ка мне, Гай…

Но Цезаря уже не было рядом. Он вышел. Луций вопросительно посмотрел на Гирция, потом перевел взгляд на Децима Брута:

– Он вам говорит когда-нибудь, что происходит?

– Он скажет, – ответил уже из дверей Децим Брут.

– Когда придет время, – добавил Гирций, беря Луция Цезаря под руку и вежливо выводя из столовой. – Он не любит пустой болтовни и будет сегодня прямо-таки летать, чтобы успеть все просмотреть и оставить дела в идеальном порядке. Похоже, в Италийскую Галлию мы уже не вернемся. Завтра вечером в лагере он обо всем сообщит.

– А как его ликторы справятся с маршем? Я видел, они совершенно измотаны переходом по Эмилиевой дороге.

– Будь моя воля, я помещал бы этих неженок в учебные лагеря. Но наш командующий с ними мягок и, когда торопится, позволяет им плестись сзади, хотя это и не по правилам. Они изрядно отстанут, но после сумеют найти его штаб.

– А мулы? Где их взять в такой спешке?

Гирций усмехнулся:

– У него всегда под рукой мулы Мария. – Он имел в виду, что солдаты Гая Мария обычно несли на спинах поклажу в тридцать фунтов. – А потом, это ведь армия Цезаря, Луций. Все четвероногие, которые нужны пятнадцатому легиону, будут к завтрашнему утру полностью экипированы, как и люди. Цезарь считает, что любой легион должен быть готов к выступлению в любой момент.