Ине Лоренс - Непокорная [litres]

Адам окинул взглядом свой отряд. Некоторые гусары пили вино, другие разговаривали, а Тобиаш Смулковский затянул песню. Она повествовала о любовной тоске. Разговоры стихли: все стали прислушиваться.

– Да, – тихо произнес Адам, – я отвечаю и за них. Поэтому мы должны храбро сражаться с врагом. Однако после того как мы победим, нужно будет раз и навсегда распрощаться с Яном Выборским.

– Согласен, – ответил Карл и увидел, что к ним приближается Войслав.

Юноша выглядел возбужденным. Он схватил Карла за рукав:

– Господин, мне нужно с вами поговорить!

– Что случилось? – спросил Карл.

Войслав отвел его в сторону, чтобы Османьский их не услышал.

– Я хочу сражаться, господин, хочу помочь вам прогнать язычников. Я не могу оставаться в лагере без дела.

– Ты храбрый парень, но…

– Принцу Якубу разрешили участвовать в бою, а ведь он не старше меня и даже чуть ниже ростом, – прервал Карла Войслав. – К тому же мне будет смертельно стыдно, если даже ваша сестра станет принимать участие в спасении христианского мира, а я – нет!

Карл немного подумал и кивнул:

– Ладно, ты тоже можешь сражаться! Но твоя основная задача – защищать Йоханну, ясно? Она будет нести знамя! Итак, я буду ехать справа от нее, а ты – слева.

– Спасибо, господин! – Глаза Войслава загорелись, и он хотел поцеловать господину руку.

Однако тот ее отдернул:

– Думаю, скоро ты проклянешь меня за то, что я разрешил тебе участвовать в бою. Но я делаю это только для того, чтобы ты всегда был рядом с Йоханной. Если ты уклонишься от этой обязанности и с моей сестрой что-нибудь случится, я тебя накажу.

– Не волнуйтесь, господин! Я сделаю все, что вы прикажете.

Войслав был очень счастлив, что ему разрешили сражаться, и это ограничение его не смущало. Карл понял это и вздохнул с облегчением. Даже если битва начнется сию минуту, он уже сделал все, что было в его силах, чтобы защитить Йоханну.

Продвижение поляков продолжалось. Раз за разом посланники докладывали Яну Третьему о том, что Вена еще не завоевана, но вот-вот может пасть. Страх опоздать подгонял его величество и все его войско вперед. Походные колонны короля и Сенявского воссоединились под Микуловом и решительно двинулись к Дунаю. Польские воины оказались на чужой территории. Если моравский был похож на их родной язык и солдаты могли узнать все, что им было нужно, то здешние жители говорили на своеобразном диалекте, которого не понимал никто, кроме Йоханны, Карла и Войслава. Но даже им требовалось какое-то время, чтобы сообразить, о чем идет речь.

Сердитый Адам попросил Йоханну перевести ему слова собеседника.

– Помимо родного и французского языков я говорю также на латыни, украинском, татарском и турецком. Но никогда не думал, что однажды мне понадобится немецкий, – произнес он. – Скажи мне, чего он хочет?

– Он желает продать вам бочку вина и просит за нее десять гульденов.

– Было обещано, что люди императора снабдят нас продовольствием. В том числе и вином, – раздраженно ответил Адам.

– Этот человек говорит, что эмиссары императора приказали увезти лучшие напитки, чтобы татары не могли их захватить. Только ему удалось спрятать бочку хорошего вина. То, что мы должны получить от чиновников, он называет уксусом.

– Как по мне, это даже лучше: мои ребята не будут много пить, – заявил Адам и попросил Йоханну отослать продавца вина.

– А не сочтут ли вас скупым? – поддразнила его девушка.

Османьский коротко рассмеялся:

– Ты ведь не баба и не выдашь меня! В худшем случае наши люди разозлятся на австрийцев, подсунувших им эту кислятину.

Йоханна вздрогнула, услышав слово «баба». Но потом решила, что Адам этого не заметил, и мысленно посмеялась над ним. Поскольку он ожидал ее ответа, девушка пожала плечами:

– Вполне вероятно, что торговец хотел обвести нас вокруг пальца и продал бы нам бочку того же вина, которое пообещали люди императора.

– Значит, вдвойне хорошо, что мы прогнали его к черту, – сказал Адам и так сильно хлопнул Йоханну по плечу, что у нее подкосились ноги.

Девушка стиснула зубы и решила, что их предводитель ведет себя довольно бесцеремонно. Но затем ее внимание привлек конный отряд, приближающийся к лагерю. На мужчине, скакавшем во главе, был плохо отполированный нагрудник, перекошенный серый парик и широкие штаны, которые не мешало бы постирать. Когда он остановил своего коня и спешился рядом с ней, Йоханна увидела, что его обувь тоже долгое время не чистили. Либо этому человеку было совершенно наплевать на то, как он выглядит, либо у него уже несколько недель не было времени на то, чтобы привести себя в порядок. Пока Йоханна задавалась вопросом, кто же он такой, к нему подошел Ян Третий со всеми своими гетманами и полковниками, а также с принцем Якубом и заключил незнакомца в объятия.

– Добро пожаловать, ваше превосходительство! Или вам больше по душе обращение «ваша светлость»?! – воскликнул король достаточно громко, так что Йоханна, Адам и их товарищи услышали его слова.

– Рад вас видеть, ваше величество. Ваш приход для нас все равно что появление Вифлеемской звезды для волхвов.

Ян Третий польщенно улыбнулся:

– Мой дорогой герцог Лотарингский, если бы вы и господин Штаремберг в течение столь долгого времени не оказывали сопротивления туркам, мое появление оказалось бы бессмысленным. Пройдемте же в мою палатку, там мы сможем посоветоваться! До сих пор я знаком с ситуацией лишь со слов ваших курьеров, но мне хотелось бы самому составить представление о происходящем.

– С величайшим удовольствием, ваше величество! – Карл Лотарингский поклонился и взял в руки шляпу, слетевшую с его головы во время поездки и поднятую одним из его спутников.

Когда Ян Третий скрылся в своей палатке с гостем и еще несколькими господами, Йоханна задумчиво почесала щеку:

– Так это и есть командующий императорскими войсками? Он не производит грандиозного впечатления.

– Если бы ты находился в полевых условиях в течение нескольких месяцев и не знал, проиграешь ли решающее сражение уже на следующее утро, ты бы тоже не так сильно переживал о чистоте своего сюртука или обуви, – ответил Адам с усмешкой.

– Я думал, что господин Карл – герцог Лотарингии… – сказала Йоханна.

– Титулярный герцог, потому что его земли оккупированы французами. Кроме того, он муж нашей бывшей королевы, вдовы Михаила Корибута Вишневецкого, Элеоноры Австрийской, – ответил Адам, и его улыбка стала еще шире. – Он был одним из соперников Яна Собеского во время выборов в Варшаве. Многие хотели, чтобы герцог Лотарингский стал королем Польши. Теперь ему, должно быть, весьма неприятно приветствовать бывшего соперника.