Ине Лоренс - Непокорная [litres]

– Какой прекрасный день! Сегодня Польша объединилась, – воодушевленно сказала Йоханна, когда король закончил свою речь и хористы запели ангельскими голосами.

– К сожалению, не вся. Но, возможно, речь короля привлечет в наши ряды еще несколько сотен всадников и пехотинцев, – а они нам явно не помешают.

Адам был прав, но Йоханне не хотелось думать об этом так прагматично. Она считала, что священный долг каждого польского дворянина присоединиться к армии короля Яна и сражаться против неверных. Однако здесь, в базилике, Йоханна не хотела возражать Османьскому и поэтому промолчала. Но и после мессы, когда они присоединились к остальным во дворе дворца, ей не удалось ничего сказать. К Адаму подошел мужчина в ярко-красном контуше, ярко-зеленых штанах и красных сапогах. На голове у него была шапка из соболиного меха с золотым аграфом, а ножны и рукоять сабли сверкали драгоценными камнями.

«Это не простой шляхтич, а человек, который привык командовать тысячами», – подумала Йоханна и удивилась, когда Османьский презрительно посмотрел на незнакомца.

– Вот мы и встретились, Адам Османьский! Король сделал вас капитаном гусарского отряда. Под моим командованием ваше положение было бы лучше. Что у вас за люди? Несколько жалких всадников, с которыми сильно не размахнешься. Я вижу, у вас есть даже гном! – сказал мужчина, обратив внимание на Йоханну.

Та подошла к нему с вызывающим видом:

– Позовите своего лучшего фехтовальщика, и пускай он со мной сразится. Тогда я покажу вам, на что способен гном.

– Клянусь Богом, я так и сделаю! – воскликнул мужчина с саркастическим смехом и подозвал к себе одного из своих людей. – Приведи сюда Черецкого. Пусть он сделает этого карапуза еще короче. А вы освободите место для потехи!

По его сигналу толпа расступилась. Йоханна продолжала сохранять невозмутимость. Карл схватил ее за руку:

– Ты что, с ума сошел? Тебе ни за что не одолеть умелого фехтовальщика!

– Твой брат прав, – поддержал его Адам.

Йоханна сердито покачала головой:

– Я заткну рот и этому наглецу, и его фехтовальщику.

– Этот наглец, как ты его называешь, Станислав Сенявский, польный коронный гетман и один из самых важных людей в королевстве, – тихо сказал ей Адам.

– Это не дает ему права оскорблять людей без причины! – возбужденно прошипела Йоханна.

Если ее будущий противник хотя бы немного похож на своего господина, он также недооценит ее, и она собиралась воспользоваться этим преимуществом.

Адам и Карл в отчаянии ломали головы над тем, как предотвратить этот поединок. Пожалуй, единственным, хотя и неприемлемым вариантом было раздеть Йоханну догола, чтобы все поняли, что она девушка.

– Если с тобой что-нибудь случится, ни фехтовальщику, ни Сенявскому не жить, – прошептал Карл, и Йоханна с Адамом почувствовали, что он говорит совершенно серьезно.

Когда мужчина, которого Сенявский отправил с заданием, вернулся с молодым дворянином в великолепной одежде, Адам уже готов был лично оскорбить фехтовальщика, ведь в таком случае у того не будет иного выбора, кроме как вызвать его на дуэль. Но прежде чем Османьский успел что-либо сказать, Йоханна отдала Войславу свою шапку, вытащила из ножен саблю и взмахнула ею в воздухе.

– Я готов! – сдержанно произнесла она.

– Тебе нужно укоротить этого гнома, – приказал Сенявский фехтовальщику.

Тот посмотрел на стройную фигуру Йоханны и рассмеялся:

– Я что, должен сражаться с мальчишкой? Просто прикажите, чтобы ему надрали задницу. Это будет более уместно, чем скрещивать с ним сабли.

– Ты меня боишься? – съязвила Йоханна.

Лицо дворянина покраснело от гнева.

– Я – Зигмунд Черецкий. Я победил в поединке уже двенадцать человек. Некоторые из них попрощались с жизнью.

Йоханна засмеялась, словно не восприняла его слова всерьез:

– Тринадцать – несчастливое число. Скоро ты в этом убедишься.

– А скольких противников уже убил ты? – насмешливо спросил Черецкий.

– Достаточно. Правда, я сделал это не во время поединка, а сражаясь с татарами и грабителями. Капитан Османьский может это подтвердить.

«Теперь поединка не избежать», – подумал Адам.

Черецкий обнажил саблю и занял исходную позицию. Йоханна последовала его примеру и атаковала противника. Вокруг них собралась толпа любопытных.

Стремясь побыстрее закончить поединок и показать зрителям, как мастерски он владеет саблей, Черецкий стал наступать на Йоханну, нанося ей решительные, частые удары. Девушка изо всех сил старалась их отражать, все дальше отступая назад.

– Осторожно, иначе вы на кого-нибудь натолкнетесь! – крикнул ей Войслав.

Йоханна увернулась и ухмыльнулась сопернику:

– Это все, на что ты способен?

В ответ Черецкий взмахнул саблей так, словно собирался расколоть череп волу. Йоханна ловко уклонилась и, осознав свое преимущество, нанесла удар по его ведущей руке. Ее противник с воплем бросил оружие, но затем попытался наклониться, чтобы его поднять.

Адам, обнажив саблю, стал между ними:

– Довольно! Не стоит проливать польскую кровь. Вместо этого мы должны вместе разить своих врагов. Мой гном, как почтенный польный гетман Сенявский назвал отважного Яна Выборского, показал, что умеет обращаться с саблей, а господин Черецкий продемонстрировал собственное мужество. Надеюсь, его рана заживет до первой встречи с турками.

– Я убью этого малыша! – закричал Черецкий в ярости.

– Тому, кто не хочет слушать, приходится испытывать все на собственной шкуре, – насмешливо ответила Йоханна и снова заняла исходную позицию.

Черецкий попытался поднять саблю, но почувствовал, что правая рука его не слушается. Ощутив внезапный приступ паники, он переложил оружие в левую руку. Но прежде чем поединок продолжился, вмешался Сенявский:

– Довольно, Черецкий! Ты и так уже выставил себя на посмешище. Левой рукой ты ни за что не одолеешь этого ловкого парня. Перевяжи рану и прибереги свой гнев для турок.

На мгновение показалось, что Черецкий хочет возразить своему господину, но кровь, которая текла из раны, заставила его подчиниться.

– Мы с тобой еще не закончили, гном! – крикнул он Йоханне, левой рукой засунув саблю в ножны.

– Вы больше не будете сражаться друг с другом, до тех пор пока мы не одержим победу над турками, – резко произнес Адам.

«К тому времени, – сказал он себе, – всем будет уже известно, что Йоханна девушка, и Ян Выборский прекратит свое существование».

Во время поединка Йоханна была холодна как лед. Но теперь, когда все закончилось, она заметила, что у нее дрожат колени. Кроме того, девушка чувствовала, что вот-вот разревется. «Возьми себя в руки, дурочка!» – мысленно приказала она себе, но это не очень ей помогло.