Ине Лоренс - Непокорная [litres]

Карл заметил, что его сестра на грани нервного срыва. Он подошел к ней и похлопал по плечу:

– Молодец, братишка! Давай выпьем по стакану за твою победу!

– Можем даже и по нескольку, – усмехнулась Йоханна, сделав над собой усилие.

Она обняла Карла и позволила себя увести. Чтобы как можно быстрее вернуться в свой лагерь, близнецы пошли не по длинному, но прямому пути, а спустились по лестнице к Висле.

– Там есть пещера, в которой герой Крак [17] Крак – легендарный король, основатель Кракова. убил Вавельского дракона, – сказал Карл, чтобы отвлечь сестру от ее мыслей.

– Я сейчас не чувствую себя героем, – призналась Йоханна. – Мне хочется выть.

– Ты поступила безрассудно, бросив вызов польному коронному гетману. Радуйся, что так легко отделалась. – произнес Карл с легкой укоризной. – Черецкому придется зализывать раны, а затем, надеюсь, он забудет о тебе и займется турками.

– Прости, но меня взбесило то, что Сенявский оскорбил Османьского и нас обоих!

– Как женщина, ты можешь идти на поводу у своих чувств, но если ты хочешь вести себя как мужчина, твоей путеводной звездой должен быть разум, – заявил Карл.

Йоханна угрюмо кивнула:

– Ты прав. Одежда и сабля в руке еще не делают меня мужчиной.

– Значит, я поговорю с Османьским и он сделает так, чтобы тебе не пришлось участвовать в сражении.

– Не смей! – вспылила Йоханна. – Для Османьского и остальных я – Ян Выборский, рыцарь короля!

– В таком случае веди себя подобающе, – ответил Карл и улыбнулся, чтобы смягчить свои слова.

Несмотря на настойчивые просьбы австрийского посланника поторопиться, Ян Третий провел в Кракове более двух недель. Теперь же, когда к нему присоединились войска Сенявского, король отдал приказ выступать. Часть армии должна была отправиться из Кракова прямо в Микулов и ждать основную армию там. Ян же со своими войсками снова повернул на северо-запад и, делая быстрые дневные перегоны, направился в Тарновске-Гуры. В этом городе, расположенном уже на территории Силезии, а следовательно, в Габсбургской империи, находился один из пунктов сбора его основной армии.

Во время пребывания в Кракове Якуб лишь изредка виделся с Йоханной и Адамом. Но на марше принц снова занял место в их отряде. Его уважение к Яну Выборскому возросло, с тех пор как его высочество узнал о том, что тот разоружил лучшего фехтовальщика Станислава Сенявского. Поэтому теперь Якуб прилагал гораздо больше усилий во время уроков фехтования, которые Йоханна проводила после дневных перегонов, и научился некоторым приемам защиты от более сильного противника.

Двадцатого августа они добрались до Тарновске-Гуры. В городе было уже полным-полно польских воинов. Хотя горожанам и жителям окрестностей нелегко было заботиться о таком количестве людей, лошадей и волов, они были рады полякам.

Вскоре прибыл очередной императорский курьер. Йоханна и Адам видели его только на расстоянии, но не прошло и часа, как распространились слухи о том, что гигантская армия Кара-Мустафы окружила Вену и с каждым днем сжимает хватку.

– Надеюсь, Вена продержится до нашего прибытия, – обеспокоенно сказал Игнаций. – Если турки успеют захватить этот город, они могут оставить нас с носом.

– И что же нам делать, по-твоему? Скакать днем и ночью, пока мы не загоним лошадей? – насмешливо спросил Адам. – Этим, мой друг, мы Вену не спасем. Либо она выстоит перед турками, либо мы обойдем ее и отрежем врагов от снабжения. Армия такого размера нуждается в большом количестве провианта, а в окрестностях Вены турки едва ли смогут раздобыть достаточно еды.

– Вас нужно было назначить на должность великого гетмана вместо Яблоновского или, по крайней мере, сделать польным гетманом вместо Станислава Сенявского, – со смехом ответил Игнаций.

– Представляю себе лицо Кара-Мустафы, когда его повар сообщит ему, что еда закончилась, – вставила Йоханна.

– Думаю, мы начнем голодать гораздо раньше, чем турки. Их запасы, должно быть, огромны.

Опасения Карла были вполне оправданы. В отличие от турок, польская армия не могла везти с собой большое количество провианта и зависела от надлежащего снабжения в землях Габсбургов, через которые проходила. Здесь, в Тарновице, как австрийцы называли Тарновске-Гуры, проблем пока что не возникало. Но солдатам предстояло пройти еще сотни миль…

– Австрийцы хотят, чтобы мы спасли их столицу. Значит, им следует позаботиться о том, чтобы мы были в состоянии это сделать, – резко произнес Адам.

Они отправлялись на беспощадную войну, исход которой невозможно было определить, и его угнетало то, что Йоанна Выборская – или Йоханна фон Аллерсхайм, как звали ее на самом деле, – продолжала ехать в его отряде среди гусар.

– Марш продолжится завтра. – Игнаций посмотрел на юг.

Где-то далеко за горизонтом лежала Вена, окруженная полчищами турок. Даже если бы польская армия ежедневно преодолевала максимально возможное расстояние, ей потребовалось бы не менее десяти дней, чтобы добраться до австрийской столицы. Город должен был продержаться, в противном случае полякам оставалось надеяться лишь на то, что им удастся нанести вред туркам в тылу. Правда, Игнаций сомневался, что их армия в состоянии это сделать. Отряду вроде того, который возглавлял Османьский на татарской границе, это было бы под силу. Однако из-за пехоты армия была слишком медлительной и не могла соперничать с турецкой и татарской конницами. Кроме того, даже в случае успеха у поляков возникла бы та же проблема, что и у турок, а именно нехватка продовольствия. Игнаций не решался предсказать, как долго король Ян сможет удерживать свои войска, если его людям придется голодать.

– Мы не должны забивать себе головы подобными мыслями, – сказал Мышковский, обнимая Адама и Карла. – Как вы относитесь к тому, чтобы раздобыть бутылку водки? Кто знает, удастся ли нам выпить в дороге…

– Хорошее предложение, мой друг. А вы что об этом думаете, кузены? – Адам вопросительно посмотрел на близнецов.

Карл немного поразмыслил и кивнул, Йоханна же покачала головой:

– Пейте сами свою водку! Я вернусь в лагерь и буду отдыхать. Если завтра вы проснетесь с тяжелыми головами, я напомню вам о том, что вы сами в этом виноваты.

– Но Ян, друг мой, если ты не будешь с нами пить, ты никогда не станешь настоящим сарматом, – ответил Игнаций со смехом.

– Что такого особенного в этих сарматах? – спросил Карл. – Насколько я помню, учителя рассказывали мне, что это народ, живший во времена Римской империи…

– Кароль, друг мой, сразу видно, что ты немец. Каждому поляку известно: здесь жили сарматы, а мы их потомки! – Игнаций засмеялся и запел: