Геннадий Турмов - Прóклятое золото Колымы [litres]

Я пообещал девочке льготные условия для поступления в вуз, но они ей особенно не понадобились, так как она закончила школу с золотой медалью.

Ну так вот. У входа в здание бывшего Восточного института по ул. Пушкинской во Владивостоке расположилась целая семья из четырёх львов.

Если встать спиной ко входу, то слева гордо восседает он – властелин мира, с достоинством положив лапу на шар, символизирующий нашу планету, а справа не менее гордо застыла львица: под левой лапой у неё изогнулся малыш-львёнок, а на спину заполз другой. Кстати, больше нигде в Китае или в других местах, где были установлены ши-цза, я не видел семейства из четырёх львов…

А тогда, перед входом в университетскую гостиницу в Харбине, приглядевшись к скульптуре ши-цза, я почувствовал какое-то несоответствие в их расстановке, а затем удивился: львы стояли не так, то есть на месте львицы стоял лев, и наоборот.

Я сомневался: правильно ли стоят львы в нашем университете? Не перепутали наши предки чего-нибудь? Да вроде не должны были. Всё-таки Восточный институт! Китаисты!

Я обратил внимание своих спутников на несоответствие в расстановке львов. Сначала они восприняли это как шутку, но потом, когда мы проезжали по Харбину и я несколько раз показал им, как правильно должны стоять львы, почти каждый из моих коллег, даже опережая меня, тыкал пальцем в окно автобуса:

– А вот правильные львы!

Без шуток, конечно, не обходилось. На приёме по случаю нашего приезда, сидя за круглым китайским столом, на верхний вращающийся стеклянный круг которого подавались всё новые и новые блюда, я всё-таки спросил у ректора:

– Почему львы у входа в университетскую гостиницу перепутаны местами?

То ли он не понял моего вопроса, то ли переводчик неверно перевёл. Однако ректор стал рассказывать о древнем китайском обычае устанавливать пары львов перед входом для защиты домов. Я повторил вопрос. На что ректор с гордостью ответил, что он сам лично руководил установкой ши-цза.

Между тем я обратил внимание, как ловко ректор орудовал палочками, доставая ту или иную еду. Но, что интересно, палочки он держал в левой руке. Ректор был левшой. Кажется, теперь я понял, почему ши-цза у входа в университетскую гостиницу стояли не так…

А одиночных львов, подобных стоящим у входа в наш вуз и, по легенде, отправленных порознь в Хабаровск и Санкт-Петербурге, я так и не смог отыскать. Видимо, поодиночке ши-цза не живут.

Генерал-лейтенант Николай Михайлович Чичагов, в 1899–1903 гг. военный губернатор Приморской области, наказной атаман Уссурийского казачьего войска, впоследствии начальник Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи, был удостоен памятника ещё при жизни. Принимая личное участие в военных действиях в период «боксёрского восстания» в 1901 году, он не позволял никаких грабежей и бесцельного уничтожения фанз и имущества китайских жителей. В благодарность за это в городе Нингута (ныне – Муданьцзян) провинции Хейлуцзян ему был поставлен памятник, представлявший собой каменную стелу с надписями на русском и китайском языках. Такой же памятник был отправлен жителями Нингуты во Владивосток, где Чичагов передал его музею Общества изучения Амурского края. К сожалению, русский текст на памятнике не сохранился, а текст китайской надписи был переведён на русский язык губернским секретарём Сахаровым в 1901 г. и недавно обнаружен в архивах приморским краеведом Н.Г. Мизь.

«Перевод надписи на памятнике-камне, поставленном в городе Нингуте в честь заслуг г. военного губернатора Приморской области генерал-лейтенанта Чичагова.

Именно теперь настало время прекратить кровопролитие, происходившее между сражающимися войсками, которые как можно скорее старались поражать друг друга, затем, чтобы потом, кто окажется могущественнее и сильнее, торжествовать победу и склонить побеждённого к покорности.

Только лишь теперь представилась возможность вернуть обратно народ к своему имуществу, по-прежнему поселиться в городе и его окрестностях и каждому спокойно заниматься своим делом.

Эта просьба народа услышана в Китае поистине весьма немногими, а также и в других иностранных государствах, но таковая, сверх ожидания, ныне нашла отклик в лице господина военного губернатора великого Российского государства, генерала Чичагова.

Генерал Чичагов – известный генерал и на русской территории пользуется известностью и управляет Приморской областью.

Летом текущего года неожиданно появилась партия большого кулака, которая всячески старалась возмущать народ против соседней державы, беспрерывно выступая против неё, желая этим вовлечь её в войну.

Не было никакой возможности начать переговоры о восстановлении дружественных отношений. Генерал (Чичагов) состоял начальником войск, и он неожиданно вынужден был взяться за оружие, собрал доблестные войска и быстро, по железной дороге и на лошадях, передвинул таковые, так что они в первых числах 8-й луны (в августе месяце) наступили на Нингуту.

В это время нужно было видеть: горы, степь и город были объяты огнём, старцы и матери с грудными детьми спешили укрыться, но в пути от сильного напора бежавшей толпы падали; всюду были слышны орудийные выстрелы, плач, стоны, и не было возможности отличить хороших людей от дурных, и без разбору всё уничтожалось. Передать всё то, что в то время происходило, нет возможности. Как маньчжуры, так и китайцы искали спокойствия, возможности прекратить кровопролитие и восстановить по-прежнему в городе спокойствие. В этом не только проявил искренность и чистосердечность генерал Чи, но и заботился умиротворить и восстановить спокойствие.

Он в самом начале, со свойственным воинственным видом, выказал свою силу и храбрость, подобно грому, а затем осыпал благодеяниями, подобно дождю или росе, увлажняющим землю.

Уничтожал разбойников, давая этим возможность жителям спокойно заниматься хозяйством. Дабы поднять благосостояние народа, им были открыты хлебозапасные магазины, из которых выдавался хлеб беднякам.

Многие жители были им облагодетельствованы.

Лица, страдающие болезнями, помещались в открытую им больницу, где они и пользовались бесплатно.

Помимо того, он дал возможность отправлять мальчиков для изучения грамоты. Всё, что ни встречается, напоминает о сделанных им благодеяниях, и народ, все до единого, за оказанные им благодеяния пожелал запечатлеть все его заслуги на памятнике, считая за великое счастье пребывание в Нингуте столь великодушного генерала-старца, обладающего крепким телосложением и человеколюбием.

Памятник этот будет находиться на вершине горы Нингутайского района и будет напоминать о том, что в эти дни были прекращены военные действия, и народ Поднебесной империи очнулся и в стране водружены спокойствие и мир.