Геннадий Турмов - Прóклятое золото Колымы [litres]

Первая фотография в альбоме снабжена подписью «Станция Атабалин 30.III.1904 г.». Далее следуют виды и жанровые сценки, групповые фотографии докторов и медицинских сестёр по пути следования поезда через Сибирь, озеро Байкал, первые станции КВЖД. «Погрузка» и «выгрузка» раненых в Харбине, Мукдене, Хабаровске, Бурятии… Сохранились портреты медицинских сестёр и даже их фамилии: В.И. Вознесенская, А.И. Розворович, М.М. Бочкарева, В.Р. Вовосевич и другие.

И вот наконец Владивосток, групповые снимки личного состава на фоне железнодорожной станции, виды города, бухты Золотой Рог и кораблей Владивостокской эскадры. Затем снова Амур, Хабаровск и фотографии раненых с указанием фамилий и кратким описанием ранений. Особенно колоритна фотография казаков Алелекова и Карадитских в нижнем бельё и с Георгиевскими крестами на рубахах. Затем снова фотографии в Китае (Мукден): «погрузка» и «выгрузка» раненых…

Просматривая фотографии, я думал о том, что фотоальбом санитарного поезда № 3 – свидетельство самоотверженности врачей и сестёр милосердия, а также бессмысленности и жестокости войны.

Вероятно, в разгрузке во Владивостоке санитарного поезда № 3 принимала участие и сестра милосердия Валерия Мацкевич. Отыскать её фотографию в альбоме пока не удалось.

Однажды, по случаю установления дружественных отношений с зарубежными вузами, в частности, с Китайским университетом, мы вылетели в командировку в город Харбин. Он почему-то по-английски назывался Наrbin Normal University, a на самом деле был педагогическим институтом.

Из представителей вузов я был в гордом одиночестве, остальные члены делегации были москвичи – писатели и журналисты. Один из них собирал материалы для книги о русском генерале Лавре Корнилове и атамане Григории Семёнове, другие выполняли специальные редакционные задания своих изданий. Короче, все они хотели прикоснуться к истории и почувствовать атмосферу русского Харбина конца XIX – начала XX в., когда здесь пролегала полоса отчуждения КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги). Нас разместили в университетской гостинице, у входа в которую по старой китайской традиции были установлены скульптурные изваяния львов. По-китайски слово «лев» переводится как «ши-цза». Вообще эти «охранники», отгоняющие своим неслышным рычанием и свирепым видом злых духов и всякую другую нечисть, устанавливались и устанавливаются у более-менее значимых зданий по всему Китаю, и несть им числа. Хотя в древние времена каменные и бронзовые изваяния фантастических львоподобных существ ставились только на кладбищах, у ворот императорских дворцов и у храмов.

Кстати, и у входа в главный корпус нашего университета во Владивостоке [46] Валерия Мацкевич тоже любовалась этими скульптурами, когда брату Дмитрию удавалось найти время и показать ей достопримечательности Владивостока. , где учился и я тоже в своё время, застыли базальтовые львы, сработанные китайцами в Х в. и установленные в этом месте в 1907 г., когда в здании размещался Восточный институт. Как они оказались во Владивостоке – доподлинно неизвестно до сих пор. То ли это был подарок китайского губернатора, то ли военный трофей. Рассказывают, что их было две пары. Одна задержалась пара во Владивостоке, а другую разлучили: льва оставили в Хабаровске, а львицу переправили в Петербург.

В своё время я часто бывал в Ленинграде по служебным делам и даже докторскую диссертацию защищал в Военно-морском училище имени Дзержинского, располагавшемся в здании Адмиралтейства.

А впервые я попал в Ленинград студентом на конструкторскую практику, участвовал в проектировании первого парома для линии Владивосток – остров Русский. Остановиться мне было где: на Петроградской стороне, на проспекте М. Горького, жила старшая сестра моей жены. Светлана приехала через несколько дней в отпуск (тогда она уже работала, а я заканчивал вуз).

В то время такие поездки студенческая семья могла ещё позволить себе, конечно сэкономив определённым образом. Я встречал Светлану в аэропорту Пулково со скромным букетом ландышей. Интересно, что этот букетик запомнился ей на всю жизнь. Пышные букеты по случаям и без них как-то забывались, а вот этот – поди ж ты…

Очарованные белыми ночами, опьянённые собственной молодостью, окрылённые мечтами о будущем, мы бродили по городу в свободные часы днём (а ночами – обязательно) и впитывали как губки очарование и неповторимую прелесть города на Неве.

Позже я смутно припоминал, что видел китайских львов и очень недалеко от дома, в котором мы жили тогда в Ленинграде.

А после случая в Харбине, с которого начинается рассказ и о котором разговор пойдет ниже, мне вскоре снова довелось побывать теперь уже в Санкт-Петербурге. Я все же разыскал этих ши-цза. Они установлены на Петровской набережной, действительно совсем недалеко от дома, в котором мы жили сорок лет назад. В тот же день в одном из книжных магазинов мне попалась на глаза книга В. Нестерова «Львы стерегут город». Из неё я и узнал историю появления в Санкт-Петербурге декоративных статуй ши-цза.

Оказывается, что львы и у Восточного института во Владивостоке и на Петровской набережной были установлены в один и тот же 1907 г. На этом их сходство и заканчивалось. И если у санкт-петербургских львов высечены надписи: ши-цза из города Гирина в Маньчжурии перевезена в Санкт-Петербург в 1907 г., дар генерала от инфантерии Н.И. Гродекова, – то у владивостокских львов никакой надписи нет. Да и сами скульптуры ши-цза из Владивостока и Санкт-Петербурга совершенно разные.

Гиды из Санкт-Петербурга любовно называют своих ши-цза за окружность форм «лягушками», и такой вид львов в Китае является самым распространённым. Львы из Владивостока угловаты, из них как бы выплёскивается мощь, реальная сила, гордость и достоинство и, конечно, угроза для врагов и нечистой силы.

Да по-другому и быть не могло – санкт-петербургские львы сделаны в 1906 г., о чём свидетельствуют надписи на китайском языке, высеченные на плинтах статуй. Возраст львов у Восточного института во Владивостоке отсчитывается с Х в., а надписей никаких нет, не считая загадочного орнамента.

В начале своего ректорства я иногда подшучивал над сотрудниками, задавая вопрос: «Одинаковые ли львы стоят у входа в университет?» Народ задумывался, и не всегда я получал правильный ответ. Знаете, когда много лет проходишь возле какого-то места, то взгляд как бы замыливается и на детали не обращаешь внимание. А следующий мой вопрос: «А сколько всё-таки львов стоит у входа?» – многих повергал прямо в шок. Однажды я участвовал в радиопередаче и задал этот вопрос радиослушателям. Минут через пять откликнулась выпускница одной из школ Владивостока и дала правильный и обстоятельный ответ.