Геннадий Турмов - Прóклятое золото Колымы [litres]

На первой открытке красовался собственно магазин «И.Я. Чурин и К°», а на её обороте было напечатано пояснение: «Торговый центр Нового города. Один из универсальных магазинов старейшей и крупнейшей русской торгово-промышленной фирмы на Дальнем Востоке т/д «И.Я. Чурин и К°».

На титуле обложки выполнена стилизованная под китайские иероглифы надпись «Китайская Восточная железная дорога», определены места для марки и адреса назначения, а на клапане обратной стороны – место для адреса отправителя. Обратная сторона обложки содержит карту Маньчжурии и КВЖД, выполненную в масштабе 1 дюйм = 250 вёрст. Все надписи – на русском и английском языках. Что интересно, набор можно было отправлять по почте целиком или каждую открытку по отдельности.

Каждая открытка рекламировала отдельный сорт папирос. Например, на открытке с видом магазина – папиросы «Восточные», а на открытке с видом вокзала – папиросы «Принцесса»…

На обороте каждой открытки размещён призыв: «Пейте лучшие чаи т/д «И.Я. Чурин и К°».

Титульный лист обложки посвящён рекламе собственно фирмы торгового дома «И.Я. Чурин и К°», из которой становилось понятно, что папиросы, чаи и колбасные изделия за их высокое качество удостоены на юбилейной выставке КВЖД в 1923 г. высшей награды – золотой медали. (Вот мы и узнали примерный год издания этого набора открыток.) Остаётся добавить, что издан он был экономическим бюро КВЖД, а фирма «И.Я. Чурин и К°» существует с 1867 г. и основана во Владивостоке, в Харбине же она была основана только в 1898 г.

Бывая в служебных командировках в Харбине, я иногда захожу в Чуринский магазин. Конечно, от первозданного в нём мало что осталось, но посмотреть и представить, что здесь происходило в те далёкие годы, наверное, просто необходимо, хотя бы для души.

Кстати, Чуринские магазины были практически во всех крупных городах Маньчжурии, строились они по одному и тому же проекту и были легко узнаваемы. И до сих пор каждый китаец из этих городов, даже не знающий русского языка, на вопрос «где Чуринский магазин?» обязательно расплывется в улыбке и, повторяя «Чулин, Чулин…», покажет вам дорогу.

Очень интересную подборку из 15 фотографий, помеченных на обратной стороне красным карандашом инициалами «И.М.», я приобрёл в Москве в магазине «Комбриг». Лежали они в глубине витрины с плохим освещением, перетянутые резинкой, безымянные, и даже ценник был плохо виден.

Бывая в этом магазине несколько раз в году во время командировок, я не очень-то обращал на них внимание. Но однажды попросил показать поближе. Недовольный продавец долго искал ключи, ворчал что-то себе под нос. Короче говоря, минут через двадцать я уже перебирал эти фотографии и узнавал многие из них. Почти все они были опубликованы в «Летописи Русско-японской войны (1904–1905 гг.)», издаваемой по итогам событий в Санкт-Петербурге. Особенно мне запомнилась фотография японского генерала Ойямы.

Ойяма Ивао – главнокомандующий всеми войсками японской Маньчжурской армии во время Русско-японской войны 1904–1905 гг., фельдмаршал, маркиз, выходец из самурайской семьи. Прославился ещё в Японо-китайскую войну 1894–1895 гг. как герой Порт-Артура и Вей-Хай-Вея, где командовал 2-й армией. Изучал военное дело в Пруссии, Швейцарии и Франции, дважды был военным министром в правительственном кабинете Японии. Принимая участие в реорганизации японской армии, отдавал предпочтение германской военной доктрине, неоднократно выигрывал сражения в Русско-японской войне 1904–1905 гг., нанося серьёзные поражения русской армии под командованием генерала Куропаткина. В ходе боевых действий предпринял попытку в сражениях под Ляояном и Мукденом повторить Седанскую операцию 1870 г., когда немецкие войска окружили и разгромили французскую армию.

По свидетельству очевидцев, генерал, вернее, маршал Ойяма всегда считал себя солдатом и демонстрировал полное отсутствие интереса к политике.

На фотографии генерал Ойяма запечатлён сидящим на потертом венском стуле, установленном прямо на траве. Генерал облачён в походный мундир с крупными звёздами на обшлагах рукавов и прикреплёнными низко, на уровне живота, двумя орденами, расположенными симметрично с левой и правой стороны. До блеска начищенные сапоги с широкими голенищами, едва заметная на фотографии сабля с левой стороны и походная фуражка с коротким козырьком завершают фотопортрет.

Весьма примечательны твёрдое волевое лицо генерала, пронзительный взгляд с присущим японцам разрезом глаз и короткая седая бородка квадратной формы.

Эта фотография обошла в то время практически все печатные агентства мира, освещавшие события Русско-японской войны 1904–1905 гг.

Некоторые из фотоснимков неизвестного фотографа действительно уникальны, не потеряли чёткости изображений и удивительно хорошо сохранились. А ведь с момента их изготовления прошло уже больше ста лет. Нельзя было не заметить, что фотограф, сделавший снимки, обладал и высоким художественным вкусом. Особенно это видно на фотографиях, где засняты японские санитары, переносящие раненых русских военнопленных.

Теперь все эти фотографии и открытки с жанровыми сценками с театра военных действий хранятся в нашем музее и уже участвовали в двух выставках, одна из которых международная.

Как эти фотографии попали в Россию – выяснить не удалось, однако в одном из русских журналов периода 1904–1905 гг. я прочёл сообщение о взятии в плен японского фотографа. Там же были опубликованы и некоторые снимки, оригиналы которых нам посчастливилось приобрести и которые демонстрируются в настоящее время в Доме музеев ДВГТУ.

Немного позже в альбоме о Русско-японской войне, изданном С.М. Прокудиным-Горским в Санкт-Петербурге, я обнаружил фотографию, на которой были запечатлены главный фотограф 1-й японской армии и его помощник.

Порт-Артур и Цусима – непроходящая печаль и вечная боль России и особенно российских моряков. Меня нередко спрашивают: «А зачем об этом вспоминать? Ведь и Порт-Артур, и Цусима, и Русско-японская война 1904–1905 гг. в целом – это наши позор, слабость, поражения…»

О Русско-японской войне 1904–1905 гг. написано немало, и наше поражение в ней многие списывают на техническую отсталость вооружения и кораблей, на некомпетентность командования. В то же время отмечается храбрость и самоотверженность русских офицеров, солдат и матросов.

Мы помним подвиги «Варяга» и «Корейца», «Стерегущего» и «Рюрика». И стыдливо умалчиваем о том, что практически вся 3-я Тихоокеанская эскадра адмирала Небогатова сдалась в плен, подняв на реях белые флаги. Да и многие затопленные русские корабли были подняты японцами и служили долгие годы, но уже в военно-морском флоте Японии. Вот о них и пойдёт речь.