Николай Лугинов - По велению Чингисхана

– Тридцати! – изумился Игидэй, которому тоже доводилось пивать разные виды кумыса. – Можно было бы торговлю наладить: способами изготовления.

Старик некоторое время смотрел на бывшего купца с разинутым от недоумения ртом, а потом безнадёжно махнул рукой.

– Я ему про дело, а он… – Соргон-Сура повернулся к чанам.

Разговор дальше не клеился. Игидэю впору уже было возвращаться восвояси. Хорошо, вовремя подъехал старик Аргас. Оба ему обрадовались, на удивление, слаженно вздохнув и всплеснув руками: словно только его и ждали.

Соргон-Сура засуетился, стал усаживать гостей за стол, потчевать кумысом.

– Откуда ты, куда путь держишь? – церемонно расспрашивал Игидэй.

– С севера еду, лошадей собираю. Отсюда прямиком в китайские земли направляюсь.

– Все еще молодежь воспитываешь?

– А как же. Видимо, пока жив, не отлучиться мне от этого дела, – старик Аргас рассмеялся. – Лучше скажите, может, у вас тут какой-нибудь яркий молодец затерялся?

– Шустрых и смелых у нас немало, – прищурил глаз Игидэй. – Но ведь тебе нужны, как я понимаю, не просто ловкие и сильные, а какие-то особенные?

– Конечно. Моя задача – искать и находить молодежь, способную впоследствии взять в свои руки правление людьми, способную стать тойонами.

– Видишь, – изумился Соргон-Сура, – каким он делом занимается! А ведь росли вместе!

Старик при этих словах невольно взял лежащую рядом шкуру и, жалостно вздохнув, принялся выщипывать остатки шерсти.

– Знаем, – улыбнулся Игидэй. – Наслышаны, что подопечные Аргаса, самое малое, становятся тойонами-сюняями.

– Ну, не каждый, но все же… – сдержанно улыбнулся и Аргас. И повернулся, очень смутившись, к Соргон-Сура: – А я ведь к тебе с отдельной просьбой.

Аргас несколько раз коротко, в страшном замешательстве, оглянулся на Игидэя. Потом решительно наклонился к оттопыренному уху Соргон-Сура, что-то прошептал.

– Ок-сиэ, догор! – Соргон-Сура, вопреки своей привычке бить на жалость, на сирость свою и нищету, распрямился и воскликнул с большим воодушевлением, хлопнув в ладоши: – Конечно, получится, сумею!

– А когда будет готово? – тихо спросил Аргас.

– Если начать прямо сейчас, то дня через два-три выпьешь, и сразу семнадцатилетним юношей себя почувствуешь, так загудит удалью все тело!

– А что это за напиток? Кумыс или снадобье? – заинтересовался Игидэй, пытаясь уловить суть дела.

– Тебе до него еще жить и жить. – Соргон-Сура ехидно рассмеялся. – Я в твоем возрасте как жеребец был!

Только теперь Игидэй понял, к чему относится просьба Аргаса. Старый воин недавно обзавелся молодой женой, и если меч его рука еще держала крепко, то, знать, другое орудие уже непросто было вынимать из ножен.

– Но пить мой настой будешь осторожно, – наставлял воина Соргон-Сура. – Если переберешь, – у меня как-то было! – и молодуху свою изведешь, и всех старых!..

Всегда такой медлительный, сопровождавший каждое свое движение стоном или возгласом боли, Соргон-Сура удивительно легко вскочил с места, почти подпрыгнув, снял висевший высоко кожаный мешок, достал из него вязки трав и множество замшевых пакетиков. Стал колдовать. С шаманским приговором высыпал в фарфоровую чашу щепотку измельченной травы, положил какой-то лист, опустил туда же красноватый, с золотистыми крапинками корешок, нечто, напоминающее труху, залил всё пенистым кумысом, перемешал. Перелил снадобье в походный кожаный бурдюк, несколько раз энергично встряхнув, протянул Аргасу.

– Приторочь к лошади, не снимай даже ночью, через два дня доспеет. Пей к вечеру, по чарке. Но помни, что я тебе говорил, – строго поднял указательный палец старый Соргон-Сура. – Это тебе не простой кумыс, не архи, а сильное снадобье, переберешь – о-о-о! – схватился он за голову.

– Конечно, конечно, – старый Аргас растерянно потоптался. – Надеюсь на тебя, потому и приехал.

– Ты вот что, сообщи мне потом с кем-нибудь, помогло ли тебе это снадобье, – сказал Соргон-Сура.

– Конечно-конечно. Обязательно сообщу.

– Для меня, для человека, занимающегося лекарствами, изучающего разные составы, это очень важно. Если же эти травы не подействуют, может, я в следующий раз заварю кое-какие другие травы, отправлю тебе.

– Ну, друг мой, сверстник, благодарю тебя… Я в долгу не останусь. Отплачу добром за хлопоты. Ты меня знаешь.

– Скажешь же такое! – Соргон-Сура рассмеялся, поглаживая сверкающую макушку. – Тебе спасибо, что приехал. Порадовал меня, выходит, что мы еще век не отжили! Кое-чего еще можем! – выставил он кулак.

– А как же иначе! На долю нашего поколения выпала редкая участь: по велению Чингисхана мы прошли далекие земли и страны.

– Да я-то ведь не отлучался от чанов с кумысом…

– Мы пили твой кумыс с тойоном Чимбаем, когда окружали Тайхал. Мой мэгэн тогда входил в состав тумэна, которым он командовал. Кумыс веселил нам кровь, и мы зажали врага, как петля аркана затягивает шею кулана.

– Мне трудно понять: зачем нужен Тайхал, если мой бедный мальчик убит…

– Чимбай был прирожденным воином. Необыкновенным, выдающимся полководцем. Он останется в памяти потомков.

– Лучше бы он остался живым. Был бы сейчас со мной, унаследовал бы моё дело: кумыс у него получался лучше, чем у меня, – Соргон-Сура опять прослезился, вспомнив сына. – Без Чимбая жизнь для меня потеряла всякий смысл…

– А как же Чилайин? – Аргас, пожалев, что задел незаживающую рану несчастного старика, постарался повернуть разговор в другое русло. – Ведь у тебя еще есть старший сын?

– Что с Чилайином сделается, живет, ходит, – махнул Соргон-Сура, грустно вздохнув. – Ничем не интересуется, никогда ни о чем не спросит. Заедет – молчит, к нему приедешь, – тоже молчит. Будто чужой. Из-за него на старости лет и живу бирюком. Ни себе, ни людям не в радость.

– Да будет тебе! – Аргас шутливо боднул друга детства плечом. – Может, тебе тоже снадобья своего выпить, да молодуху завести?!

При этом старый воин подмигнул Игидэю, который словно пригорюнился в сторонке.

– Скука – это еще что! – вдруг оживился тот. – Главное же в том, что без людей, без их интереса и любопытства к тебе, начинаешь тут же чахнуть, как травы и деревья в засуху. Вот, возьми меня. Казалось бы, водил по дальним странам караваны, а теперь здесь начинает казаться, что это было не со мной, и главное, что я не смогу этого сделать, не получится.

– Вот и у меня почему-то кумыс перестал получаться такой, как прежде… Кислятина какая-то!

– Неужели? – чуть не поперхнулся Аргас. Снова пригубил пиалу, почмокал губами. – Я лучше кумыса во всю жизнь не пивал!

– Да и я… – Игидэй поддержал Аргаса. – Кумыс отменный.

– А-а, – безнадёжно махнул старый кумысодел. – Не разбираетесь вы ни в чём… Вам лишь бы в голову шибало! А у кумыса привкус должен быть, при-ивкус!