Татьяна Харитонова - Задание на дом, или Реферат о Фёдоре Коне

— Эка удивил! Федька с детства такой. Помню, заглядится на дерево ли, на цветок и скажет — вот Божья красота, нам, человекам, такого никогда не смастерить.

— Только, что русскому красота — немцу чужое. Мало, что не понравилось. Еще и ткнул тятю палкой в грудь.

— Это он, конечно, зря сделал, не подумал, — Андрей погладил бороду, поднял братину с квасом.

— Зря, конечно, — Мартын погладил растущую бороденку, расправил плечи, чокнулся своей братиной с Андреем.

— Да. Зная Федьку, думаю, не стерпел.

— Не стерпел. И стукнул-то, главное, совсем легонько, вот что обидно.

— Понятно, что легонько.

— Чуть жизни не лишил немца. Да и немца там того, с кукиш. В чем душонка его немецкая держалась, а туда же…

— И, что же Федьке за это?

— Ясное дело, худо бы было, кабы не добрые люди. Давний друг тяти Федькиного, Иван Фрязин дал ему рекомендательное письмо и переправил в Германию, пришлось бежать за границу. Слава Богу, у него письмо было рекомендательное от Иоганна Клеро. Тот Иоганн еще батюшку его Савелия Петрова знавал и почитал за мастерство. Вот и спас Федьку…

— На чужбине, поди, не сладко пришлось?

— Да какая уж сладость. Сначала в Германии, потом во Фрязии. Работал день и ночь до седьмого пота, постигал мастерство каменного дела.

— Как он там? В латынскую ересь не впал? — переспросил Андрей.

— Нет, тосковал по Руси, хоть искушений было не мало.

— Эх, девки я слышал, во Фрязии красивые!

— Да не! — Мартын покосился на Нюшу с миской, плывущую к столу, — Чернявые больно да худосочные. Наши краше!

— А ты откель ведаешь?

— Тятя говорил. Он ведь мамку в Москве нашёл. Там и я появился.

— Сам-то женку не нашёл еще?

— Так ищу! — Мартын покосился на Нюшу. — У вас, дядька Андрей, какая невеста подросла!

— Нюша? Да какая она невеста! Малая еще, да и язык, как бритва. Без бороды останешься.

Нюша прикрылась рукавом от смеющихся мужиков, а потом поставила на столь миску с грибами и редькой.

— Кушайте, а то квас в голову ударил. У тебя, тятя, шишка во лбу.

— Где? — Андрей схватился за лоб, а Мартын от смеха чуть не свалился под лавку.

— Во, видишь, Мартын? Разве то девка? Холера с глазами. Коза рогатая!

— Ой, девка, дядька Андрей, все девкам девка. Точно посватаюсь!

— А что? И сватайся. С Федькой породниться всегда рад. Присылай сватов! Только из Болдино никуда. Не отпущу. У меня, акромя дочки, нет никого.

— Тятя! Что ж ты меня первому встречному отдаешь? А вдруг он тать какой?

— Я? — Мартын даже куском поперхнулся.

— Нюшка, геть из горницы, не зря тебя бабка за косу таскает. Рази можно на гостя так?

— А как? Пригласили, за стол посадили, а ему еще и жаницца? Рази скромные гости себя так ведут? Только тати.

— Тать? Я в монастырь еду, буду помогать мастеру Терентию строить. У меня и грамотка с собой.

— Грамотка — это хорошо. Покажи грамотку.

Мартын достал из шапки грамоту, протянул Андрею, а тот передал Нюше:

— Читай, дочка!

— Она и грамоту ведает у вас?

— А то как же? Школа при монастыре. Нюша псалтырь читает — заслушаешься.

— Ну, любо, вот устроюсь у Терентия — приеду свататься.

Мартын встал, сдержанно поклонился в пояс, поблагодарил за хлеб-соль.

— Ты чего заторопился? Обидел тебя чем?

— Да нет, дядька Андрей, пора, мне до монастыря еще засветло добраться — Терентий ждет.

— Нюша, собери Терентию гостинец, Мартын отвезет.

Нюша ушла в подклеть за гостинцами.

— Нюша моя — мастерица. Бабка всему научила. И опару поставить, и щи сварить. А еще бабка Нюшу научила травы собирать да сушить. От любой хвори у них сбор травяной: и от головы, и от спины, и от живота.

— А бабка-то где?

— Дак, хворает, с печки уже не слазит, в тёмной горнице. С печки Нюшке покомандует, что да как. А она и сама уже не хуже разбирается. К Нюшке вся округа идет за травками.

— Лечит?

— Лечит, никому не откажет, с молитвой да любовью глядишь и поможет. За травками ходит в лес на заветные полянки.

Мартын оглядел горницу:

— Ромашкой пахнет у вас.

— Ромашкой.

— И дочка ваша, как ромашка, пригожая. Посмотришь — вроде обычная, а приглядишься — всмотришься — радость из глаз льётся.

— Ты, Мартын, не торопись. Девок на селе много. Вдруг еще кто приглянется.

— Что мне смотреть? Присмотрел! Али я вам не подхожу, дядька Андрей?

— Надо, чтобы у Нюши душа к тебе тянулась. Вот что главное.

— Это так, только я, дядька Андрей, упрямый. Потянется, как к такому не потянуться.

— Смотри, не загордись, шапку потеряешь.

Вышли во двор.

Мартын у коновязи ласково охлопал свою лошадку, вздел удила, проверил подпругу, легко, привычно взмыл в седло. Нюша поднесла торока с гостинцами, Мартын взял из ее рук, словно нечаянно, задержал ее руку в своей. Нюша выдернула, ожгла его взглядом: ну, не балуй! Андрей крикнул с крыльца:

— Заезжай, Мартын, не забывай.

— Заеду, — парень покосился на Нюшу, — в следующий тыдень [64] Тыдень — неделя. в Смоленск надо, не проеду мимо…

— Так, так, Федор Конь. Что тут у нас еще о Федоре? Посмотрю побольше материала, скомбинирую, может, прокатит на этот раз? Что там папа говорил? Дмитрий Кедрин? Поищем. Вот оно, поэма, скопировать, почитать. Хотя, что она мне даст? Стихи в реферат не вставишь? Но почитать надо обязательно, может, хоть что-то прояснится.

Ура! Скопировать, распечатать — и готово! Вот классно! Как люди жили без Интернета? Итак, начнем сначала:

Памятник архитектору в Смоленске

Годы жизни

Гражданство: Россия

Дата рождения: XVI век

Место рождения: Неизвестно

Дата смерти: XVI век

Место смерти: Неизвестно

Работы и достижения: Работал в городах Москва, Смоленск

Архитектурный стиль: крепостные сооружения

Важнейшие постройки:стены и башни Белого города, стены Смоленского Кремля

Фёдор Савельевич Конь— русский зодчий второй половины XVI века, выдающийся строитель крепостных сооружений: каменных стен и башен «Белого города» Москвы (1585–1593; по линии теперешнего Бульварного кольца), мощных городских стен Смоленска (1596–1602), возможно начинал строительное поприще в Болдинском Дорогобужском монастыре. Год рождения и время смерти Федора Коня неизвестны.

О жизни зодчего известно немного: краткие и отрывочные записи в источниках конца XVI — начала XVII века дают лишь некоторые представления о нём.

Смоленский кремль — главное детище Фёдора Коня