Элли Мидвуд - Девушка из Берлина. Жена штандартенфюрера

Я была искренне благодарна Генриху за эту маленькую шутку, заставившую всех улыбнуться. Напряжение в комнате заметно спало, но я всё же пригласила офицера Фридманна сесть слева от меня, чтобы я сидела между ним и доктором Крамером. После того, как Гризельда быстро сервировала Генриху чай, он снова нарушил все ещё немного неловкую тишину:

— Так куда именно вы направляетесь, доктор?

— В Великобританию через Нидерланды, герр штандартенфюрер. А оттуда в Нью-Йорк к моему сыну, Адаму.

— Боюсь, через Нидерланды вы не проедете, доктор.

— Почему нет? — Это должен был быть вопрос доктора Крамера, но первой задала его почему-то я.

— Не люблю приносить плохие известия, но они закрыли границу для еврейских беженцев пару дней назад. Даже не пытайтесь туда ехать, вас просто развернут назад, в Германию. Поезжайте лучше через швейцарскую границу, там у вас будет гораздо больше шансов.

— Я много денег заплатил за этот билет… Вряд ли они согласятся мне его обменять… А если я куплю новый, то я не уверен, что у меня останется достаточно денег, чтобы доехать до Нью-Йорка и найти сына…

— Билеты на поезд так дорого стоят? — моя мать, казалось, была искренне удивлена.

— Нет, Илзе. Дорого стоит взятка, чтобы немец-контролёр мне его продал, — тихо объяснил доктор и смущенно опустил глаза. Не так давно преуспевающий врач с обширной практикой, теперь он едва мог подкупить своего земляка, чтобы тот продал ему билет. Было видно, насколько он стыдился подобной ситуации.

Генрих неожиданно поднялся со стула, сунул руку в карман и вытащил толстую пачку денег, которую он протянул доктору, не считая.

— Вот, держите, доктор. Этого вам хватит, чтобы целую неделю по всей стране колесить, если вам того захочется. Когда доедете до Швейцарии, обменяете это там на доллары и купите ваш билет до Нью-Йорка.

Доктор Крамер не мигая смотрел на протянутую руку офицера Фридманна в изумлении. Зная, что он такого щедрого дара сам никогда не примет, я взяла деньги из рук Генриха и сама вложила их в руки доктора Крамера.

— Берите же, доктор, прошу вас.

Отец вскочил со стула и почти бегом бросился в свой кабинет, тоже бормоча что-то про деньги. В это время доктор Крамер перевёл взгляд от купюр в его ладони на офицера Фридманна и наконец проговорил:

— Благодарю вас, герр штандартенфюрер. Я никогда этого не забуду. — И после паузы добавил, — Вы очень, очень хороший человек. Благослови вас Бог.

Генрих только улыбнулся в ответ.

— Если у вас возникнут какие-то трудности на границе, просто скажите им, что вы — агент под прикрытием, работающий на СД, назовите им моё имя и скажите, что отвечаете вы непосредственно мне. Они вас сразу же пропустят.

Меньше чем через минуту, папа вошёл в комнату с пригоршней купюр в руках и ни слова не говоря сунул их в карман доктору Крамеру. Тот украдкой смахнул слезу, мама тоже начала искать платок, а я смотрела во все глаза на офицера Фридманна и улыбалась. Нет, кто-то, а он нацистом, как остальные, точно не был. Уж не знаю кем, но точно не нацистом.

Зачем я так напилась? Мне, конечно, уже исполнилось восемнадцать, но последний бокал шампанского был явно перебором. Завтра мне будет очень плохо… Ну и пусть, зато сегодня я танцевала с самым красивым офицером из всех!

Мы ехали домой с официального новогоднего приёма для командного состава СС и СД, куда Генрих пригласил меня в качестве своей спутницы. За всё это время, что мы виделись, никто ни разу не произнёс слово «свидание», но это не мешало Гризельде закатывать глаза и вздыхать за моей спиной:

— Помоги нам боже, девочка по уши влюбилась!

Я захихикала, вспомнив её слова, и Генрих тут же повернул голову ко мне.

— Над чем смеёмся?

— Ни над чем. Просто вспомнила, как наша домработница надо мной шутит.

— Насчёт чего?

Будь я трезвая, ни за что бы я на этот вопрос не ответила, но сейчас мне было уже всё равно.

— Она думает, что я в тебя влюбилась.

— У неё есть для этого основания?

— Нельзя у девушки такое спрашивать! Это неприлично!

Надо бы перестать хихикать.

— Ты завтра всё равно ничего не вспомнишь, так почему бы уже мне не сказать? — Он опять надо мной подшучивал. Как всегда.

— Я вовсе не пьяная. Я прекрасно себя чувствую! Зачем ты остановил машину? Мы ещё не приехали…

— Я знаю, что не приехали. — Генрих вышел из машины, обошёл её и открыл мою дверь. — Выходи.

— Зачем?

— Просто выйди из машины, упрямая ты девчонка! Не могу же я тебя в таком виде к отцу везти. Пройдёмся немного в парке, свежий воздух тебе будет на пользу.

Я хотела было пожаловаться, что снаружи была зима, а на мне летние туфли, но, не желая раньше времени расставаться с красавцем-офицером, передумала и промолчала. Мы начали неспешную прогулку вдоль зимней аллеи, и я невольно задумалась о недавних событиях, которые теперь больше напоминали просто дурной сон, уже лишавшийся своих красок. Райнхарт меня больше не посмеет тронуть, у меня теперь есть Генрих, чтобы меня защитить. А что до моих друзей… всё это должно со временем прекратиться, люди поймут, что они натворили, и все гонимые смогут вернуться назад. Война? Да не будет никакой войны. Слишком ещё свежа в памяти народа та, другая, страшная и разорительная. Нет, новую они не начнут.

— О чем задумалась?

— О войне.

— О войне?

— Да. Как думаешь, это действительно может случиться?

Генрих не отвечал какое-то время, а затем задумчиво промолвил:

— Я почти наверняка уверен, что война в конечном итоге развяжется.

— Почему?

— Я же работаю на разведку. Много чего происходит, что трудно игнорировать. Почему мы вдруг об этом заговорили? Давай-ка лучше сменим тему.

— Хорошо. О чем ты хочешь говорить?

— Ты как раз собиралась мне сказать, влюблена ты в меня или нет.

Я снова не сдержала глупого хихиканья (пятый бокал шампанского всё же был перебором), вынула руку из его и перегородила ему путь.

— Это официальный допрос, герр штандартенфюрер?

— О, да. — Генрих изобразил крайне серьёзное лицо. — И я боюсь, вам придётся мне ответить, фройляйн. А не то я брошу вас в тюрьму.

— Хорошо. — Я игриво сощурила глаза. — Но сначала вам придётся меня поймать!

С этими словами я развернулась и бросилась бежать так быстро, как только могла, учитывая высоту моих каблуков и моё состояние. Конечно же, Генрих почти сразу же меня поймал, но в последнюю секунду я спряталась за парковой скамейкой, используя её спинку как временное укрытие. Было ужасно смешно наблюдать за тем, как офицер СД пытался меня оттуда достать, особенно когда делал это он с серьёзнейшим видом.

— Ну-ка выходите сейчас же, фройляйн, а не то мне придётся вас застрелить!