Уильям Эйнсворт - Джон Лоу. Игрок в тени короны

— И она обманула меня! — жалобно кричал он, и этот крик показывал, как страшно сжималось его сердце. — Она, которую я боготворил, которой посвятил всю свою жизнь, оказалась лживой! У меня похитили бесценное сокровище. Она, на которую я смотрел с восхищением, голос которой был для моего слуха дивной музыкой, она изменила мне! Если бы она умерла, я перенёс бы потерю, но этот удар… Предсмертные корчи не могут быть мучительнее моих страданий. Если это будет продолжаться, я сойду с ума. Может быть, я уже сумасшедший? Моя любовь превратилась в ненависть. Моя грудь в огне, и только кровь способна загасить это пламя. Ни слёзы, ни мольбы не тронут меня. Если она станет молить о снисхождении, упав на колени, я не пощажу её. Нет, она должна умереть! А этот нахал, похитивший моё сокровище, сделавший меня самым несчастным из людей, предметом презрения и насмешки? О, я раздобуду кровь из его сердца, хотя бы пришлось погибнуть от руки палача! Я так отомщу, что ужаснутся безумцы, обманывающие меня теперь.

Несколько успокоившись, он покинул Бирдкейдж и направился к Королевской улице, где взял носилки.

Прибыв домой, Уилсон вбежал в свой кабинет, отдав предварительно приказание, чтобы его не тревожили. Заперев дверь на ключ, он оставался у себя до самого обеда и вернул себе наружное спокойствие.

Гостей не было за обедом: кроме Уилсона, его жены и леди Кэт, за столом никто не сидел. Можно себе представить, как скучно прошёл обед. Под конец, когда слуги удалились, Белинда сказала мужу:

— Какой вы несносный сегодня, сэр! Вы не проронили за весь обед ни единого словечка, а ваши грозные взгляды обрывали всякий разговор, который начинали мы. Будьте немного повеселее, прошу вас! Очень жаль, что нет дорогого мистера Лоу, чтобы расшевелить вас.

— Дорогого мистера Лоу! — пробормотал Уилсон. — Чтоб его черти побрали!

— Мы обе, я и леди Кэт, совершенно безутешны вследствие его отсутствия, — продолжала Белинда. — Но ему нужно было отправиться в Виндзор. Я боюсь, мы не увидим его до завтра.

— Хм… — воскликнул Старый Красавец. — А я полагаю, что вам удастся увидеть его сегодня ночью.

— Увидеть сегодня ночью? — воскликнула она, бросив беглый взгляд на леди Кэт. — Где?

— На собрании у леди Берг, — отвечал муж, язвительно глядя на жену.

— Нет, его там не будет, иначе я бы пошла туда, — заметила Белинда. — Вы извинитесь за меня перед леди Берг. Скажите, я не в духе, или… или что вам заблагорассудится. Но вы не обмолвитесь ей об истории за обедом — я ведь на самом деле чувствую себя нездоровой — от вашей хмурости.

— Пожалуйста, извинитесь и за меня, мистер Уилсон! — прибавила леди Кэт. — Скажите, что я сочла необходимым остаться дома с Белиндой.

— Она участвует в заговоре, — пробормотал Уилсон. — Но я не сумею извиниться за вас, — прибавил он вслух. — Я сам вовсе не собирался к леди Берг.

— Но вы должны ехать, сэр, я настаиваю на этом! — воскликнула Белинда.

— Да-да, вы должны пойти, — прибавила леди Кэт. — Это собрание будет великолепным и доставит вам большое удовольствие.

— Если бы я пошёл, то показался бы только хозяйке и тотчас вернулся бы обратно — сказал Уилсон.

— Будьте любезны, сэр, слушаться моих приказаний! — сказала Белинда. — А я приказываю, чтобы вы не возвращались раньше часу. Слышите?

— Можно было бы подумать, что у вас имеются какие-то особенные причины желать, чтобы я оставался там именно до этого часа, — заметил Уильсон.

— Да, имеются, и я скажу вам о них, когда вы будете в лучшем расположении духа. Видите ли, рюмки для вас мало — стакан бордосского вина сделает вас более весёлым. Кончите эту бутылку, затем поспите немного, и тогда у вас будет всё в порядке. Зайдите ко мне в комнату сказать «доброй ночи» перед тем, как отправитесь к леди Берг.

Белинда покинула комнату вместе с леди Кэт. Проходя через залу, она обратилась к подруге:

— Как я ловко устроила, чтобы он уехал.

— Вы устроили чудесно, моя дорогая, — ответила Кэт. — Но в каком странном он настроении! С ним, вероятно, случился припадок тоски.

— О, это пройдёт, когда он выпьет вина и отдохнёт после обеда, — ответила Белинда со смехом, когда они поднимались по лестнице [33] Белинда «поднималась по лестнице». Это — намёк на жизнь в коттедже (cottage — домик, дача) — давний обычай, господствовавший в Англии. Англичане — любители своего дома и семьи: они стараются занимать целый домик этажа в три, из которых один отводится приёмным комнатам и столовой, другие — кабинету, детской, спальням. «Коттеджной системой» называют домики при фабриках, где рабочие живут семейно, а не казарменно. .

Бедняжка и не подозревала, что её ждёт.

Оставшись наедине с самим собой, Уилсон предался ужасным размышлениям. Он не выпил вина и не стремился найти временное забвение во сне, но разговаривал с собой приблизительно так:

— Должен ли я убить эту обворожительную красавицу только за то, что она не смогла любить такого старика, как я? Лучше, гораздо лучше покончить с собой и сохранить ей жизнь. Но нет! Я не в силах перенести мысль о том, что оставлю её для другого. Эта мысль — безумие. Но, может быть, я буду вполне отомщён, если убью его? Разве его кровь не смоет позорного пятна с моего честного имени? Нет. Они оба должны умереть. Прочь, сомнения!

Он поднялся и направился было к двери, как вдруг леди Кэт тихонько вошла в комнату.

— Так вы не спите и занимаетесь делами, мистер Уилсон? — сказала она. — А я боялась пробудить вас от послеобеденного сна. Можете ли вы уделить мне несколько минут?

Старый Красавец предложил ей стул, а сам взял другой и сел рядом.

— Я уверена, что вы поможете мне вашим советом в деле, имеющем для меня большую важность. Вы должны были заметить, кажется, что я отношусь уже некоторое время очень благосклонно к известному человеку. Вы дрожите, как будто то, что я говорю, поразило вас неожиданностью. Но ведь вам должно быть хорошо известно, что я и мистер Лоу взаимно любим друг друга.

— Простите меня, леди Кэт, но до сих пор я совсем не знал об этом. Мне очень грустно, очень грустно слышать это.

— Грустно?! — воскликнула она. — Я ожидала от вас совсем иного ответа. Я думала, что вы наилучшего мнения о мистере Лоу.

— Послушайте меня, леди Кэт, — сказал Уилсон серьёзно. — Если вы питаете какую-нибудь любовь к этому человеку, вы должны уничтожить, задавить её, каких бы это вам усилий ни стоило. Он совершенно недостоин вас.

— Но я не могу уже идти на попятный! Вы заставляете меня говорить откровенно: знайте же, что я не только отдалась ему всем сердцем, но и обещала отдать ему мою руку.

— Вы поступили воистину безумно — он обманул вас. Не требуйте от меня никаких объяснений, я не в силах дать вам их. Но позвольте сказать одно — не вам выходить замуж за этого проходимца, этого шарлатана, мошенника, плута. Моя обязанность — не допускать этого.