Сергей Красов - Клады и кладоискатели

«Спохватились, наконец, что меня нет», — мысленно съехидничала Оля.

Послышался шум мотора. По дороге на большой скорости пролетел автомобиль и резко остановился возле жёлтой «копейки». Из неё сразу выпрыгнули трое парней.

Оля внимательно следила за насильниками. Костя среагировал мгновенно. Он сунул белый узелок с золотом в яму, присыпал его песком, встал на ноги и, отряхивая брюки, настороженно смотрел на приближающихся парней.

Оля выскочила из кустов и побежала по полю, увязая берцами в рыхлом песке. Насильники удивлённо посмотрели на неё, не узнав сначала в одежде. Первым сообразил худой Костя, сразу всё понял и рванул в противоположную сторону.

Грохнул выстрел.

— Стоять! — Петрухин опустил руку с пистолетом и направился к замершему Косте, доставая наручники. Но его опередила Оля. Она с разбегу по футбольному влепила ногой в берце Косте между ног. Тот дико заорал и упал, зажав руки ногами. Разъярённая Оля развернулась к Владику. Тот упал на колени, закрыл голову руками и тонко завизжал. Парни рассмеялись.

— Добивай их, Оля, — сказал один из них, — мы отвернёмся.

— Успокойся, — Геннадий обнял Ольгу, — они своё получат, поверь мне.

Он подошёл к амбалу, пнул его ногой в зад:

— Вставай, козлина. Парни, наденьте ему браслеты.

Оля смотрела, как задержанных рассаживали по машинам. За руль жёлтой «копейки» сел один из оперативников.

— Вы езжайте, — сказала она брату, — я вас на мотоцикле догоню.

— Только ты обязательно сразу к нам — в райотдел. И это… — Гена замялся, — не мойся пока. Надо зафиксировать следы преступления.

— Понимаю, — Оля кивнула, — на мне и во мне этих следов… на три срока хвати. Каждому. Лишь бы заразы какой не подцепить.

— Не дай бог, — Гена погрозил кулаком в сторону насильников, — я их тогда лично кастрирую.

Оля дождалась, пока машины уехали, вернулась к яме, достала оттуда белый свёрток, развернула его, полюбовалась и опять завязала узелок. Потом подобрала прибор, лопату и пошла к мотоциклу.

Она не могла разобраться в переполнявших её чувствах. С одной стороны — стресс от изнасилования, с другой — стресс от найденного клада. Плюс на минус, кажется, должен получиться нуль? Вот, примерно, такое нулевое настроение и получалось. Какая-то апатия навалилась.

Она прикатила к райотделу одновременно с двумя машинами. Потом выдержала унизительное обследование. Пока брали мазки, переписывали ссадины на спине, фотографировали разбитую губу, она вела себя абсолютно равнодушно, как будто наблюдала за всеми этими манипуляциями со стороны.

Потом даже рассмеялась над глупой рожей Владика, когда у него из кармана при понятых извлекли женские шорты и попросили пояснить, что это? Она тут же под протокол опознала их как принадлежавшие ей.

Вечером долго отмокала в ванной. Всё казалось, что грязь ещё не отмылась.

Со временем выяснилось, что заразы, слава богу, никакой не подцепила и не забеременела. На следствии ни подозреваемые, ни потерпевшая про золото не заикались. Они надеялись, что когда-нибудь вернутся и выкопают. Она… — по понятным причинам.

Оба насильника получили приличные срока и по прибытию в колонию в течение первых месяцев оказались в категории «петухов». Тут или Гена попросил своих коллег из колонии посодействовать, или статья УК сыграла свою роль, или сами себя так поставили. А, скорее всего, все эти обстоятельства в комплексе.

Оля потом долго размышляла, как так получилось, что эти два выродка наткнулись именно на неё. Она привыкла к тому, что все встречающиеся на полях и в лесу люди относятся к ней вполне дружелюбно. Расспрашивают, интересуются находками. Некоторые местные жители готовы часами ходить рядом из любопытства. Коллеги по увлечению, часто встречающиеся на полях, никогда не проявляют какого — либо недовольства конкуренцией. Наоборот — стараются познакомиться, поделиться опытом, похвастаться успехами.

Она понимала, видела по телевизору в новостях, что преступники в Беларуси ещё не все перевелись. Но вот так, лично, столкнулась впервые.

Седой, слушая рассказ Серёги Светлого о происшествии с Ольгой, вспомнил похожих придурков.

Однажды он в одиночку обрабатывал бывший фольварк рядом с Сосновкой. Из остановившейся напротив него машины вышли два парня. Оба довольно-таки пьяные. Молодые, крепкие, ростом немного выше его. Когда подошли вплотную и стали разговаривать, заметил у них на пальцах наколки, что обычно делают на «малолетке».

— А что это у тебя, дядя, за прибор? — поинтересовался один из них, — миноискатель?

— Металлодетектор, — поправил Сергей, останавливаясь.

— Ну, так я и говорю, который железо ищет под землёй?

— Не только железо, но и медь, латунь, серебро и, вообще, любую разновидность металлов.

— Круто! Нам как раз такой нужен — железо собирать. Мы металлолом сдаём.

Седой пожал плечами:

— Ну, так взяли бы, да купили.

— И сколько такой стоит?

— Долларов триста — четыреста.

Парни переглянулись.

— Не, нам не потянуть, — продолжил тот же, — а если мы его у тебя конфискуем?

Седой напрягся:

— Это как, силой что ли?

— Ну да. Если добровольно не отдашь.

Седой окинул их оценивающим взглядом:

— А силёнок хватит?

Парни заржали. Потом второй пояснил Седому, как несмышлёнышу:

— А чего ж не хвати? Ты один, нас двое. Мы — молодые здоровые, а ты — старый пердун. Свидетелей нет. Зачем тебе дёргаться?

Сергей ответил, равнодушно разглядывая их:

— Ну, во-первых: я не такой уж и старый, а ветеран МВД, бывший опер в звании майора. А во-вторых: я не один… (парни завертели головами), а вдвоём с Макаровым.

Он прислонил прибор к воткнутой в землю лопате, сделал шаг назад, разрывая дистанцию, откинул полу штормовки и, отработанным годами движением, выхватил из кобуры на боку пистолет. Вообще-то, это был газовый пистолет, но «Макаров». Отличить его от боевого, мог только специалист.

У парней от неожиданности и удивления отвалились челюсти. Они уставились на пистолет и попятились.

Седой передёрнул затвор, прижал руку с пистолетом к боку, направил ствол на брюки самого болтливого и спокойно сказал:

— Если что, я вас, ребята, убивать не стану. Просто яйца отстрелю. Будете писклявыми голосами давать показания следователю. — Он поводил стволом, как бы по очереди прицеливаясь в них. Они синхронно прикрылись руками.

— Ты что, дядя, мы же пошутили! — Прорезавшийся, наконец, у одного из них голос, сразу перешёл на визг.

— Грубые у вас шутки. А у меня контузия, ещё с Афгана, — приврал Сергей, — могу и пристрелить сгоряча. Вы правильно заметили — свидетелей-то нет. Потом буду переживать, но вы это уже не оцените. В общем, так, ребята. Вы куда-то ехали? Вот и катитесь дальше, пока у меня крышу не сорвало. Тут без вас воздух как-то чище был. Для убедительности Сергей отвёл ствол немного в сторону и выстрелил. Первым патроном в магазине он всегда ставил «звуковой», то есть холостой. Следующими шли боевые, то есть с газом. Но хватило и одного. Звук от выстрела получился неожиданно громким.