Владимир Стрельцов - Выживая — выживай!

— Благородные мессеры интересуются моим товаром? — с надеждой в голосе спросил Валерий.

— Благородные мессеры желают знать, каким образом герцогиня Сполетская покинула замок своего мужа и оказалась за сто с лишним миль к северу, во власти исконных врагов Сполето?

Валерий замер. По его жирным щекам быстренько побежал пот.

— Мне ничего об этом неизвестно, о благороднейшие мессеры!

— Об этом вы расскажете не нам, а нашему хозяину, герцогу Альбериху. Знайте, он очень сожалеет о случившемся и клянется страшно отомстить похитителям своей жены. Ваша встреча с ним представляется нам крайне любопытной.

Лицо Валерия побагровело, ручейки пота на висках превратились в подобие горных рек.

— Тише, тише, Валерий, друг мой, этак вас хватит удар, и вы лишите нашего хозяина новой игрушки! — хохотнул Марк.

— Помилуйте, мессеры, я действительно был в Сполето, но, уверяю вас, я не возьму в толк, о чем вы говорите. Разве мог я? Разве могу я? Спросите даже моего хозяина, прекрасного графа Адальберта…

Хохот прервал его слова.

— Ужин окончен, — сказал Кресченций, — Марк, вызови слуг, пусть отведут этого красавца на конюшню, свяжут и запрут хорошенько. Присмотрите и за его людьми.

Валерий предпринял последнюю попытку договориться.

— Благородные мессеры, что вам за прибыль, если вы доставите меня на потеху вашему господину? Ведь никакой, ровным счетом никакой! Вы видели мой обоз? Берите все, что захотите, берите обоз целиком, только давайте расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой, славя Христа, одни за нежданную прибыль, другие за спасение живота!

— Твой обоз и так в нашей власти! — рявкнул Марк.

— Клянусь, что в следующую седмицу я подвезу вам еще один такой!

— Хватит с нас и этого. Требовать более, чем нам даровал Господь, большой грех есть, — назидательно произнес Кресченций, — поднимайся!

Валерия бросило в другую крайность.

— Какое право вы имеете распоряжаться имуществом и жизнями слуг графа Адальберта Тосканского, находясь на его земле и вкушая его хлеб?! Вы уподобляетесь грязным разбойникам, и наказание ваше не заставит себя долго ждать!

— Смотрите, как он запел! — крикнул Марк и схватил купца за шиворот, — если бы не мой долг перед Альберихом, твоя утроба уже сейчас переваривала бы железо меча!

Кресченций же возвысил голос, чтобы услышали все находившиеся в таверне.

— Твой обоз конфискуется не по прихоти и корысти нашей, а только в связи с преступлением, учиненным тобой нашему сюзерену, герцогу Альбериху Сполетскому. Да услышат об этом все и воздержатся слышащие от клеветы в наш адрес!

Два африканца, сидевшие внизу, при этих словах бросились было к межэтажной лестнице, но, здраво оценив свои силы и переглянувшись между собой, тут же ринулись прочь из таверны. Кресченций и компания даже не успели сообразить помешать им и только громко расхохотались им вслед.

— Вот так охрана у тебя, Валерий!

Выскочив в охапку с купцом во двор, люди Кресченция быстро нейтрализовали купеческих слуг. Впрочем, никто не оказал ни сопротивления, ни даже видимого неудовольствия. Во времена, когда грабежи со стороны благородных сеньоров были делом обычным, необходимо было, прежде всего, сохранить свою жизнь, а там, глядишь, смирение твое будет способствовать новому и, кто знает, быть может, более благоприятному развитию карьеры у новых хозяев.

Сделав необходимые распоряжения по охране и ночлегу, Кресченций с друзьями, наконец, смогли оценить все то, что хозяин таверны так активно рекламировал при встрече. Несмотря на то, что мясо по традиции было слегка пережаренным, вино оказалось дешевым холопским пойлом, а женщины и вовсе не вызвали никакого аппетита, сполетские бароны посчитали концовку этого дня чрезвычайно удачной для себя и Морфей владел их душами чуть ли не до полудня.

На следующий день отряд Кресченция, увеличившись почти двое и насчитывавший теперь двадцать человек, двинулся в направлении Сиены. Передвижение теперь происходило значительно медленнее, чем накануне, так как пришлось за собой тянуть купеческий обоз, о чем, впрочем, никто из сполетцев не пожалел и считал для себя имущество Валерия достойной компенсацией за понесенные в результате путешествия хлопоты и затраты. Два дня прошли без приключений, за это время отряд Кресченция миновал мимоходом Сиену, Тразименское озеро, Перуджу и вошел во владения Альбериха. Кресченций наконец-то мог с облегчением вздохнуть, в то время как несчастный купец Валерий к этому моменту уже слезливо предлагал за себя пять таких же обозов, которые Кресченций сотоварищи тащили за собой.

К исходу третьего дня пути отряд вышел на ассизскую дорогу. Как ни подгонял своих людей Кресченций, успеть в Сполето засветло не получалось. Ничего не оставалось, как посетить еще одну таверну, располагавшуюся на краю деревушки, расположенной чуть южнее Фолиньо. Данное заведение ничуть не отличалось от прочих, встреченных и обласканных ими по пути, хотя Марк и бросился уверять своих товарищей в бесспорном, по его мнению, преимуществе местных женщин, находя в них едва различимые глазу добродетели. Он и Максим, ступив на сполетскую землю, с удовольствием предались расслаблению. Не говоря ни слова, два барона схватили первых попавшихся им в таверне девиц и, сопровождаемые якобы оскорбленным визгом последних, потащили их в свои комнаты. Кресченций же, отдав необходимые указивки слугам, в том числе и по надзору за Валерием, весь вечер провел в компании своего сына, рассказывая о воинских доблестях предыдущих поколений, перед которыми нынешние всегда выглядят бледновато.

Сон путешественника, как правило, крепок и продолжителен. Иногда это играет недобрую шутку. Кресченций проснулся от того, что кто-то неистово колотил в его дверь.

— Кресченций, проснись! Измена! На нас напали!

Мгновенно придя в тонус и вернув привычную стройность своим мыслям, Кресченций осознал, что все вокруг него уже давно пришло в движение. За окнами слышался конский топот, пронзительные и в тоже время неразборчивые крики напуганных людей, удары чем-то тяжелым в двери таверны. Выглянув в окно, он увидел скачущих по направлению к таверне всадников — от них, как цыплята от коршуна, разбегались местные крестьяне, ища спасение в ближайших лесках. Кресченций изумился, разглядев нападавших, он все это время опасался увидеть здесь совсем других, но новый враг был не менее страшен.

— Сарацины! — крикнул он.

Это действительно были африканские разбойники, чьи деды еще полвека назад, приплыв на своих кораблях, облюбовали гору Гарильяно, разбив там огромный лагерь. Пользуясь стратегическим расположением горы, африканцы получили возможность контролировать большинство основных дорог ведущих в Рим с юга, практически безнаказанно обирая купцов, наивно сэкономивших на охране, а также несчастных пилигримов и монахов, еще более наивно понадеявшихся на помощь высших сил в своей благородной миссии. Время от времени кто-нибудь из благородных сеньоров Италии озадачивался целью извести под корень этот зловредный сорняк, но сарацины были многочисленны, отважны и на редкость маневренны, в результате чего отряд христиан неизменно попадал в многочисленные засады и, в конце концов, считал за счастье вырваться из предместий Гарильяно.