Мария Воронова - Здравствуй, сестра!

— Макс говорит, что теперь работать в России — все равно что сидеть на пороховой бочке, — так комментировала Элеоноре это решение новоиспеченная супруга миллионера. — Призрак коммунизма, бесконечные разговоры о революции. Добром это не кончится. Макс считает, что все здравомыслящие люди должны уехать за границу, и чем скорее, тем лучше. Мы тут ни секунды лишней не останемся. Представляешь, он предложил родителям ехать с нами! Но они отказались. Отец, видите ли, русский патриот и не может жить вдали от родины.

Элеонора улыбнулась. Она не представляла, как мог бы профессор Архангельский, один из лучших хирургов России, бросить свою любимую работу здесь и начать заново жить в чужой стране. Хотя, конечно, его имя известно в Европе, к тому же, как говорит Лиза, там теперь много русских…

— Мне будет не хватать папы, — с грустью призналась Лиза. — Я бы и тебя хотела взять, но ты ведь тоже откажешься?

— Да, я не могу ехать с тобой… К тому же я не разделяю ваших опасений. Какие революции? Поговорят о них и перестанут. Сейчас, конечно, тяжелое время, потому что идет война, но ведь когда-нибудь она кончится, правда? И все опять будет хорошо.

— Дай-то Бог, — вздохнула Лиза.

— А почему ты не спрашиваешь о Воинове? — переменила тему Элеонора.

— Мне вроде бы не пристало о нем спрашивать.

— Ну и не спрашивай, я сама скажу. Он жив. Был жив месяц назад, — поправилась суеверная Элеонора.

— Мне он ничего не писал. — Лиза пожала плечами. — Но я рада, что с ним все в порядке.

— Да как же он мог тебе написать? Куда?

— Ладно, хватит, — сказала Лиза. — Я вижу, ты до сих пор осуждаешь меня. Но пойми, он не мог жениться на мне…

Лиза говорила, Элеонора слушала, и у нее легче становилось на душе. Да ведь Воинов повел себя с Лизой в точности так же, как Ланской с ней, Элеонорой! Значит, у нее нет причин отчаиваться. Мужчины не могут жениться, не имея гроша за душой. Необходимо просто набраться терпения и ждать…

Покончив с воспоминаниями, Лиза стала показывать сестре обновки, купленные во время свадебного путешествия. Платья, туфли, белье… Элеонора осознала, что с жадностью и с какой-то странной тоской разглядывает шелковое белье, отделанное тончайшим французским кружевом. Сама она всегда носила только льняное белье. А теперь, пропуская сквозь пальцы струящийся шелк, она видела в нем знак другой, тайной женской жизни, которую Лиза уже познала, а сама она лишь готовилась испытать. А запахи французских духов! Среди смолянок считалось дурным тоном пользоваться не только духами, но даже ароматным мылом, но Элеонора и представить себе не могла, что на свете существуют такие упоительные ароматы!..

Лиза увидела, какое впечатление ее богатство производит на сестру.

— Нужно было раньше дать тебе понюхать «Черную магию», тогда, возможно, ты не была бы так категорична, отказывая Ростоцкому! — засмеялась она.

Элеонора словно вышла из транса. О да, ей бы хотелось иметь такое же шелковое белье, такие же духи… Так вот, значит, что имел в виду Ланской, говоря о деньгах. Ну конечно, он старше ее и лучше знает жизнь… Он понимал, что и ей, Элеоноре, когда-нибудь захочется всей этой роскоши… Но он ошибался. Она сумеет противостоять любым искушениям!..

Тем не менее домой она возвращалась, нагруженная подарками, среди которых были и шелковое белье, и французские духи.

А сама Лиза после медового месяца уже не была так уверена, что сделала правильный выбор, вступив в брак с Воронцовым. Нет, она ни секунды ни о чем не пожалела, но… Этих «но» оказалось неожиданно много.

Во-первых, выяснилось, что Макс вовсе не любит ее. Это открытие потрясло Лизу, которая не ожидала такого свинства ни от одного мужчины. Ведь если мужчина ее не любит, как заставить его делать то, что хочет она, Лиза?

Во-вторых, он жестоко унизил ее. После свадьбы он не ложился с ней в постель до тех пор, пока она не представила ему убедительных доказательств того, что не беременна. «Мне не нужен ребенок от другого мужчины», — нисколько не смущаясь, объяснил Воронцов свое поведение.

«Учти, — сказал он через несколько дней, — я немедленно разведусь с тобой, если у меня будут хотя бы подозрения в твоей неверности. Я регулярно смотрюсь в зеркало, поэтому не питаю иллюзий. Но, дорогая, в жизни за все надо платить. Ты захотела моих денег, так изволь быть достойной женой».

Воронцов спал с ней в одной постели, ел за одним столом, не слишком ограничивал ее в расходах, но его нисколько не трогало, что она чувствует и о чем думает. Он любил играть с ней в шахматы и часто предугадывал ее ходы, но ему и в голову не приходило угадывать ее желания.

— Макс, зачем ты женился на мне? — однажды спросила она его во время партии. — Ты же не знал, что я хорошо играю в шахматы, когда делал мне предложение. За тебя любая бы девушка пошла. А ты женился на распутнице. Нет, я тебя не понимаю.

Ее муж усмехнулся:

— Только слюнявый слабонервный идиот, не имеющий представления о реальности, захочет взять в жены девственницу.

— Да что ты! — изумилась Лиза такой концепции семейного счастья.

— Дорогая, все женщины — шлюхи, это непреложная истина, только они делятся на тех, кто знает это про себя, и тех, кто не знает. Женщины гораздо развратнее мужчин. Любая из вас, ложась в постель, хочет получить за это что-то еще, кроме плотского удовольствия. Или деньги, или положение в обществе, или семейный уют, или детей, в конце концов. Ты нравишься мне тем, что живешь в мире с собой, а большинство из вас всю жизнь улаживают конфликт между телом и духом. Ну зачем мне чистая девушка? Чтобы первые несколько лет я мучился с ней в постели, приучая к плотской любви? Добропорядочные девушки уверены в том, что это ужасно. А когда она раскусила бы наконец этот орешек, тут бы все и началось… Ты не можешь себе представить, как себя ведут женщины, дорвавшиеся до плотских утех. Поверь, я много имел дела с чужими женами. А ты знаешь, чего можно ждать от постельных отношений, так, может быть, не будешь изменять мне. Особенно если поймешь, чем тебе это грозит. Я сделал правильный выбор, женившись на тебе, Лиза.

Она с тоской слушала эти откровения. Да, она знала, что любви на свете нет, но никак не ожидала нарваться на такого же циника, как она сама. Она чувствовала себя чем-то средним между новой вещью Макса и его прислугой. Его отношение не оставляло ей ни малейшей возможности не то что загнать его под свой каблучок (о чем она втайне мечтала), но даже держаться с ним на равных. Перспектива семейной жизни вырисовывалась безрадостная. Макс будет делать то, что хочет, и она тоже будет делать только то, что он хочет. Лиза могла бы сказать о себе, что попала в золотую клетку, если бы это не звучало так банально.