Михаил Юхма - Цветы Эльби [Рассказы, сказки, легенды]

— На колени, — крикнул брат, — на колени, убийца братьев, и будешь ты проклята навечно!

Он еще медлил, ждал, покается Савдеби, заплачет, попросит милости. Но сестра только побелела вся, белей снега вешнего. И ответила она брату:

— Да, я люблю Тимеккея…

— Нет уже Тимеккея…

— Я люблю его, — прошептала Савдеби, — а тебя ненавижу. За убийства твои, за позор, который терпела…

Взмахнул брат ангаром, оборвалась речь Савдеби. Так и умерла с открытыми глазами.

Со смертью сестры не угасла злоба младшего брата. Бражничая по деревням, рассказывал о сестре всякие небылицы: мол, ради любовных утех осквернила Савдеби родной кров, предала единоутробных братьев, и за то покарал ее бог.

Подружки Савдеби, любившие ее за доброту и ласку, украсили могилу белыми камнями. Когда же худая весть облетела окрестные селенья, кто-то разбросал камни, и холм, где была она похоронена, осиротел. Но не надолго. Снова подружки выложили его камнями.

Так и повелось с тех пор — мужчины, проходя мимо, выбрасывали камни, а девушки снова укладывали. Но, видно, тех, добрых людей, кто верил в чистоту Савдеби, было больше. И вскоре на могиле вырос каменный курган. Это место в народе стали называть Савдебиным долом.

соседнем селе сгорела усадьба.

— Знаю я этого погорельца, — сказал Ендимер, — еще в прошлом году предупреждал его: не сквернословь на людях, это к добру не приведет.

Я удивленно посмотрел на деда: шутит он или всерьез говорит.

Дед усмехнулся и продолжал:

— Он, бывало, и жену ругал, когда та у печки хлопочет. Последнее дело — ругать женщину, которая у огня. Этого Вуткайк не простит.

Вуткайк — волшебная птица. В дословном переводе — хозяйка огня. Я слышал о ней еще в детстве, и мне интересно было, что расскажет Ендимер.

Женщину звали Улбиге.

Людские беды и несчастья отзывались в ее сердце… А людям в те времена жилось нелегко. Они еще не умели строить дома, шить теплую одежду. Терпели от диких зверей, злые холода настигали их в бескрайних степях.

Однажды прослышала Улбиге о волшебной птице, которая может принести людям счастье. Птицу звали Вуткайк.

Думала-думала Улбиге и решила отыскать птицу.

Но не знала она, где ее найти.

Тогда женщина обратилась к людям:

— Может, кто из вас слышал о птице Вуткайк?

— Не знаем, — ответили люди, — не слыхали.

Улбиге спросила у птиц.

— Нет, не встречали, — прокричали птицы и полетели дальше.

Женщина обратилась к бабочкам:

— Может быть, вы видели хозяйку огня Вуткайк?

Одна бабочка сказала, что слышала о ней от крота. Крот долго живет, много знает.

— А где же мне найти крота?

— Вон в том лесу. Я полечу, а ты беги за мной, там и увидишь.

Выслушал крот женщину и сказал:

— Видишь этот старый дуб? Под ним спрятана волшебная палочка. Откопай ее и ударь по дубу, да при этом скажи вот что…

Крот говорил очень тихо, словно кого боялся, но Улбиге, наклонившись, все расслышала. Поблагодарила она крота, откопала палочку и ударила ею по дереву.

— Дуб, дуб, — сказала Улбиге, — дай мне один листок.

— Я всегда рад помочь доброй женщине, — прогудел в ответ дуб.

И тут же на землю слетел дубовый листок. Улбиге коснулась его волшебной палочкой и прошептала, как учил ее крот.

— Секлень, сюлся, секлень!

На языке деревьев это означало: «Поднимись, листок, поднимись».

Так сказала Улбиге, села на листок и полетела.

Внизу расстилались поля, темнели сосновые боры, змейками сверкали реки. А потом Улбиге стала замечать, что земля становится пустынной — нет ни зелени, ни воды, одни пески да пески. Кругом не видно ни шалаша человеческого, ни зверя, ни птицы.

«Вот она какая, пустыня, — подумала Улбиге, — живой души не отыщешь».

А листок тем временем стал снижаться, вот уже и земля близко.

«О! Какие они желтые, эти пески», — только и успела подумать женщина и села на мягкий холмик.

Осмотрелась Улбиге, видит — вьется в песках неприметная тропка. Пошла она по ней, на обочине старичок сидит. Седой как лунь, и рубашка на нем и порты белые, холщовые, а сапоги будто мелом мазаны. Сидит, мурлычет себе под нос, никого вокруг не замечает.

— Здравствуй, мучи! — сказала Улбиге громким голосом. А сама вся дрожит.

Старик поднял голову, посмотрел на женщину и сказал:

— Здравствуй, ирт. — Это значит: «Здравствуй и ты». — Подойди-ка поближе, не бойся. Я ведь ждал тебя и знаю, чего тебе нужно. Хозяйка огня живет недалеко, вон в той рощице, иди туда.

Побежала Улбиге к рощице, а там, у родника, стоял красный терем, в нем и жила Вуткайк. Вошла женщина в терем — увидела волшебную птицу с человеческой головой и рассказала, зачем пришла.

— Если можешь, помоги людям. Я слыхала, ты добрая и могущественная.

— Обо мне не будем говорить, — ответила волшебница, — а вот ты, я вижу, в самом деле добрая. В какой путь пустилась без опаски. Вот за это я и награжу тебя. Ступай и передай людям — будет у них огонь. Защитит он их от многих напастей. И скажи им еще: Вуткайк, мол, наказывала, чтобы они поклонялись женщине за ее большое сердце. Тому же, кто посмеет ее обидеть, худо придется.

Вернулась Улбиге к своему племени, а у пещеры уже костер горит.

С тех пор люди не боялись больше ни зимы, ни диких зверей, стали рубить себе избы. А Улбиге уважали все от мала до велика.

Однажды к Улбиге зашел сосед, поздоровался с ней, а женщина, хлопотавшая у печи, как на грех не расслышала. Сосед решил, что Улбиге загордилась, не желает с ним знаться, и закричал на нее в сердцах:

— Пусть с тобой шайтан здоровается! Ноги моей здесь больше не будет, карга проклятая!

Обернулась Улбиге, не поймет, в чем дело, а у самой от обиды слезы выступили.

Вуткайк это слышала и очень разгневалась. Как только сосед затопил свою печку, огонь выскочил наружу и ну плясать по избе — все сгорело, одни головешки остались.

— С тех пор огонь мстит всем, кто нехорошо отзовется о женщине или начнет при ней сквернословить, — подытожил Ендимер. — Женщина — святыня. Мать! Она дает жизнь человеку…

Сказка мне понравилась, Ендимер заметил это. Некоторое время он молчал задумчиво, а потом вздохнул, покачав головой:

— Нет на свете лучшего лекарства, чем доброе слово, так неужто его жалеть людям. Жизнь, она и так коротка… Слыхал песню «Амарткайк»? Нет? Вот я тебе напою, послушай.