Илья Дроканов - Броня Балтики [litres]

В штабе авиаотряда начальника разведывательного отделения флота ждал командир пункта радиоперехвата на острове Эзель. Они закрылись в кабинете, и Стрельцов мельком посмотрел последние сообщения с поста. Ничего нового не узнал. Германские корабли шли, соблюдая режим радиомолчания. «У меня нет выбора, – думал полковник. – Часов через пять вся германская армада появится у входа в Ирбенский пролив, а у разведки до сих пор нет сведений, какие корабли идут под флагом вице-адмирала Шмидта. Стыдно!» По телеграфу на связь из Ревеля вышел Ренгартен, который сообщил, что командующий Канин подходит вместе с флотилией из 16 эсминцев к военно-морской базе Куйваст на острове Моон у восточного входа в Рижский залив. В заливе на позиции стоит линкор «Слава». Возле Усть-Двинской крепости, рядом с Ригой, базируются канонерские лодки «Кореец», «Сивуч», «Храбрый» и минный заградитель «Амур». На разведку к Ирбенскому проливу отправлены наши подводные лодки. Непенин ждет доклада Стрельцова по обстановке.

В дверь кабинета просунулась голова штабс-капитана Троицкого в папахе:

– Лодки к полету готовы, – доложил он.

Стрельцов встал, кивнул и ответил:

– Летим!

У пирса аэропланы привычно гудели моторами. Их взлет не занял много времени. Стрельцов теперь не был любопытным расслабленным пассажиром, он приступил к выполнению разведывательной задачи, которую поставил себе сам. Сосредоточенным взглядом изучал все, что происходило на поверхности моря. Вот след от перископа подводной лодки, чья она: наша или чужая? Пока неважно. Нужны корабли…

Корабли появились через час полета. Впереди шла группа из 14 тральщиков. На отдалении около десяти миль виднелись дымы другой группы противника. Стрельцов показал командиру, что надо снизиться, и аэроплан скользил над водой на высоте не более ста метров. Впереди в несколько кильватерных колонн шли основные силы эскадры Открытого моря, 12 эсминцев находились в голове строя, за ними резали волну пять крейсеров: «Мольтке», «Аугсбург», «Бремен», «Грауденц», «Пиллау», два броненосца: «Брауншвейг» и «Эльзас», два линейных корабля: «Позен» и «Нассау». На последнем развевался флаг командующего эскадрой, вице-адмирала Шмидта – белое полотнище с одним большим черным крестом и двумя малыми. «Хорошо бы по ним торпедный залп дать», – зло думал Илья Иванович.

Замыкали строй еще двенадцать эсминцев. Их малокалиберные пушки открыли огонь по низколетящим русским самолетам. А те обошли почти парадный строй наступающих сил противника, поднялись до пятисот метров и пошли курсом на северо-восток. В этот момент застрекотал пулемет второй летающей лодки: со стороны берега к нашей паре приближались четыре германских «Альбатроса». Стрельцов убрал киноаппарат, вынул из-под ног ручной пулемет и взвел его для стрельбы. Немецкие самолеты держались тесной группой, выбирая себе жертву. Но русские летающие лодки «М-5», зная собственное преимущество перед «Альбатросами», начали крутой набор высоты. Потолок у наших был три тысячи метров, а у немцев на полутора тысячах начинал чихать мотор.

На большой высоте Стрельцов почувствовал, что ему не хватает воздуха, в висках застучало, голова кружилась.

Несмотря на холод, из-под шлема и очков текли струйки пота. Стиснув зубы, он пытался выровнять дыхание. С усилием осмотрелся и обнаружил, что германские самолеты шли таким же курсом, но гораздо ниже. Наша пара на предельных оборотах моторов направлялась к острову Эзель. А от острова к ним приближались шесть самолетов с русскими опознавательными знаками. «Альбатросы» отвернули в сторону берега, и тогда летающие лодки пошли на снижение. Расходясь курсами с группой встречных аэропланов, Троицкий и его ведомый приветливо покачали крыльями. Через десять минут оба заруливали на посадку.

В штабе Стрельцов отправил Непенину долгожданную шифрованную телеграмму:

«07 августа. 19:00. В точке 57 градусов 21 минута северной широты, 20 градусов 44 минуты восточной долготы проведенная авиаразведка обнаружила отряд кораблей противника в составе:

– линкора „Нассау“ (флаг в-a Шмидта);

– линкора „Позен“;

…Всего 47 вымпелов, курс 45 градусов, скорость 17 узлов.

Авиаразведка будет сопровождать отряд противника.

Стрельцов».

Через пять минут пришел ответ:

«Благодарю за службу.

Данные переданы комфлоту. Наши силы разворачиваются в Рижском заливе.

Вам находиться Кильконде. Разведку продолжить. Результаты докладывать немедленно.

Непенин».

Илья Иванович воспользовался высоким положением флагманского офицера штаба флота и отдал распоряжение командиру воздухоплавательной станции Кильконд продолжать воздушную разведку приближающейся германской эскадры. В небе над кораблями противника должны постоянно находиться наши аэропланы. Распоряжение было исполнено в точности: едва одна пара летающих лодок шла на посадку, на смену ей взлетала следующая. В начале пятого утра старший пилот пары, возвратившейся после облета кораблей противника, сообщил важные сведения. В штаб тут же отправилась шифровка:

«08 августа. 04:00. Немецкие тральщики начали операцию по подготовке прохода в минном заграждении в западной части Ирбенского пролива. Их прикрывают шесть эсминцев. Главные силы противника находятся в Балтийском море на дистанции восемь миль от передовой группы.

Стрельцов».

Ответа на телеграмму не последовало. Илья Иванович сразу понял, что началась активная фаза операции германского флота по прорыву в Рижский залив. Сейчас все имеющиеся под рукой у Канина корабли выйдут на боевые позиции, чтобы воспрепятствовать действиям противника. Стрельцов решил из Кильконда перебраться на мыс Церель, перед которым как на арене цирка можно будет видеть, как развиваются события. Строго наказав командиру радиопоста в Кильконде постоянно находиться с ним на связи, полковник на грузовике, который возил снаряды из арсенала в глубине острова на батарею морских орудий мыса Церель, добрался до места назначения. Рядом с батареей находился замаскированный в бетонных укреплениях пост наблюдения и слежения за обстановкой, где имелась связь с Непениным и с радиопостами на островах Эзель и Даго.

Рассвело, и Стрельцов в мощные оптические приборы рассматривал германские тральщики, которые на расстоянии четырех миль от него проводили траление участков на входе в Ирбенский пролив. Примерно через час с севера подошли наши канонерские лодки «Кореец», «Сивуч» и дивизион эсминцев, которые с ходу открыли огонь по тральщикам и эсминцам прикрытия. Стрельцову было видно, что снаряды наших кораблей достигают цели, на двух эсминцах начались пожары. Немцы в свою очередь активно огрызались, снаряды с обеих сторон, взрываясь при недолетах, поднимали высокие всплески воды. Вдруг по проливу разнесся тяжелый грохот, и в том месте, где только что находился германский тральщик, возник огромный фонтан из воды и пара. Противник понес первую боевую потерю – на русской мине подорвался тральщик Т-52.