Илья Дроканов - Броня Балтики [litres]

События последнего времени доказали командованию флота и адмиралам в Морском Генеральном Штабе, что в планировании морских операций и претворении разработанных планов в жизнь данные о намерениях и действиях противника, добытые постами радиоперехвата, имеют все более важное значение. Дело дошло до того, что любой крупный чин военно-морского командования не начинает новый день без чтения разведывательных сводок о положении и действиях противника, в которых значительная доля данных добыта радиоразведчиками. С учетом серьезного отношения командования к результатам деятельности постов радиоперехвата Непенину не составило большого труда убедить флотское командование и высшее руководство в Адмиралтействе в необходимости выделить средства на развертывание нескольких новых радиопостов на островах в Финском заливе. Будем устанавливать новую аппаратуру системы Беллини и Този, добавил контр-адмирал, поскольку она может обеспечить более высокую точность пеленгования по сравнению с первыми разведывательными радиопеленгаторами системы Ренгартена. Вопросы оборудования создающихся подразделений радио-разведки специальной техникой вновь лягут на плечи Ивана Ивановича, который перед войной уже занимался созданием первых радиопостов, тех, что сегодня добывают самую важную информацию.

Стрельцов поддержал контр-адмирала в стремлении дальше развивать силы и средства разведки. Сойдясь в едином мнении по самой идее, они приступили к обсуждению ее деталей, главным образом вопроса о насыщении кадрами новых разведывательных подразделений.

Илья Иванович увидел, что Непенин удовлетворен обсуждением вопроса, с которым приехал в Ревель. В свою очередь и он собрался довести до начальника суть новой задумки, которая не давала ему покоя все прошедшие десять дней августа, проведенных на казарменном положении. Сменив контр-адмирала возле карты разведывательной обстановки, полковник неторопливо начал излагать свою мысль.

– Адриан Иванович! Думаю, вы не станете оспаривать тот факт, что разведка по сути дела провалила начальный этап прошедшей операции по предотвращению прорыва кораблей противника в Рижский залив. Агентура нам сообщила, что германские адмиралы задумали пройти через Ирбенский пролив и закрепиться в Рижском заливе. Честь ей и хвала, она старается изо всех сил. Радиоразведка получила приблизительные сведения о том, какие силы противника и когда пойдут в бой. А дальше получился провал, который буквально в последний момент помогла преодолеть воздушная разведка.

Непенин в задумчивости мерил шагами помещение и довольно вяло возразил:

– Пожалуй, не стоит воспринимать произошедшие события столь критично. В результате слаженных действий всех видов разведки командующий флотом своевременно получил необходимые данные о действиях и составе германской эскадры. Впрочем, чувствую, что у вас появился какой-то план. Рассказывайте…

– Я не успокаиваю себя и пришел к следующему выводу. Чтобы получать своевременную и точную информацию о действиях германского флота Открытого моря, нам необходимо иметь агента в его штабе.

Адриан Иванович скептически спросил:

– У вас есть возможность завербовать кого-то из офицеров в Кильской военно-морской базе? Глубоко сомневаюсь.

Однако Стрельцов продолжал развивать мысль:

– Завербовать штабного офицера или унтер-офицера действительно очень сложно. Но можно внедрить туда своего человека.

– Неужели вы нашли кандидата для такой работы?

– Пока нет. Но появились предпосылки для проведения операции по внедрению в штабные органы противника подготовленного агента.

Непенин молчал и с удивлением смотрел на своего офицера, а тот доложил о появившихся перспективах:

– На днях мичман Тихонов, работавший в лагере для военнопленных, доложил, что туда доставили лейтенанта германского флота, чудом спасшегося после гибели своего корабля. В лагере никто из пленных офицеров его не видел, потому что лейтенант был контужен и сильно простужен, поэтому сразу помещен в лазарет на карантин и излечение. Тихонов несколько раз беседовал с ним и получил довольно-таки подробные сведения о его биографии. Немец служил прежде офицером торгового флота и несколько лет плавал за границей, поэтому в Германии сейчас почти нет людей, которые бы его хорошо знали. Родители лейтенанта имеют дом в Гамбурге, но задолго до войны переехали жить в Италию. Там, в городе Ливорно, отец открыл свое дело по строительству яхт и скутеров. После начала войны он не смог возвратиться на родину и вынужден остаться в стране, воюющей с Германией. Таким образом, если под видом немецкого лейтенанта военно-морских сил в тыл противника будет заброшен наш человек, то контрразведке будет довольно сложно проверить его. Наша задача в настоящий момент заключается в том, чтобы подобрать среди молодых офицеров Балтийского флота кандидата для выполнения такой задачи. Если, конечно, Адриан Иванович, вы поддержите этот план.

– Что же, Илья Иванович, в целом идея мне нравится. Если у вашего отделения все удачно получится, результат может быть довольно интересным. Так что действуйте!

В окно заглянул лучик солнца, и кабинет сразу осветился веселым ярким светом. Солнечные блики побежали по стеклянному абажуру электрической лампы на столе, по рамочкам фотографий на стенах, по хрусталю чайного стакана на подносе. Светлее стало в кабинете, светлее стало и настроение, будто луч осеннего светила проник не только в служебное помещение, но и в душу.

Стрельцов встал из-за стола и подошел к окну, которое смотрело на тихую ревельскую улицу. В конце сентября солнышко на сером низком балтийском небе казалось диковинным подарком природы. Улыбаясь безо всяких мыслей, Илья Иванович постоял у окна, поднял вверх руки и исполнил несколько простых гимнастических упражнений. Усталость от долгой работы с документами немного отпустила. Несколько резких поворотов шеей – вот и прекрасная зарядка организма. «Хорошо!» – мелькнуло в голове полковника.

Он вернулся на место и мимоходом заметил, что дальний угол стола и поверхность тумбы для книг покрыты слоем пыли. «Вот и результат действия солнечных лучей: высветилось то, что серым днем скрывается от взгляда, – думал Стрельцов. – Недаром говорят “За ушко да на солнышко!” – на солнышке-то все видно. Надо распорядиться, чтобы в кабинете прибрали».