Илья Дроканов - Броня Балтики [litres]

«Норд» со свойственной латышам скрупулезностью выполнил все, что от него требовалось. Сбор сведений в оперативном тылу врага провел уверенно и решительно. Разведотдел Балтфлота предполагал, что «Норд» именно так и будет работать, ведь он родился и вырос в тех местах, где теперь хозяйничали германские оккупанты и где он вел против них тайную войну. Надежды оправдались. Агент подготовил подробный доклад о результатах разведки, в котором сообщил об изменениях в расположении частей 9-й армии противника, которые ее командующий генерал Шольц произвел после решительного удара балтийских моряков-десантников по тыловым порядкам XX корпуса. Генерал Шольц вынужден был ослабить группировку, атаковавшую Ригу, и усилить свой прибрежный фланг, чтобы обезопасить армию от новых десантных операций Балтийского флота. По данным, добытым агентом «Норд», можно было сделать обоснованный вывод о том, что противник прекращает наступательные действия и переходит к обороне.

Не менее ценным результатом деятельности «Норда» в районе разведки стало его сообщение о том, что диверсия на железнодорожном мосту возле Виндавы не достигла цели. Мощный взрыв был произведен не под первым пролетом с деревянными сваями, а немного в стороне от моста. Ущерб мосту причинен не был, хотя немецкие саперы на два часа перекрыли мост для движения составов и проверяли его состояние. Этот момент доклада особенно заинтересовал Стрельцова, и полковник потребовал уточнить место взрыва, а также выяснить вопрос о том, случайно или преднамеренно подрывники не смогли повредить мост. «Норд» сообщил, что случайности быть не могло. Подрывники намеренно заложили динамит в овраге на расстоянии пятьдесят метров от моста, который почти не охранялся противником. Издалека могло показаться, что взорвался именно мост, и действия саперов были направлены на то, чтобы подтвердить это. Однако «Норду», благодаря знанию местности, удалось подобраться близко к месту диверсии, поэтому он видел в деталях, что там произошло.

Полковник Стрельцов и мичман Тихонов пришли к однозначному мнению, что агентурная пара «Дружная» начала вести двойную игру, а взрыв у моста, который они должны были устроить самостоятельно, подготовили германские саперы по указанию офицеров разведки противника, чтобы отвести подозрение от агентов-двойников. Стрельцов официально доложил в Гельсингфорс контр-адмиралу Непенину и начальнику штаба флота вице-адмиралу Керберу о том, что обоснованно подозревает агентурную пару «Дружная» в предательстве и сотрудничестве с германской разведкой. В ответ пришло указание передать пару «Дружная» на связь контрразведчикам для проведения дальнейшего расследования их деятельности.

Подтверждение мысли о том, что агенты стали двурушниками, новостью для Ильи Ивановича не являлось, но само по себе сообщение это было тревожным. Враг стоял рядом, можно сказать, дышал в затылок.

Но еще большим огорчением оказалось неожиданное письмо из Стокгольма от Альбины Голубевой.

Оно, как и прежде, было отправлено через Петроград и попало в руки Стрельцова в большом конверте со штампом Генерального Штаба. Внутренний маленький конверт, подписанный ровным красивым почерком Альбины, заключал в себе небольшой листочек с текстом, который заставил разведчика глубоко задуматься.

«Милостивый государь Илья Иванович!

Решила обратиться к Вам с необычным вопросом. Долго раздумывала над тем, стоит или нет беспокоить Вас своими переживаниями, тем более что они в итоге могут оказаться попросту вздором. Однако же мне ведь не у кого более и спросить совета в столь странном деле. Поэтому все-таки я взялась за письмо к Вам, Илья Иванович. Пусть даже Вы и отчитаете меня за то, что я отрываю у Вас время на всякие глупости.

Итак, должна поведать, что уже вторую неделю чувствую, что за мной в Стокгольме следят. Памятуя о Ваших инструкциях, как внимательно и осторожно должен вести себя посольский работник в недружелюбной стране, я действительно обнаружила за собой слежку в те моменты, когда выходила одна из здания посольства и направлялась в город по тем или иным вопросам. В первый раз решила, что ошибаюсь, ничего такого на самом деле нет. Второй раз, когда обнаружила, очень расстроилась и подумала: может, у меня мания преследования, паранойя, разыгралась на нервной почве? Но потом взяла себя в руки и даже сумела определить, что собой представляет тот тип, который пытается выяснить, куда я хожу.

Это молодой человек примерно моего возраста, скандинавской внешности, довольно скромно одетый. Не знаю, может, мне самой подойти к нему и выяснить, что ему от меня нужно?

Что мне делать? Илья Иванович, подскажите! Вся надежда на Вас.

Было бы прекрасно, если бы Вы смогли приехать.

С наилучшими пожеланиями здоровья и успехов Вам, мой ДРУГ,

Альбина Голубева.

Октября 29 дня сего 1915 года. Стокгольм».

Стрельцов, прочитав письмо, встревожился не на шутку, чего с ним давно не случалось. За себя он никогда не волновался, так как был уверен в своих силах. Но сейчас, скорее всего, из-за его неосторожности, под угрозой находится безопасность, а может, и жизнь другого человека, который для него дорог. Как помочь Альбине избежать беды? Кто может за ней следить: шведы или немцы? Quo prodis? Кому это выгодно?

Или какой промах допустил он, встречаясь с Голубевой в мае сего года? Разведчик постарался успокоиться и, словно кинематографическую пленку, кадр за кадром прокрутил все события, которые произошли с ним в Стокгольме. Прокрутил и проанализировал.

Стоп! Никакого промаха не было, потому что после той встречи слежку за Альбиной не устанавливали. Она началась лишь спустя полгода. Значит, вопрос не в нем, вопрос только в Альбине. Что же она могла такого натворить, что за ней послали «топтуна»? В этом можно разобраться лишь на месте, в Стокгольме. Следовательно, надо собираться в командировку и срочно ехать в Швецию.

А может, это его хотят таким способом завлечь в Швецию, если это на самом деле происки полковника Вальтера Николаи? На «живца» надеетесь поймать русского агентурного офицера, гершафтен? Интересно, как вам это удастся… Ехать все равно надо, там посмотрим, кто кого.

Ситуация с письмом и породила размышления о том, что начался его открытый поединок с Вальтером.

В Стокгольм он отправил тщательные инструкции для Альбины, придерживаясь которых она могла бы избежать опасности. Это – первое. Второе – надо готовиться к командировке, доказывать начальству необходимость поездки в Гельсингфорс, вызывать «Фридриха» в Стокгольм, решать с Анташевым вопросы контрразведывательного обеспечения в пути из Финляндии в Швецию и обратно. Все нужно делать срочно.