Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

гроздья сорву.

Б. Окуджава.

Однажды отдыхал в пансионате «Крымское приморье»

между Ялтой и Алуштой. Когда только приехал, узнал

что совхоз «Коктебель» каждое утро присылал автобус за

желающими собирать виноград и можно было себе тоже

брать. Но сезон закончился.

Я собрал кампанию и мы пошли собирать остатки

винограда, причём такого спелого, что были видны внутри

косточки. Сорт винограда «Шашла». Идёшь по рядам и

между листьями выискиваешь оставшиеся гронки винограда.

Маленькие шли сразу в рот, а крупные в пакеты. К обеду

возвращались в пансионат. Полный живот винограда да ещё

в руках два пакета. Эти два пакета съедал после обеда, перед

ужином, после ужина и на другой день перед завтраком и

опять шли на виноградник. Когда приехал в пансионат, у меня

побаливали некоторые суставы, а к отъезду уже не болели.

Помог виноград. Говорят: «У винограда сок волшебный,

потому—что, он лечебный».

А ещё собрал на берегу и отправил почтой домой

восемь килограмм красивейших морских камешков для

моего столитрового аквариума с рыбками.

За рубежом начало развиваться спортивное

скалолазание в городских условиях и в спортивных залах по

искусственным стенкам — рельефам различной сложности с

закреплёнными на них зацепами для рук.

Одесские альпинисты, мастера спорта Алексей

Ставницер и Владимир Томчик организовали кооператив по

изготовлению таких искусственных рельефов, собираемых из

отдельных частей. Меня привлекли к работе для изготовления

зацепов из эпоксидной смолы с песком. Они были различные

по сложности.

Благодаря им в Одессе на Куликовом поле было

проведено первое Всесоюзное соревнование по

скалолазанию по искусственным рельефам.

Параллельно я разработал новые способы изготовления

искусственных рельефов и были получены три авторские

свидетельства на изобретения.

Когда Ставницер был в Германии, он привёз

пенопластовый самолётик—бумеранг. Запускался резиной и

облетев круг приземлялся к ногам.

Путём сложного моделирования мной была изготовлена

алюминиевая форма и получены первые самолётики. Летали

успешно. Затем были изготовлены пятнадцать форм и

подбирали помещение для организации их производства. По

разным причинам это не удалось.

Наш друг — Володя Чумак шел по улице Гаванной

мимо католического костела, в котором был ремонт. В куче

выброшенного хлама он увидел старинное кресло в ужасном

состоянии.

Деревянный остов его был целый. Он забрал его в надежде

отреставрировать и поместил на чердаке своей дачи. Т.к. у

него не было времени этим заняться, его жена Таня Тихонова

отдала его нам.

Пассажиры трамваев №20 и №12, в которых мы везли

кресло домой, смотрели на кресло с большой иронией. Они

не знали, что кресло «нео—рококо», девятнадцатого века. Я

его отреставрировал.

Когда к нам зашел Олег Соколов, Одесский художник,

работавший в «Музее западного и восточного искусства» и

увидел кресло, предложил продать его музею. Это кресло

приехало с нами в Израиль. Оказалось в музее Израиля

находится точно такое — близнец.

С нами в Израиль приехали еще два кресла. Это гнутые

кресла фирмы «Братьев Тоннет», тоже девятнадцатого века.

Я их изъял на даче дяди Исаака Мордковича Вязовского. и

реставрировал.

Говорят: «Хорошо кресло старому, оно же колыбель

малому». Но и кошки хорошо в нем устраиваются.

Это мой друг — скульптор. Он был добрый, отзывчивый

человек, сочинял стихи, играл на гитаре, пел песни. Любая

кампания считала за честь его присутствие. Чтобы иметь

возможность дарить подарки и он и другие скульпторы

покупали в Эрмитаже (музей в Ленинграде) копии разных

барельефов, делали по ним мягкие формы из формопласта,

и отливали гипсовые копии. Ким разрешал мне отливать их

себе на продажу. Мы научились высушенные барельефы

красить под чугун, бронзу и дерево.__

Мой приятель Артур Тертерян организовал мастерскую

по изготовлению бронзовых изделий: люстр, столиков,

подсвечников, бронзовых рам для зеркал и многое другое.

Он собрал коллекцию старинных деталей в количестве около

шести тысяч штук. Для этого он разбирал даже старинный

антиквариат.

По этим образцам отливали необходимые детали в

зависимости от необходимости изготовить то или иное

изделие. Я три года, после работы в ЧЦПКБ, вечером

занимался отливкой этих деталей. Надо было заформовать

эти образцы, расплавить бронзу в печи и залить формы.

Формовка многих изделий была очень трудоёмкой, т.к. они

были тонкими, изящными. Обработку отливок осуществляли

другие.

Артур разрешал кое—что делать для себя, но это было

сложно из—за отсутствия времени. И все же я сделал себе

два больших зеркала в бронзовой оправе, два бронзовых

пятисвечника и кое что другое. Все это я привёз в Израиль.

Эта смола одно из чудесных изобретений химической

промышленности. Я с ней работал, когда изготовлял литейные

модели.

Однажды придумал как делать из неё кулоны с

растениями и насекомыми.

В 1971 г. организовалась фабрика народного творчества

и я два года сдавал туда кулоны. Можно было зарабатывать

не более 120 рублей в месяц.

В начале 90—х годов научился делать из смолы браслеты,

заколки на голову в виде бабочек, серёжки прозрачные и с

блёстками внутри.

В это время разрешили умельцам сдавать свои изделия в

комиссионные магазины и платить налоги с заработка.

В конце 90—х Марьяночка ушла из института и работала

в комиссионном магазине нашего приятеля Саши Каменяржа.

Я стал делать оригинальные пуговицы и сдавать их в её

магазин. Все что я делал было оригинально. Никто такого не

мог делать, т.к. не знал секрет технологии.

Странно, конечно, писать о шашлыках, которые съедают