Валентин Лавров - Катастрофа. Бунин. Роковые годы

Соглашение Сталина с Гитлером давало плоды.

Третьего августа 1940 года исполняющий обязанности президента Литовской республики Юстас Палецкис взошел на высокую трибуну 7-й сессии Верховного Совета СССР первого созыва. На натуральном литовском языке он сказал:

— Мне выпало великое счастье заявить Верховному Совету СССР: долголетние чаяния литовского трудового народа, тяжелая, упорная борьба лучших ее сынов увенчались триумфальной победой. Всех борцов воодушевляло в этой борьбе одно имя — символ и знамя борьбы рабочего класса, имя вождя народа великого Советского Союза…

Палецкис сделал паузу — для переводчика на русский язык товарища Вициса. Набрал полные легкие воздуха и, как из мортиры, выпалил:

— Продолжателя дела Ленина… — и после новой паузы: — имя великого друга литовского народа Сталина!

В стенограмме написано: «Все депутаты встают и устраивают бурную, продолжительную овацию в честь товарища Сталина. В зале раздаются возгласы „ура!“».

Кто не слышал подобных народных восторгов, тот вряд ли представит этот горный обвал, это землетрясение, всеобщую искреннюю любовь. Автору сих строк довелось наблюдать счастливо взволнованных людей, с глазами, наполненными слезами радости, с собачьей преданностью глядевших на громадный портрет вождя, укрепленный на сцене (обязательный атрибут), и готовых в экстазе жизнь положить за кумира, истошно вопивших:

— Ура! Да здравствует товарищ Сталин!

Вернемся к литовским событиям. Палецкис продолжал:

— Это имя было дорогим талисманом, который из рядовых бойцов делал великанов. С именем Сталина в сердце шла к своим славным победам рабоче-крестьянская Красная армия в годы Гражданской войны, с именем Сталина была разрушена пресловутая линия Маннергейма, линия, которая являлась последней надеждой не только финской белогвардейщины, этого последнего лакея и приспешника империалистической антисоветской политики на берегах Балтийского моря, но и всей преступной и мерзкой белогвардейщины всех Балтийских стран.

Как Палецкис сумел выговорить одним духом столь длинную тираду, представить трудно. Оросив горло половиной бутылки нарзана, оратор бодро продолжал:

— С именем Сталина Красная армия пришла в Литву для защиты интересов Советского Союза от предательского заговора сметоновской банды… С именем Сталина Красная армия оказала внушительную поддержку литовскому трудовому народу.

Будущий правитель коммунистической Литвы говорил долго и убежденно. Наконец подошел к главному:

— Просим удовлетворить чаяния всего литовского народа и сейма — принять Литву в братский и нерушимый Союз ССР.

И в заключение, согласно протоколу, вновь шли здравицы, после которых конечно же следовали «бурные, долго несмолкающие аплодисменты, переходящие в овацию». Все вставали. Раздавались «приветственные возгласы на языках народов СССР в честь товарища Сталина»:

— Да здравствует могучая партия Ленина — Сталина!

— Да здравствует вождь, учитель и друг — великий Сталин!

Просьбу трудящихся Литвы удовлетворили.

Народ рукоплескал, начальники устроили роскошную пьянку, а пишущая братия оплаченным вдохновением воспевала радостное событие. Безвестная до того учительница средней школы Саломея Нерис тут же выразила свой восторг в «Поэме о Сталине»:

Нас греет сталинское пламя,

Открыл ворота к солнцу он!

Земля с цветущими полями

Кладет ему земной поклон.

О нем везде легенды снова

Творит народная молва,

И славит Сталина родного

Освобожденная Литва!

Нерис была обласкана — стала кавалером разных правительственных орденов и депутатом Верховного Совета СССР.

Восторг был безмерным — из глубины сердец.

Коммунистическая «Правда» в лице Елены Усиевич, дочки знатного интернационального большевика Феликса Кона, отозвалась умильной рецензией: «Имя Сталина впервые свободно прозвучало на литовском языке, стало законным достоянием литовского народа…»

Эстония и Латвия якобы от имени трудового народа тоже просили и тоже получили высокое право называться Советскими Республиками.

Новая, горячо любимая советская власть готовила эшелоны товарных вагонов — для этапирования тысяч прибалтов с детьми и женами в глубь казахских и прочих голодных земель. В битком набитых вагонах находилось местечко и для тех, кто прежде громко кричал «ура!».

Тринадцатого ноября 1940 года дождливым, серым утром советский правительственный поезд с торжественной медлительностью подполз к перрону Ангальтского вокзала Берлина. Прибывшую советскую делегацию во главе с Молотовым встречали министр иностранных дел Иоахим Риббентроп и Вильгельм Кейтель, после недавнего падения Франции ставший генерал-фельдмаршалом. Изображая дружеское расположение, объемистый Риббентроп крепко прижал к широкой груди тщедушного советского коллегу.

Накануне вечером Гитлер собрал совещание. Согласно привычке, внимательно оглядел соратников и зловеще-торжествующе произнес:

— Кто вам доказывал: Сталин лихорадочно готовит войну против нас? Разведывательные сведения, которые теперь сообщил Гейдрих, еще раз доказывают мои давние опасения. Сухорукий азиат проводит обширную программу перевооружения, разрабатывает планы нападения на Германию. Советский главарь надеется, что мы будем обескровлены войной на Западе. — Повысил голос. — Его намерение — раздавить нас. Сталин мечтает захватить Рурскую область. — Иронически скривил рот. — Кое-кто шептался по углам: фюрер, дескать, отдал Сталину страны Балтии и половину Польши. Тем самым, по заявлениям тупоумных критиков, я, дескать, вручил Сталину ключи от своих восточных ворот. А вот теперь все вы убедились — ваш фюрер был прозорлив и прав. Сегодня Сталин на нас не нападет: он слишком осторожен и умен. Но нападет в сорок третьем — утверждают информаторы Гейдриха. Надо помнить: вдруг Сталина не станет? Евреи, которые сейчас обретаются во втором или третьем гарнитуре, могут продвинуться в первый. И тогда Советы незамедлительно нападут на нас. — Резко взмахнул рукой, хлопнул ладонью по крышке стола. — Но мы опередим агрессора! Пусть штабные офицеры готовят планы наступления — мы начнем войну со Сталиным весною будущего года! — Усмехнулся, заговорщицки поднял указательный палец. — А пока что продолжим свою игру с Молотовым, обманем кремлевского головореза. — Повернулся на каблуках, вперился взглядом в Кейтеля: — Вильгельм, я внимательно изучил ваш меморандум, в котором вы возражаете против войны с Советами. — Гитлер уже кричал во весь голос. — Как вы могли такое заявить? Вы написали чушь, ахинею! Ваша писанина — бред безумца. Повторяю: выбор сделан! Арийский сапог раздавит большевистскую гадину, и весь мир замрет от ужаса.