Людмила Шелгунова - Русские исторические рассказы [Совр. орф.]

В то время Яков и Григорий Строгановы уже покоились вечным сном и главную рать встретили младший брат Строгановых Семен и два их сына Максим Яковлевич и Никита Григорьевич. Рать под началом Ермака подплыла к городку, поставленному Строгановыми, и атаман в июне месяце 1579 года, через шесть лет после того, как татары увели Анисью с детьми, пришел с своими четырьмя товарищами в дом с почетом встретивших его Строгановых.

Усадив за стол гостей, хозяева одарили их и стали поить.

— Мы для вас сделаем все, что хотите, и будем беречь вас; а вы не давайте в обиду наших поселков и городков. Татары и вогуличи в конец разоряют нас.

Вернулись вечером атаманы к судам своим и объявили удальцам о предложении Строгановых, и легли спать.

Много лет Ермак не спал так крепко и сладко, как в эту ночь. На душе у него было легко. Он знал, чего хотел, и твердо шел к цели. О Сибири много он слышал и порешил пробраться в нее и побиться с татарами.

— Почем знать, может мы Сибирь-то и возьмем, — говорил он другу своему Ивану Кольцо, — тогда и у царя, и у добрых людей заслужим.

Утром казаки прислали сказать атаману, что ходили они за ним и на разбой, так отчего же им не идти за ним на доброе дело?

Так и решил Ермак дать Строгановым утвердительный ответ. Но остаться у них навсегда у него и в мыслях не было. Не такой у него был характер, чтобы он мог вести оседлую жизнь. Стал он расспрашивать про Сибирь, про татар и про дорогу к ним. А дорога в Сибирь купцам была давно известна, так как давно с нею велась торговля. И стал Ермак говорить Строгановым:

— Пробраться-то туда не важно, только оружия хорошего у нас нет.

— За этим дело не станет, — отвечали ему Строгановы, — ведь у нас на Сибирские земли есть и царская грамота.

— Что значит грамота, коли нет земли, — возражал Ермак, — надо сначала Сибирь достать. Я сам могу дать грамоту хоть на целый свет, а вот ты пойди-ка да возьми его.

Строгановы снабдили его лодками, оружием и съестными припасами. Взял Ермак переводчиков, знающих татарский язык, расспросил про дорогу, взял с собою иконы, трех попов, да беглого монаха и заказал отслужить молебен.

Пока собиралась его рать, пробрался к нему старенький, старенький старичок.

— Ермака Тимофеевича мне надо, — проговорил он.

— Я за него, — отвечал атаман.

— Сноха мне Анисья, — начал было дедка Савва и заплакал.

— Обидела тебя, дедушка?

— Какой обидела. Татары ее обидели… увели…

— Так, что же тебе нужно?

— Как встретишь ее, так скажи, что дед Савва у Строгановых живет.

— Скажу, скажу, дедушка.

Отстояли казаки молебен при звуке труб воинских, дали обет в доблести и целомудрии и 1-го сентября 1581 года Ермак отплыл с дружиною в 840 ратников в поход на Сибирь.

Вот что поется в народной песне о сборах Ермака в Сибирский поход:

Весело выступила в Сибирь рать по реке Чусовой и перешла в реку Серебрянку, впадающую в Чусовую. Плыть приходилось против воды и грести было очень нелегко. Плыли они долго, а дни становились все короче, а ночи длиннее и темнее, так что на ночь лодки приходилось останавливать. Да и холод начал донимать их. Видят они на берегу камень, вышиною в двадцать, и шириною саженей в тридцать. Вышли они на берег и видят, что это пещера, и войти в нее можно. Тут вся рать и зазимовала.

Эта пещера с тех пор зовется «Ермаковым Камнем».

С этого места начались Уральские горы. И поплыли они далее по Серебрянке между гор. Местами горы стискивали речку так, что едва можно было пройти. А с реки Серебрянки начинался Сибирский путь.

Вышли они тут на берег, Ермак и говорит своим казакам:

— До сих пор шли мы благополучно, людей мы встречали мало, да и те внимание на нас не обращали, а не только не задевали нас. Что будет дальше, одному Богу известно. Может быть, нас погонят назад, так нам и спрятаться-то будет негде. Не сделать ли нам тут укрепления?

Вытащили они на берег лодки и устроили земляное укрепление. С этого самого места они волоком потащили лодки до реки Жаровли. А там опять пошли водою до Туры, сибирской речки.

Местность пошла более населенная и стал попадаться народ оседлый, а не одни кочевники.

— Теперь зевать нечего, — говорил Ермак, — надо держать ухо востро. Землепашец за землю крепко будет стоять.

По Туре жили татары, вогулы и остяки и правил ими князь Епанча, подданный царя Кучума. Как увидал Епанча казаков на реке, то тотчас же собрал своих людей и стал пускать стрелы в них. Казаки зарядили ружья и дали залп. Повалились Епанчовы воины, как снопы, кто со страху, а кто и от ран, а кто и убитым оказался. Ружейных выстрелов они никогда не слыхали и потому испугались, а когда опомнились, так бросились бежать.

Ермак велел причалить к берегу и казаки пустились вдогонку за татарами. Тут они разорили татарский городок Епанчин (Туринск) и несколько деревень. Затем сели опять в лодки и поплыли дальше в реку Тавду, где поймали несколько татар, среди которых один оказался понаряднее других. Ермак велел его привести к себе и спросил, кто он и откуда?

— Зовут меня Таузаком и я приближенный даря Кучума, — отвечал татарин.

— Если хочешь жив остаться, — сказал ему Ермак, — то говори всю правду, а иначе я велю убить тебя вот этим.

Ермак приказал в глазах татарина прострелить железную кольчугу. У татарина от страха под жилками затряслось.

— Все расскажу, что знаю, — отвечал Таузак, — на реке Иртыше стоит город Сибирь, а живет в нем и царствует царь Кучум. Хоть он слеп, а сильный царь. Под началом у него много князей, которые ему платят дань. Есть у него племянник Махметкул, такой богатырь, какого другого на свете нет. Кучума народ не любит за то, что он обращает его в магометанство, и обращает язычников силой. Войска у него много и оружие есть, а вот таких штук, какими вы стреляете, у него нет. Будь у него такие штуки, так он покорил бы весь мир. Сибирь город хороший, торгует с бухарцами мехами.